Сергей Лукьяненко - Операция «Вирус»

О, уже посыпались головы. И как посыпались. Первым ушёл к Подземным комендант концлагеря, старый знакомец по кадетской школе Труон. Да и хрен с ним, всегда путался под ногами и завидовал. Однако на очереди шишки позначительней…

Главный дознаватель оборвал себя. Пора заняться делом. Не спеша подошёл к подследственному – тот сжался, насколько позволяли фиксаторы кресла, – и отрывисто бросил на пандейском:

– Имя?

– Иллиу, – хрипло, еле ворочая языком выдавил тот, – Иллиу Капсук.

Пить хочет, бедняжка. И спать. Ничего, потерпит.

– Ваше звание и должность?

– Я вас не понимаю, господин… господин офицер. Я инженер…

– Зачем вы врёте, Капсук? – перебил его Кунтрилакан. – Вы не инженер, а офицер. И не пандеец, а хонтиец. Не правда ли?

Подследственный заморгал.

– Господин офицер… я не шпион… У меня дома жена и дети. Мальчик и… и ещё мальчик… Я занимаюсь счётными машинами…

– Это что? – Кунтрилакан указал стеком на арифмометр.

– Аналоговое устройство. Счётный компаратор…

– Достаточно! А теперь, Капсук, слушайте меня внимательно. – Вот так, именно так, на «вы», вежливо, а не то чтобы сразу в зубы и на дыбу. А ещё налить себе шипящего напитка из сифона под жадным взглядом подследственного, и не спеша выпить, и вытряхнуть остатки на пол… – Дважды повторять не буду. Положение ваше безнадёжно. Мы знаем, что вы шпион, и сейчас я вам это докажу. От вашей искренности зависит ваша жизнь.

И это тоже важно: «вы», «ваше», «ваша»…

– Сейчас я расскажу вам, каким образом вас забросили, и даже поделюсь кое-какой информацией. И задам вопросы. Понятно? – Кунтрилакан включил слайдопроектор, развернул подследственного лицом к экрану – вместе с креслом.

Капсук только дёрнул кадыком.

– Знаете этого человека? – на экране возникло лицо главного шифровальщика группы флотов «Ц» Снарка.

Подследственный торопливо закивал.

– Прекрасно, – несколько озадаченно пробормотал дознаватель. – Рассказываю дальше. На побережье Гнилого Архипелага вы прибыли с ним вдвоём вот в таком летательном аппарате. Так?

Он передвинул слайд, на экране возникла фотография яйцеобразного объекта на фоне джунглей.

– Нет-нет, господин офицер! – Капсук тряхнул головой, зашипел от боли и осёкся. Рубец на щеке лопнул, оттуда показались гной и бледно-розовая сукровица.

– Нет?

– Нет… этот человек, и ещё один… они спасли меня из океана… после кораблекрушения… Я тонул…

Надо бы ему антисептик, мелькнуло у дознавателя в голове. А, успеется. Жирная материковая свинья! Пускай терпит.

– Допустим. Тем не менее подобные аппараты в распоряжении у вас имеются, и нас интересуют их устройство и принцип действия. Подумайте над этим. – Он показал следующий слайд: – Знаете ли вы этого человека?

Затянутое в чёрный комбинезон тело, раскинув руки, валяется среди зарослей лесной плющанки. Крупный план – лицо.

Капсук с видимой осторожностью отрицательно мотает головой.

– Теперь самое интересное – фильм! Прошу обратить внимание, – издевательски подчеркнуть это «прошу», – на язык, на котором общаются шпионы, фотографии которых я только что предъявил. Это очень интересный язык, и я хотел бы, – «хотел бы» с предельной издёвкой, – узнать от вас, что это за материковое наречие?

Подследственный уставился на экран с собачьей покорностью. Кунтрилакан уселся за стол и сделал вид, что рассматривает резьбу на рукоятке стека.

Наконец запись закончилась.

– Я понял! – внезапно воскликнул подследственный. – Господин офицер, я всё понял! Здесь ужасная ошибка… У нас есть такие горцы. В горах на материке живёт племя… которое как раз умеет летать по воздуху… и ещё быстро залечивать раны…

Издевается, ублюдок?!

– И этот язык… он кажется мне знакомым, он напоминает горские имена! Эти люди – горцы, господин офицер…

Кунтрилакан ощутил, как слепая ярость бьёт в голову. Удавить слюнтяя, удавить прямо сейчас, своими руками, и не просто удавить, а медленно! Душить, пока не обмочится, пока не обгадится, пока язык его вонючий не посинеет… Он хлестанул стеком по бедру: стоять! Да стоять же! Этот варвар – всего лишь прекрасно подготовленный диверсант. Убивать нельзя. Пока нельзя… Вдох – и медленный, на четыре счёта, выдох…

Распахнулась дверь медбокса – так официально именовалась пыточная, – военврач Рукан, верный соратник-дознаватель, сделал условный жест. Кстати, очень кстати. Кунтрилакан проверил крепление зажимов у подследственного и двинул в медбокс.

– Ну что, чародей, потрошитель мозгов, чем порадуешь?

Рукан почесал небритый подбородок.

– Я расшифровал ментограмму.

– Да не томи уже!

– Почти все воспоминания – ложная память. Психомаска.

Кунтрилакан аж присвистнул. Да, это усложняет дело. Или наоборот – облегчает?

– Очень искусная психомаска. – Военврач размял цилиндрик, закурил. – Мы такого ещё не умеем. Очень мощные блоки, достоверность по шкале…

– Ты сказал – почти, – перебил его дознаватель. – Что достоверно?

– Всё, что касается пребывания на Побережье. Вот момент полудостоверности. – Рукан включил запись. – Барахтается в воде. Тонет. Всплывают водолазы. Дальше сильное чувство страха и лакуна, связанная якобы с потерей сознания. Очнулся на берегу. Потом стопроцентная достоверность.

Значит, не актёр, понял Кунтрилакан. Знакомые штуки, знакомые. Психомаску снимает сильный шок. Лучше всего – связанный со страхом неизбежной гибели… Тогда…

Вернувшись в кабинет, он набрал номер комендантского взвода и отдал необходимые распоряжения. Вызвал конвой, объявил, с наслаждением глядя в уже совершенно безумные глаза подследственного Капсука, что за отказ сотрудничать и издевательство над следствием тот приговаривается к расстрелу. Приговор будет приведён в исполнение немедленно.

Когда Капсука увели, вернее, уволокли, потому что на ногах он уже не стоял, дознаватель извлёк из сейфа табельный пистолет и тщательно перезарядил. Командовать расстрельным взводом он будет лично – лишать себя удовольствия лицезреть, как мозгляк наложит в штаны, главный дознаватель не собирался. Но осторожность соблюсти надобно…

Волна с тугим шелестом катала взад-вперёд прибрежную гальку, и Максим сказал, что хрен они в такое волнение смогут выйти в море, но вор-на-кормлении придерживался иной гипотезы.

– Шкряка в дупле, там всё чики. В проливе встречка, пройдём, как бритва…

Пламя костра металось на ветру, несмотря на кольцо скал, окружавшее место стоянки. Гнилозуб выхватил из огня две шпажки с нанизанными моллюсками.

– Точи, фраер. Там, – он махнул рукой в сторону берега, – тебя не скоро хавчиком подогреют.