Дмитрий Баюшев - Планзейгер. Хроника Знаменска [СИ]

Короче, городского цирка нет, а писунов и своих хватает, только свистни.

— Кстати, — вспомнил Черемушкин, когда недолгая экскурсия по объектам культуры закончилась. — Ни одного издательства. Где собирается издаваться Егоровна?

— Частников забыли, — напомнил Лаптев. — Есть у нас варяги из Тамбова, только плати. Но и на них распространяется обязательный процент, вот в эту лазейку и нырнет наша «Цветаева». Издадут десять книжонок, а в выходных данных укажут тираж десять тысяч. В любом случае это влетит ей в копеечку.

— Ой, ребятки, — сказала Лера. — Давайте отложим на завтра, я устала…

Трезор давно проснулся и встретил Леру и Черемушкина мощным голодным лаем. Несмотря на то, что по словам Мортимера он был киборгом, с медицинской точки зрения он являлся биологическим организмом, содержащим механические или электронные компоненты, то есть в любом случае нуждался в пище. Пища была недоступна, и он схряпал доверчивого суслика, который не допускал и мысли, что его в этом добром мире кто-то может слопать. Хотел схряпать второго, но тот нырнул в норку. Понял, что мир этот не так добр.

Достав из морозильника мороженого мяса, Черемушкин отнес его Трезору, но тот вовсе не накинулся на вкусную еду, а принялся этак внимательно присматриваться к Василию.

— Ты это брось, — сказал Черемушкин, бочком-бочком уходя к дому. — И не смотри на меня так.

Трезор, не отставая, шел следом, потом одумался, вернулся к мясу…

Этим же вечером при подходе к новому своему жилью Дергунов столкнулся с Брызгаловыми. Те кинулись было к соседнему корпусу, спасаться, но Дергунов крикнул, что всё-всё расскажет Мортимеру, и те вернулись. Признались, что сюда их поселил Шарк-Шарк, и что на него нашло? Ведь гад был тот ещё. Да ладно, сказал им Дергунов, я пошутил, никто и знать не будет, я же не последняя сволочь. То есть, сволочь, но не последняя, развеселились Иеремии. Короче, похохмили и разошлись, а утром…

Утром Старожил, тот ещё проныра, доложил Дергунову, что в коттеджном поселке появилась парочка, издалека не разглядел кто, но парочка, наверное, не простая, потому как заняла лучший участок. Участок охраняет злющий пес, за версту учуял его, Старожила, принялся гавкать, пришлось с разведкой отложить. Ему-то, Старожилу, всё это пофигу, но как-то нехорошо, что Лексея не предупредили. Он же, Лексей-то, в Волшебном лесу главный.

Дергунов оседлал свой верный велик — и к поселку.

Злющий пес учуял его издалека, но гавкнул всего лишь разок, для приличия. А когда Лёшка подъехал, перемахнул через ворота и, поскуливая, кинулся навстречу, повалил вместе с велосипедом.

— Трезор, — сказал Дергунов. — Я тоже тебе рад, но дай подняться.

А из калитки к нему уже спешили Васька с Лерой.

— Кто бы это, думаю, тут у нас появился? — говорил Дергунов, поднимаясь. — Оказывается, вот кто.

— Пошли, посмотришь, как устроились, — радушно предложил Черемушкин, оттирая ластившегося к Дергунову Трезора. — Три этажа, старик, с мебелью, всё задаром. Тебе, поди, тоже дадут.

— Дадут, — охотно согласился Дергунов. — Потом догонят и ещё дадут. Вы здесь ночуете?

— Пожалуй.

— Тогда вечером. Не против? Да, кстати. Иеремию помнишь?

— Помню, — без особой радости ответил Черемушкин.

— Конечно, не против, — сказала Лера.

— Ребяток чуть не сгноили в Галерее, — продолжил Дергунов. — И помог им, не поверите, Шарк-Шарк. Сейчас живут в клинике. На птичьих правах. Я, кстати, тоже в общаге. И Семендяев.

— На что намекаешь, приятель? — спросил Черемушкин. — Я же не виноват, что у нас семья.

Получилось суховато.

— Совсем забыл. Пожалуй, вечером не получится, — Дергунов засобирался, начал поднимать свой велик, который валялся на обочине.

Трезор понял, что с ним играют, резво подскакал, да не подрассчитал. Оба кубарем покатились в кусты…

— Кто такой Иеремия? — спросила Лера.

Они ехали вдоль поблескивающего под солнцем водоёма. Ехали молча, потому что Лера не хотела разговаривать, а тут вдруг заговорила.

— Обращённый, — ответил Черемушкин. — В самом ещё начале, когда Семендяев кинул нас с Лёшкой на Объект, помог нам. Второй раз я его увидел уже в клетке в Галерее. Раздвоенного.

— Что такое обращённый? — спросила Лера.

— Интересный вопрос, — сказал Черемушкин, который сам толком не знал, что это такое. Обращённый и обращённый, так назвали, а кто назвал, почему назвал? Так принято, так здесь говорят. И вдруг в голове его сами собой начали возникать слова, которые складывались в предложения, и он начал послушно повторять:

— По словарю обращённый — это тот, кто принял иную веру. Но здесь немного не так, тут скорее всего имеется в виду тот, кто вводится в обращение. Как, например, новый рубль. Короче, обращённый — это абориген, биоорганизм, коренной житель Объекта. В один момент они, эти аборигены, начали со страшной скоростью мутировать, вымирать. Мортимер упрятал их всех в Галерею, там особая атмосфера и они вроде не так мрут. То есть, спас. Назвал экспонатами, хотя какие они экспонаты. С их точки зрения он изверг.

— А ты как думаешь?

— Какой же он изверг, если спас? — ответил Черемушкин. — Биороботы протягивают ножки много чаще, именно их пускают на переработку. Обращённых тоже пускают, но гораздо реже. Что их, хоронить, что ли?

— Уймись, — сказала Лера. — Куда это тебя понесло?

— Сама же спросила, — отозвался Черемушкин. — Кстати, гении, о которых плачется Лаптев, тоже обращённые. В них была внедрена уникальность первоисточника, каким образом — не знаю. Это, я думаю, их и погубило. Гениальность дается Богом, и даётся человеку, а не искусственному созданию, у которого нет души.

Всё, отпустило. Вот она — цена тех пяти минут в белом кожаном кресле. Мортимер зацепил крепко, может даже чип вставил. Теперь диктует.

— Вспомнила, — сказала Лера. — То-то, думаю, имя знакомое. Это Денис говорил про Иеремию. Просил, если можно, похлопотать, потому что он сможет меня вылечить.

— Дениса только слушать, — усмехнулся Черемушкин. — От чего вылечить-то?

Он нарочно держался бодрячком, чтобы Лера себя не загоняла в тупик.

— Понятия не имею, — пожав плечами, сказала Лера. — Хорошо, а кто такой Шарк-Шарк?

— Директор Галереи, в которой в клетках сидят обращённые, — ответил Черемушкин. — Зачем сидят — не знаю, может, за их исходом кто-то наблюдает. Какие-нибудь учёные. Ученые ведь любят наблюдать за кроликами, обезьянами, а тут почти что люди. Шарк-Шарк следит, чтобы обращённые не сбежали, хотя куда им бежать — вне Объекта они мгновенно самоуничтожатся.

— Почему?

— Так устроен Объект, — сказал Черемушкин. — Ну, всё, приехали.

Лаптев их ждал. Признался, что давненько не чувствовал такого прилива сил. Почему, спрашивается? Потому что впереди появился просвет.