Сергей Лукьяненко - Операция «Вирус»

Они и сейчас здесь. Невидимые в вонючем мареве, поднимающемся над гнилым морем. Неслышимые в немолчном гвалте джунглей. Но они здесь. Напряжённо наблюдают за прогуливающимся офицером. И не делают ни шага за пределы своего укрытия. Почему не делают – понятно. Фуску специально надел волглый, пропахший плесенью парадный мундир. Велел каптенармусу начистить до блеска пуговицы, наконечники аксельбантов и кокарду – золотой Незримый Зрак – на колпаке. Прицепил к поясу кортик, расчесал редеющие из-за треклятой радиации бакенбарды, чтобы они свободно развевались по ветру. И в таком виде сошёл на берег, словно был он не командир штрафной «галеры», а легендарный первооткрыватель Большого Архипелага Кулуран. Собственной персоной.

Имперский морской офицер при полном параде не мог не подействовать на младенческое воображение дикарей, но ещё больше на них подействовал вид отверстых торпедных люков. Об «Испепеляющем Огне» слышали даже аборигены приграничных островов. Они также знали, что огонь этот вылетал как раз вот из таких «Белых Ныряющих Пирог». К тому же для острастки Фуску приказал пройтись по верхушкам деревьев из носового зенитного пулемёта. Все эти меры теперь служили залогом безопасности господину старшему субмарин-мастеру. А вот какой дьявол-хранитель целых семь дней берёг от людоедов этого Капсука? Если допустить, что он не шпион. Но допускать этого не нужно! Шпион с материка – прекрасный повод вернуться на базу.

А может, срок скостят? – подумал Фуску с надеждой. – Ведь три года «галер» за одну разбитую рожу – это слишком. Правда, рожа принадлежала контрадмиралу Борохулу, который вздумал мухлевать в «трёх повешенных». И пусть скажет спасибо, что он контрадмирал, иначе кормить бы ему своей дряблой тушей спрутов-сосунков в Отходной лагуне. За мухлёж наказание – смерть. Этому учат ещё в корпусе на нулевом цикле. Старший субмарин-мастер вспомнил, как этому учили в корпусе, и улыбнулся. Эх, юность…

Серые облупленные стены на заднем дворе. Серая стая кадетов, полукругом оцепивших проштрафившегося – бледного, дрожащего. Дежурный третьециклик стоит поодаль и ухмыляется. Это формальное нарушение распорядка его не касается. Мальки учат хорошим манерам своего же. И правильно. Вырастут, станут настоящими морскими хищниками. Безжалостными к врагам империи. Несколько быстрых, хотя и не очень ловких ударов. По одному от каждого участника экзекуции. Проштрафившийся, вздумавший на пятой раздаче объявить «повешенного за правую ногу» «повешенным за левую», сползает по серой стене, оставляя на ней багровую полосу. Ничего, оклемается. На нулевом цикле не убивают. Только учат.

– Господин старший субмарин-мастер!

Фуску оглянулся. Субалтерн Туурлан вылез из шлюпки и, разбрызгивая мелкие солёные лужи, оставленные вялым прибоем, спешил к начальству. Вид он при этом имел самый озабоченный.

– Что стряслось, Моор? – спросил Фуску. – У экипажа повальный понос?

– Шифровка штаба! – доложил Туурлан. – Под грифом.

Он протянул командиру испещрённую точками и загогулинами ленту. Старший субмарин-мастер пропустил её через большой и указательный пальцы, закрыв глаза и шевеля губами. Субалтерн, разинув рот, наблюдал за ним. Он, конечно, знал, что господин старший субмарин-мастер – Посвященный Нижнего Круга, но никогда не видел, как тот общается с Подземными духами.

– Возвращаемся, Моор, – сказал Фуску, выйдя из транса. – Курс семь градусов левее большой полуоси.

– Так это же… – пробормотал поражённый Туурлан.

– Да, – кивнул командир. – Нам велено прибыть на Дредноут. И хотел бы я знать, чем вызвана такая «милость».

На рассвете вышли на траверз острова. Словно ржавый дредноут, вторгался он скалистым, пронизанным рудными жилами мысом в бурое месиво водоросли-охрянки. Отдельные клочья плотного, многослойного её ковра попадались даже в открытом море. Береговой ветер отрывал их от общей массы и гнал через пролив, на бесславную погибель в холодном течении, но возле острова охрянка чувствовала себя превосходно. Белёсые пласты поднимавшихся над ней испарений мерно колыхались в такт мёртвой зыби. Морская свежесть медленно, но верно вытеснялась гнилью Отходной лагуны.

– Редкостная дрянь, – пробормотал субалтерн, посылая дальнобойный плевок в забортную кашу. – Дай ей волю, весь архипелаг загадила бы…

Старший субмарин-мастер господин Фуску не отреагировал.

– Право руля! – рявкнул он.

Кренясь на борт, субмарина на полном ходу врезалась в водорослевый ковёр. На вершине мыса замигал красный прожектор. Береговое охранение запрашивало пароль. Субмарин-мастер кивнул субалтерну, и тот несколько раз дернул за рукоятку сигнальной сирены. От её рёва заложило уши, и подводники на несколько мгновений оглохли. Они не слышали даже скрежета механизмов, опускающих заградительную минную сеть на дно лагуны, чтобы «галера» могла пройти безнаказанно. Они только видели, как блестящие от обильной смазки тросы выползают из отверстий в бетонных башнях на концах мола. За молом открылась панорама порта. Справа смутно белели у причальных стенок туши субмарин, адмиральский линкор чутко шевелил решётчатыми ушами локаторов, прожектора ПВО обшаривали светлеющее небо. Слева сгрудились разномастные гражданские судёнышки, портовые краны серыми птицами-одноногами торчали на размытом фоне спящего по раннему времени городка. Городок взбирался на кручу, туда, где кренилась над бухтой конусообразная вершина мертвого вулкана.

– Самый малый! – приказал Фуску.

Взбалтывая винтами вонючее месиво Отходной лагуны, «галера» подкралась к свободной стенке. С неё бросили причальный конец, и два палубных матроса закрепили его на носовом кнехте. Подрабатывая машиной, субмарина притиснула себя самоё к амортизирующим баллонам, что свешивались с пирса. Другая пара матросов принайтовила корму. С причала завели трап. По нему тут же взбежали трое в долгополых кожаных плащах и плоских беретах без знаков различия. За ними потянулась цепочка автоматчиков.

– Запрыгнули, коршуны, – проворчал субмарин-мастер. – Давай, Моор, сюда твоего пандейца.

Поправив колпак таким образом, чтобы кокарда находилась точно над правой бровью, Фуску спустился к прибышим.

– Старший субмарин-мастер Фуску, – представился он. – С кем имею честь?

– Капитан Мавруул, – небрежно прикоснулся указательным пальцем к берету один из «коршунов». – Где «найдёныш»?

«Да, эти не церемонятся, – подумал Фуску. – Сразу берут рыбу за жабры. Нет чтобы самокрутку предложить или насвая щепотку для знакомства… Дождёшься от них…»

– Сейчас приведут, капитан, – сказал он и прибавил вполголоса: – Надеюсь, о моём усердии будет доложено командованию?