Стив Альтен - Мег. Адская бездна

Терри проигнорировала объявление и вошла внутрь, инстинктивно зажмурившись от хлынувшего в лицо потока воздуха. Перешагнув через порог, за которым подача воздуха тотчас же прекратилась, она оказалась в прихожей размером десять на пятнадцать футов, в дальнем конце которой располагалась дверь со стеклянным окошком. Девушка прижала лицо к темному стеклу и заглянула внутрь.

Перед ней была лаборатория, причем такая, каких Терри еще не доводилось видеть. В центре помещения находился черный предмет, похожий на шестифутовый стеклянный куб. Куб окружали бесчисленные компьютеры и вакуумные насосы. Высоко под потолком, прямо над кубом, был установлен прибор, напоминавший мощный промышленный лазер.

Убедившись, что в лаборатории никого нет, Терри распахнула дверь, в лицо снова ударила струя воздуха. За компьютерами Терри обнаружила ряды алюминиевых лабораторных столов, заваленных грудами черных камней размером с картофелину. Подобрав один камень, Терри вгляделась в бугристую поверхность.

– Марганцевая конкреция, – прошептала она.

– Совершенно верно.

Застигнутая на месте преступления, Терри испуганно обернулась. Перед ней стоял Бенедикт Сингер. В ожидании неминуемой расплаты девушка вызывающе уставилась на Бенедикта.

– Похоже, ты пристрастилась к ранним утренним прогулкам, – сказал Бенедикт. – Но на будущее я все же попрошу тебя, прежде чем входить в наши засекреченные помещения, соблюдать правила гигиены. Нарушать предписания, кажется, вошло у тебя в привычку еще с тех пор, как ты тайком проникла в лабораторию с Токамаком на борту «Голиафа».

Терри почувствовала, что у нее начинают сдавать нервы:

– И что вы со мной сделаете? Убьете?

Боже мой, как глупо!

– Убить тебя? За то, что проникла в запертое помещение? Ты не находишь, что это уже перебор? Правда, ты убила Сергея… Разве нет?

– Он меня насиловал!

– Разве попытка изнасилования оправдывает убийство?

– Он непременно убил бы меня, как убил капитана Хоппа.

– Sancta simplicitas [7] Святая простота (лат.) . , не так ли, моя дорогая? – Бенедикт кружил вокруг да около, точно стервятник. – Хотя это не имеет значения. Твой ужасный поступок останется нашей маленькой тайной.

– Чего вы от меня хотите? – Терри отчаянно пыталась взять себя в руки.

– Чего я хочу? – задумчиво повторил Бенедикт. – Положа руку на сердце, я и сам толком не знаю. Очевидно, до сих пор не могу оценить, сколько ты стоишь. Отвага, которую ты продемонстрировала в ангаре, меня впечатлила, не говоря уже о твоих подвигах на борту «Голиафа». А теперь давай-ка проверим твои умственные способности. Скажи мне, какова истинная цель моей миссии в Марианской впадине?

Терри посмотрела ему в лицо, не собираясь уходить от ответа:

– На Марианскую впадину распространяется действие законов об особых экономических зонах. Вы используете развертывание системы ЮНИС в качестве прикрытия нелегальной добычи марганцевых конкреций со дна впадины.

Глаза Бенедикта одобрительно блеснули.

– Очень хорошо. Но тогда объясни, зачем мне идти на такие немыслимые затраты лишь для того, чтобы добыть какие-то там полиметаллические конкреции?

– Для ваших целей вам наверняка нужен не марганец, и не никель, и не кобальт. В этих конкрециях, должно быть, содержится нечто, связанное с термоядерным синтезом.

– Браво! Иди за мной. – Слегка подталкивая Терри правой рукой, Бенедикт повел ее к яйцевидной камере. – Скажи, ты когда-нибудь слышала о гелии-3?

– Только то, что он крайне редко встречается.

– Редко – это еще мягко сказано. По мнению большинства ученых, на Земле едва ли можно наскрести несколько стаканов этого изотопа, хотя его уже обнаружили на Луне. Однако добыча гелия-3 на Луне стала бы чересчур крупномасштабным проектом.

– А почему этот изотоп так важен?

Бенедикт улыбнулся:

– Потому что это ключ, моя дорогая. Ключ к секретам получения энергии термоядерного синтеза, что является величайшим технологическим вызовом в современной истории. И хотя с тех пор, как Эйнштейн первым открыл, что масса может превращаться в энергию, человечество ушло далеко вперед, сейчас наша основная проблема – научиться удерживать раскаленную плазму, необходимую для достижения температуры термоядерного синтеза в сто миллионов градусов.

– И вы решили эту проблему?

Бенедикт прислонился к лабораторному столу:

– Нет, не я, а два выдающихся физика. Профессор Дик Престис и профессор Майкл Шаффер. Причем последний одно время был моим коллегой.

– Престис и Шаффер… Эти имена я уже где-то слышала.

– Естественно. Это те двое ученых, погибших на борту «Си клифа» – глубоководного аппарата военно-морских сил, который твой муж пилотировал одиннадцать лет назад в Марианской впадине. К счастью для меня, они унесли секрет термоядерного синтеза с собой в могилу.

– А Джонас об этом знает?

– Господи, конечно же нет! Даже военное начальство не было в курсе того открытия, к которому вплотную подошли эти физики.

– Джонас говорил, что они измеряли абиссальные течения, чтобы захоранивать плутониевые стержни.

Бенедикт ухмыльнулся:

– Удачная легенда, но весьма далекая от правды. Несколькими годами ранее Престис и Шаффер сделали поразительное открытие в ходе исследования марганцевых конкреций, извлеченных с морского дна более ста лет назад экспедицией на корвете «Челленджер».

Бенедикт нажал на кнопку пульта управления, расположенного возле стеклянного куба, и одна сторона куба отъехала в сторону. Взяв со стола марганцевую конкрецию, Бенедикт положил ее на поднос внутри куба. Терри подняла глаза к потолку и увидела, что трубка лазера начала опускаться.

– Надень-ка вот это. – Бенедикт протянул Терри защитные очки.

Затем он закрыл стеклянный куб, подошел к компьютеру и активировал лазер. В камере загорелся сверкающий луч, хорошо видный через прозрачное черное стекло. Под действием мощного луча марганцевая конкреция стала нагреваться. Вакуумный насос внутри камеры начал откачивать газ.

– Хотя мы до конца толком и не понимаем, как происходит процесс обогащения в конкрециях, мы знаем, что из некоторых гидротермальных источников в Тихом океане происходит выброс реликтовых газов. Один из таких газов – гелий-3, поступивший из Земли при образовании нашей планеты. Когда из гидротермальных источников выбрасываются марганец, минералы и перегретая вода, образуются конкреции, иногда улавливающие инертные газы. – (На экране компьютера вдруг замелькали полученные данные: список металлов и химических элементов, обнаруженных в конкреции.) – Престис и Шаффер разработали процесс, подобный тому, что ты сейчас наблюдаешь, с использованием марганцевых конкреций, извлеченных в ходе экспедиции «Челленджера» в тысяча восемьсот семидесятых годах. Полученный результат их ошеломил. Внутри камня была заключена уникальная смесь гелия-3 и дейтерия – топливная смесь, которая, как вскоре обнаружили физики, подходит для устойчивой термоядерной реакции. – Бенедикт выключил лазер. – Все конкреции, собранные нами за последний месяц, абсолютно бесполезны. К сожалению, точное место отбора образцов с «Челленджера» было известно лишь Престису и Шафферу. Это отдаленный район Марианской впадины, который они шутливо называли Ущельем дьявола. Для выполнения той секретной миссии «Си клиф» специально оснастили длинным всасывающим устройством, предназначенным для отбора проб с морского дна. Подозреваю, что мегалодона в первую очередь привлекли к подводному аппарату именно вибрации от той вакуумной помпы.