Клиффорд Саймак - Игрушка судьбы [litres]

Я не ответил, потому что он был прав: именно так я и думал.

– Кто бы туда ни отправился, – сказала Сара, – он должен ехать на Пэйнте. Такие, как они, к всаднику отнесутся с гораздо большим уважением. И еще… На Пэйнте можно быстро убраться оттуда, если дела пойдут плохо…

– Майк! – взревел Хух. – В словах святого человека есть смысл!

– Ни черта! – огрызнулся я. – Платят за риск мне! И рисковать – тоже мне!

– Майк, – холодно сказала Сара. – Оставьте ваше ребячество. Кто-то должен спуститься туда, и этим кем-то могла бы быть даже я. Нас здесь трое. Хух – не в счет. Обсудим остальных.

– Вы думаете, это так просто? Спустился, поприветствовал – и все? Нужно еще выудить у них коробку! Тук может все испортить!

Мы пристально смотрели друг на друга.

– Ну хорошо, – буркнул я. – Бросим монетку. Согласны?

– У нее только две стороны.

– Вполне достаточно, Сара. Вы в этом не участвуете. Только Тук и я.

– Никаких монеток, – возразил Тук. – Идти – мне.

Сара снова посмотрела на меня.

– По-моему, мы должны согласиться с ним, капитан. Он хочет это сделать. Жаждет. И он справится.

– А как насчет заключения сделки?

– За эту коробку мы должны отдать все, что они попросят, – решительно сказал Тук.

– Вплоть до ружья, – добавила Сара.

– Ну уж нет! – возмутился я. – Ружье может понадобиться нам самим!

– Но коробка нам тоже нужна! – сказала Сара. – Без нее мы пропадем! Что касается моего ружья, то за все это время я выстрелила из него всего один раз и то безрезультатно!

– Вспомните о людях, оставшихся в овраге.

– Вспомнила. У них, кстати, было оружие. И что это дало?

– Все, что я могу сделать, – встрял Тук, – это выяснить, при них ли коробка и не желают ли они расстаться с ней. Собственно, торг начнется позже, и мы все примем в нем участие.

– Ладно, – сказал я, решив, что так будет действительно лучше. Пускай идет и все портит, вынуждая нас прекратить безнадежные поиски Лоуренса Арлена Найта и заняться более важными вещами. Ведь мы еще даже не пытались представить, каким образом нам покинуть эту планету…

Подойдя к Пэйнту, я развьючил его и положил на землю фляги с водой, а на них – Роско.

– Давай, приятель, – сказал я Туку.

Взобравшись на Пэйнта, он протянул мне руку. Я пожал ее, почувствовав в этих длинных тонких пальцах неожиданную силу.

– Удачи, – сказал я, и Пэйнт, перевалив через вершину, галопом пустился вниз. Мы наблюдали.

Желая Туку удачи, я имел в виду именно ее. Мне действительно хотелось, чтобы этому нелепому дурачку повезло. Один Бог знал, сколько удачи тут могло потребоваться…

Маленький и жалкий, он неловко подпрыгивал в седле в накинутом на голову капюшоне и развевающейся сутане.

Тропа повернула и резко пошла вниз – Тук исчез из виду и появился вновь лишь спустя несколько минут. Он уже приближался к беспорядочно кружившим кентаврам, один из которых поднял по этому поводу крик, – и все замерли, повернувшись к пришельцу.

Я смотрел не дыша. В любой момент стадо могло броситься на Тука и растоптать его. Но никто не бросился. Кентавры просто стояли и наблюдали.

Пэйнт все приближался к ним, а Тук подпрыгивал как кукла, одетая в коричневый лоскут…

– А где же его кукла? – спросил я почему-то шепотом, хотя кентавры не обратили бы внимания даже на мой крик: они были поглощены созерцанием Тука. – Кукла где? Неужели он оставил ее?

– Нет, – ответила Сара. – Кукла при нем. Он заткнул ее за пояс, чтобы руки были свободными.

– Ах ты боже мой!

– Вы упорно считаете, что для него это просто кукла и он таскает ее с собой исключительно ради забавы. Но вы ошибаетесь. Он видит в ней то, чего мы с вами разглядеть не в состоянии. Она для него не амулет вроде кроличьей лапки, а что-то гораздо более важное. Он обращается с ней нежно и благоговейно. Как если бы это была фигурка Мадонны…

Я почти не слышал ее последних слов, так как Пэйнт, приближавшийся к кентаврам, уже начал замедлять свой бег.

И вот футах в пятидесяти от стада лошадка замерла. Тук восседал на ней как истукан. Он даже не поднял руку в знак приветствия. Он ничего не сделал. Казалось, Пэйнт привез кентаврам мешок с подарками.

Я оглянулся. Сара смотрела в бинокль.

– Он разговаривает с ними? – спросил я.

– Непонятно, – ответила она. – Капюшон закрывает лицо.

То, что Тука до сих пор не убили, вселяло надежды…

Два кентавра, отделившись от стада, рысцой выбежали навстречу. Они приблизились к Пэйнту с двух сторон.

– Возьмите, – сказала Сара, протянув бинокль.

Теперь я отчетливо видел капюшон Тука и лица обоих кентавров. Это были грубые, волевые, гораздо более гуманоидные лица, чем можно было предположить. Похоже было, что кентавры слушают Тука, время от времени вставляя короткие реплики… И вдруг они зашлись громким презрительным хохотом, тут же поддержанным их соплеменниками.

Опустив бинокль и голову, я вслушивался в этот многоголосый, поддерживаемый эхом смех.

Лицо Сары недоуменно вытянулось.

– Что бы это значило? – спросила она.

– То, что старина Тук в очередной раз сел в лужу, – ответил я.

Смех ослабел, а потом умолк. Два кентавра снова беседовали с Туком. Я вернул бинокль Саре. Все интересующее меня можно было видеть и невооруженным глазом.

Один из кентавров развернулся и что-то крикнул стаду. Спустя мгновение вперед выбежал, неся что-то блестящее, его сородич.

– Что это у него? – спросил я Сару.

– Щит, – сказала она, не отрываясь от бинокля. – И что-то вроде перевязи. Да-да… Перевязь и меч. Все это вручается Туку…

Когда Пэйнт бежал обратно, солнечный свет отражался от оружия, стиснутого руками Тука, и кентавры издевательски гоготали. Он накатывал на нас могучими волнами, этот гогот.

Внезапно Пэйнт рванул бешеным карьером, и едва он исчез на изгибе тропы – мы с Сарой недоуменно переглянулись.

– Скоро все выяснится, – бодро сказал я.

– Боюсь, что эта ясность не обрадует, – ответила она. – Вероятно, мы совершили ошибку. Идти следовало вам. Но уж очень он хотел этого…

– Не пойму, с какой стати этот несчастный все-таки поперся туда?.. Бравада?.. Неужели он действительно…

– Нет, – мотнув головой, сказала Сара. – Никакая это не бравада… Тут все не так просто. Он вообще не прост, этот Тук…

– По-моему, его что-то гложет, но что?

– Он мыслит иначе, чем мы с вами, – продолжила Сара. – И видит все под другим углом… Что-то явно им движет, и это «что-то» – никак не страх, амбиция или зависть. Оно совсем другого порядка… Я знаю, что вы всегда считали его еще одним святошей, еще одним прохиндеем. Бродягой, прикрывающим свои комплексы мнимой религиозностью. Уверяю вас, он не из таких… Я знакома с ним гораздо дольше, чем вы, и…

Пэйнт, лязгнув качалками, остановился перед нами. На землю тяжело брякнулись меч со щитом, и на нас, полулежа в седле, вытаращился Тук.