Ашот Шайбон - Победители тьмы

Эта мания фотографирования достигла своего апогея, когда затонувший корабль был поднят на поверхность океана. Оказалось, что парусник пробыл под водой свыше ста лет. Вырванный из недр океана, он напоминал огромную личинку, спеленутую водорослями, свободно висящими с боков плетями и стеблями. Бесчисленные, давно погибшие и окаменевшие раковины моллюсков и панцири крабов покрывали палубу парусника, многочисленные колонии морских животных обосновались в его трюмах. Отталкивающее впечатление произвела конвульсивно бившаяся на сталолитовой палубе рыба-дракон, выскользнувшая из гущи водорослей в трюме. Каждое углубление парусника было превращено в убежище для морских губок и моллюсков, а на остове парусника образовались кое-где даже небольшие островки коралловых колоний.

Охранные отряды приступили к освобождению парусника от остатков морской паутины и давно погибших живых организмов.

Один из отрядов находился в трюме, когда с затонувшего корабля отвалился его вековой футляр. И тогда на глазах у всех парусник начал быстро разрушаться. Огромный кусок палубы рухнул внутрь, едва не придавим находившихся в трюме людей.

Сильные струи воды били со всех сторон в парусник, обнажая остов судна, смывая с него паутину и унося в океан все то, что не интересовало биологов.

Работа по очистке корабля была задержана из-за рыбы-дракона, которую, несмотря на большие усилия, так и не удалось переместить живою во внутренний бассейн «Октябрида».

Наконец, на палубе «Октябрида» остался лишь очищенный остов корабля с довольно хорошо сохранившимися кают-компанией, капитанской рубкой и трюмом.

Сведения об экипаже и маршруте парусника были обнаружены в запертом сейфе в капитанской каюте. В этом же сейфе, куда не проникла морская вода, обнаружено было внушительное количество жемчуга и золота.

Затонувший парусник назывался «Нептуном». В свое время он был одним из самых прославленных торговых судов Италии.

Вид «Нептуна» произвел особенно глубокое впечатление на Беату и Майко. Ведь это судно было свидетельством прошлой мореходной славы их отчизны, выявленным советскими моряками в окрестностях одного из малоизвестных островков Тихого океана…

В судовом журнале «Нептуна» был отмечен пройденный парусником огромный путь. Выйдя из Неаполя в Средиземное море, парусник через Гибралтарский пролив вышел в Атлантический океан. В дальнейшем, держа курс на Южную Америку, он через Магелланов пролив вышел в Тихий океан, миновав острова Хэнахэ, затонул, очевидно, во время сильного шторма.

В сейфе парусника были обнаружены также крайне интересные этнографические исследования, имеющие историческое значение.

- А как поступит, по-вашему, советское правительство с документами и со всеми драгоценностями, которые были найдены на «Нептуне»? - спросил Беату Майко Унфильди.

- Не знаю, Мико. Конечно, не бросит их обратно и море.

На другой день Резцов организовал интервью с иностранными корреспондентами. На этом интервью присутствовал и Унфильди. Резцов сообщил, что советское правительство решило передать народному правительству Италии все обнаруженные богатства и документы, как собственность итальянского народа.

Это заявление произвело потрясающее впечатление не только на Майко Унфильди…

На третий день на крыше «Октябрида» уже не осталось и следа от затонувшего парусника. В качестве музейных экспонатов были сохранены только якорь и штурвальное колесо.

Выяснив загадку старого затонувшего парусника, «Октябрид», слегка отклонившись от намеченного маршрута, взял курс на одиночный остров, найденный самолетами и атомоботами-разведчиками на полпути к островам Хэнахэ.

«Октябрид» бросил якорь довольно далеко от острова. Отряды охраны и разведки во главе с Аспинедовым, Дерягиным и Абэком Аденцем, спустившись с атомобота, направились к острову.

Но едва они приблизились на пушечный выстрел к острову, как произошло нечто совершенно неожиданное: с побережья сперва дробно забили пулеметы, а вслед за ними загремели и пушки… Это был запрет приближаться к острову.

Атомобот повернул обратно.

«Октябрид», на три четверти погруженный в воду, поднялся весь на поверхность воды и направил прожекторы на остров. Снопы слепящего света вонзились, как мечи, в берег, давая знать воинственным задирам с неизвестного острова, что подобные шутки нетерпимы в отношении мирной советской подлодки.

Тогда на прибрежной башне взвился белый флаг.

Атомобот снова помчался к острову. И тут у самого берега октябридцы стали невольными свидетелями ужасного зрелища: тысячи полуголых, исхудалых людей стремились приблизиться к берегу, а сторожевая охрана на берегу отгоняла их ружейными и револьверными выстрелами.

Американский офицер - начальник охраны, в сопровождении двух других офицеров (один из них был англичанин, а другой - француз) на моторной лодке подъехал к атомоботу.

Вежливо поздоровавшись, американский офицер заявил:

- Господа, прошу прощения за бестактное поведение, моей сторожевой охраны. Надеюсь, никакого несчастья не произошло?

- Господин офицер, мы считаем несчастьем то непонятное отношение, которое было проявлено к нашей научной экспедиции. И это ведь тем более удивительно, что остров, на котором вы сейчас находитесь, не подчиняется никакой администрации и не может считаться запретной зоной! - сухо заявил Аспинедов.

- Вы совершенно правы, мистер. Но, понимаете ли, мы только хотели предупредить вас, что на этом острове находятся заключенные, больные проказой.

- Прокаженные?!

- Вот именно, мистер.

С острова, между тем, доносились жалобные мольбы о помощи. Слышались призывы на языках почти всех народностей, обитавших на островах Тихого океана или на ближайших материках.

- Спасите нас, умоляем!..

- Помогите нам!..

- Дайте лекарств… лекарств и пищи!.. - слышались их душераздирающие вопли.

- По статуту Международного Красного Креста, медицинский персонал советской подлодки вправе требовать допуска к больным, нуждающимся в помощи! - властно заявил Аспинедов.

- Какой помощи? - подозрительно осведомился офицер американец.

- В первую очередь, разумеется, медицинской.

Американец улыбнулся и перекинулся несколькими словами с сопровождающими его офицерами. На их лицах также показалась улыбка.

- Проказа не излечивается, мистер. Лучший исход для прокаженных - скорейшая смерть! - авторитетно заявил он.

- С сожалением должен констатировать, что вы проявляете в данном вопросе полное невежество, господин офицер. Проказу, как и все болезни, которые ранее считались неизлечимыми, можно предупредить и, к вашему сведению, теперь у нас проказу лечат! - резко оборвал его Аспинедов.