Николай Орехов - Синяя песня холмов

Пульт раскрылся в середине. Тихомиров вынул из него черный ящик и положил на панель перед собой. Ящик стал прозрачным, внутри него сверкнул кристалл память, и раздался ровный, без интонаций, голос автомата:

- Земное время 12 часов 31 минута 5 секунд - вмешательство извне в мозг корабля, вмешательство в управление кораблем. 12 часов 37 минут 15 секунд - вынужденное отклонение от курса, подан сигнал опасности высшего уровня- 12 часов 40 минут 1 секунда - выход из-под контроля двигательной системы корабля; управление двигательной системой извне. 12 часов 51 минута 0 секунд - появление на борту корабля постороннего неопознанного объекта, природа которого не выяснена. 12 часов 53 минуты 7 секунд - уничтожен корабельный мозг; полная потеря управления кораблем; дезориентация корабля в пространстве; увеличение скорости до максимальных пределов. 17 часов 2 минуты 0 секунд - принудительная посадка на планету в звездной системе, данных о которой не имеется, ранее в этом секторе не зарегистрированной.

- Наличие планетарного топлива? - спросил Олег.

- Нет данных.

- Основные энергоносители?

- Нет данных.

- Резервное питание бортовых систем?

- Без повреждений.

- «Тарантул»?

- Без повреждений.

- Кто посадил корабль?

- Нет данных.

- Телеметрия?

- Частично уничтожена.

Олег вернул ящик на место и выдернул наугад из пульта первый попавшийся приборный модуль. Блок модуля легко вышел из своей секции. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять причину отказа - модуль сгорел полностью, вся его внутренняя структура превратилась в застывшую грязно-желтую пену. Олег оставил сгоревший модуль на пульте и выдернул соседний - картина та же самая.

Тогда Тихомиров подошел к пульту независимой резервной энергостанции и нажал белую клавишу. На панели засветился слабый желтый огонек, и корабль словно вздохнул, оживая, зашипела система регенерации. Олег склонился над пультом, изучая план-схему корабля: топливо на нуле, основные энергоносители на нуле. Каким-то непонятным образом корабль умудрился сжечь запас топлива, позволяющий долететь до центра галактики… Остались батареи аварийного резерва, что обеспечивали два месяца существования в жестких условиях полной экономии, а потом… Не хотелось думать о будущем, жить еще можно, правда, недолго, но можно, кое-что все-таки работало. А потом можно будет чуть-чуть протянуть на внутренних резервах скафандров и «Тарантула» - это если появится желание продлить агонию. Что еще уцелело помимо регенерации и пищеблока? Кинематика вся работает, уничтожен главный мозг и все сопряжение с ним. Можно попробовать открыть иллюминаторы, у них независимое управление. Олег нажал соответствующую клавишу.

Броневые плиты пришли в движение, в стенах рубки открылись три больших, в человеческий рост, круглых иллюминатора.

Яркие голубые лучи ворвались в рубку. Там, за стенами корабля, расстилался никогда им ранее не виданный мир безымянной голубой звезды. Корабль, как ему полагалось, стоял вертикально, мощные ноги-опоры впились в оплавленную землю. За обугленной площадкой начиналась унылая серо-голубая холмистая равнина. На горизонте высоко в безоблачное небо вздымались неестественно тонкие и острые, будто шпили на башнях, вершины гор, подножья их тонули в синей дымке. Растительности в привычном земном виде не наблюдалось, животных тоже.

«Да-а, занесло меня», - подумал Олег, перешел, опираясь о пульт, к другому иллюминатору и замер. Неподалеку от корабля, метрах в трехстах, стояли развалины какого-то строения. Если не развалины, то что-то очень похожее на них. Серо-голубые, в тон окружающего пейзажа, стены с темными провалами-окнами трапециевидной формы напоминали искусственное сооружение. Тихомиров долго смотрел на эти стены, в глубине души надеясь, что в руинах кто-нибудь появится. Потом перешел к следующему иллюминатору, но там его ожидал все тот же скучный пейзаж, и Олег опять вернулся к виду на развалины. Никто в развалинах не появлялся.

- Да-а, занесло меня, - произнес Олег вслух.

«А горы бесподобные, величественные горы! Вот так и буду на них глазеть, - подумал он. - Без приборов, как без рук».

Он вернулся к ложементу, сел, окинул взглядом пульт. «Ну и какие выводы мы будем делать? - спросил он сам себя. - Самое время делать выводы. Начнем с того, что… А с чего начнем? Без всяких сомнений - корабль посадили. Иначе произошедшее объяснить просто невозможно, по крайней мере, трудно объяснить - Не планета же сама по себе притянула корабль и обеспечила посадку? Значит, кто-то. А кто? Выведена из строя корабельная электроника. Выведена - мягко сказано, уничтожена - это поточнее будет. Ну так что - чужой разум? Неизвестная цивилизация? Почему она не обнаружена раньше? Этот район галактики хоть и редко посещаем, но беспилотные разведстанции в свое время изучали его довольно тщательно. Зеленый конус?»

И тут он вспомнил трехлетней давности служебное расследование чрезвычайного происшествия с Гришей Твердохлебовым. В своем рапорте Твердохлебов описывал встречу с неким Зеленым Конусом. Рассказ его показался малоправдоподобным, но фактом оставалось то, что Твердохлебова подобрали без сознания в открытом космосе - работал спасательный радиомаяк скафандра. Разведкатер не нашли, он затерялся в просторах космических. Твердохлебова обвинили в разгильдяйстве: мол, вышел из катера прогуляться, улетел слишком далеко, да и заблудился. Подобные истории случались с ним сплошь да рядом.

А теперь снова зеленый конус… Ладно, поживем - увидим, - подумал Тихомиров. Он закрыл глаза, откинулся на спинку кресла, но ощущение присутствия рядом кого-то постороннего не давало ему расслабиться полностью.

Два дня ушло на ремонт, восстанавливалось все, что можно было восстановить. Тихомиров даже попытался проникнуть с бортовыми киб-ремонтниками в реакторный отсек, но отказался от своей затеи, не сумев снять локальное экранирование, установленное, видимо, электронным мозгом, до последней секунды пытавшимся защищать корабль от вмешательства извне. По крайней мере, теперь Олег точно знал, на что может рассчитывать в выпавшей на его долю участи Робинзона. Робинзона ли? Мир за стенами корабля продолжал оставаться неизвестным. За два дня ничего не произошло, у корабля никто не появлялся. Трудно предположить, что посадившие корабль тут же потеряли к нему всякий интерес. В самом деле, не рев же планетарных двигателей их перепугал? На испуг не похоже, корабль садили - не боялись. Тут что-то другое. И теперь, когда с техническим состоянием корабля наступила полная ясность, встала необходимость исследовать мир, в котором, судя по всему, предстоит жить, необходимо выполнить хотя бы элементарные анализы окружающей среды. И вполне вероятно, именно этого - выхода из корабля - ожидают от него неведомые хозяева планеты.