Мария Дубинина - Беглая принцесса и прочие неприятности. Военно-магическое училище

– Наставник, – Герман склонился в поясном поклоне, – мне нужен ваш совет. Точнее, профессиональный взгляд.

– К чему так сразу? – Старик усмехнулся, поглаживая бородку. – Ты еще не рассказал, как там поживает другой мой бывший ученик.

– Другой?

– Малыш Вальтер, хотя, – наставник улыбнулся, – уже не мальчик он, но взрослый мужчина. Года бегут. Так как там этот озорник?

– О… озорник? – Герман совсем растерялся. Как-то не вязалось это слово с надменным строгим Гроттом. – Он теперь мой учитель, точнее, он учитель в Училище военно-магических дисциплин.

– Значит, под суд не угодил еще, – довольно прицокнул Арефий. – Хорошо.

– Под суд? – Герман понимал, как глупо выглядит, постоянно переспрашивая, но каждая новая фраза наставника все больше удивляла его. – За что?

– Да все за то же, – получил он туманный ответ, – за озорство неуместное, за то, что силой опасной бахвалился. Но вижу я, печать его на тебе. Что сделал он? Дай-ка взглянуть.

Он цепко схватил Германа за руку и придирчиво оглядел блокатор, который сам же когда-то для него и создал. Герман боялся пошевелиться, чтобы не нарушить чужой концентрации.

– Талант. Ох, тогда бы мозги у него проснулись, когда надо было… Ты его не суди, он перед тобой не виноват ни в чем. Чувствую вражду затаенную. – Герман не стал отводить взгляда, от наставника ничего скрывать не собирался. – Ты это брось, Вальтер – славный мальчик, хоть и глупостей натворил изрядно. А лучше поучись у него, глядишь, что я не доделал, он доделает. Да и мне спокойнее, если вы вдвоем будете, присмотришь за ним заодно.

Герман кивнул, уяснил для себя, что его подозрения по поводу Гротта для наставника были как на ладони и он не видел для них оснований. Пожалуй, только ради этого стоило отправляться в такую даль. Все-таки как он ни старался это подавить, но Герман хотел иметь Гротта в союзниках, быть уверенным в нем. Так что в некотором роде часть груза спала с плеч.

– По его совету я и пришел сюда. Вы ведь помните Альберта, моего друга? – спросил он, решив опустить прелюдию. – Кто-то стер его память, я не знаю зачем и не знаю кто. Возможно, Альберт до сих пор в опасности.

– В опасности, – спокойно подтвердил Арефий. – Не стоило бы тебе в это дело соваться, да не отступишь ты. Уж я-то знаю.

– Не отступлю.

– Так его любишь?

Герман упрямо наклонил голову:

– Люблю. Вам известно почему.

Арефий поднялся и сам принялся заваривать травяной чай с мятой и ромашкой.

– Это сделал не я, – серьезно сказал наставник. – Но меня просили. И не память ему стереть надо было, а надо было самого Альберта стереть, чтобы даже воспоминания о таком человеке не осталось. Не каждый из нас способен создать новую личность взамен старой, вот и я не взялся. Да и нехорошо это. Дурно.

– Кто? Кто просил? – Герман подался вперед. Ответ был совсем рядом, руку протяни.

– А точно ли хочешь знать? – нахмурился Арефий. – Люди эти те, с кем тебе пока не тягаться. Сдюжишь ли?

– Я прошу вас! – Герман вовсе не собирался отступаться, несмотря на нежелание наставника говорить открыто. – Я прошу! От этой информации зависит жизнь Альберта. Альберта, который…

Он запнулся, с удивлением замечая, как испаряется привычное самообладание. Он и правда готов был умолять, если понадобится. Но только не уехать ни с чем.

Наставник с отеческой нежностью потрепал бывшего ученика по взъерошенным от ветра кудрям:

– И правда любишь. Всегда любил, хотя ненавидеть должен. Вот что я тебе скажу. Ты с другого конца лучше начни, так оно безопаснее будет. Есть человек, способный такое сотворить с твоим другом, да только в том проблема, что мастер он. Оттого и непонятно мне, как случилось такое с Альбертом, что остался он разрываться между двумя личностями. Будто процесс остановился или помешало ему что. А это, знаешь ли, может плохо кончиться.

– В каком смысле?

– Ты и сам о том догадался, да и Вальтер не зря в этом доме штаны просиживал, подсказал поди. Нельзя сейчас Альберту правду всю выкладывать, иначе сгорит он, как пить дать сгорит. Разум, он себя завсегда защитить пытается.

– Как мне найти этого менталиста? – Герман сжал кулаки. – Я должен заставить его снять блок с памяти Альберта.

Наставник мягко улыбнулся:

– Сам не отыщешь. Но ты знаешь, у кого помощи попросить можно. И будь осторожен – иногда разгадка опасней неведенья. Дело это дурное, да ты и сам понимаешь.

– Я должен что-то сделать, и сделать быстро. У меня нет времени сомневаться, – пожаловался Герман и потер висок. – Ну почему так? Я ненавижу действовать наугад. Что вы мне посоветуете, наставник?

Впервые Герман позволил себе пожаловаться и излить негодование. Должно было стать легче, но пока он этого особо не заметил.

– Не посоветую я тебе ничего. Каждый сам свою судьбу вершить должен, иначе что это за жизнь получается? Спроси у него, чего хочет он сам. Это не только твоя беда, не пытайся взять на себя больше, чем сможешь унести.

– Просто назовите мне имя, – попросил Герман. – Я буду осторожен и не стану лезть на рожон. Вашего слова достаточно, чтобы я доверился учителю Гротту, он обещал помочь.

– Хм, я достаточно хорошо тебя знаю, чтобы поверить, но повторю, дурное это дело. Лет так двадцать тому назад ко мне в ученики хотел попасть один очень талантливый молодой человек, – немного неохотно начал рассказывать Арефий. – Его звали Михель, и был он очень, очень одаренным ментальным магом. Но совершенно лишенным какой бы то ни было морали. Больно смотреть было на то, как он растрачивает свой талант на обман и беззаконие. Вальтер, он не со зла озорничал, скорее по глупости. А Михель другим был, с чернотой внутри. И я ему отказал, велел изменить свое отношение к дару и вернуться с чистым сердцем. Только такие люди не меняются. А талант-то пропадал, какой талант…

Арефий совсем по-старчески разохался, покачивая головой. Таким печальным Герман его еще никогда не видел.

– И вы с ним больше не встречались? – уточнил Герман. – Где он может быть сейчас?

– Чего не знаю, того не знаю, – признался он. – Но человек он страшный, потому что ему защищать нечего, а вот на чужое позариться, чтобы душу свою черную потешить, это ему только в радость. Его руку чувствую в этом деле. А слышал я, что был он в Ландри не так давно, а до того по всем мирам мотался да, поговаривают, нашел покровителя. Но кто таков, где обитает, того не ведаю.

К сожалению, больше Арефию было добавить нечего. Герман задумался, пытаясь сразу же вписать новую информацию в ту картину, что у него уже складывалась, но пока судить о чем-то было рано. Понять бы, какое отношение ко всему этому имеет Стефания.

Герман отправился в деревню уже в темноте. На площади успели догореть костры, но девичий смех еще слышался, ему вторили звонкие голоса парней. Герман вдруг почувствовал себя не только чужим тут, но еще и каким-то невероятно старым, хотя ему не так давно исполнилось всего лишь восемнадцать. Наверное, возраст измеряется не только прожитыми годами, но и масштабами проблем, которые приходится решать.