Дмитрий Баюшев - Неисправимый [СИ]

Выходило вот что. При общении с Калачевым отец Михаил слышал, о чем тот думает, и получалось, что говорит он одно, а думает совсем другое. Причем думает как-то извращенно, противно, всё перевирая. Аналогичное наблюдалось с другими представителями власти, с простым же народом, как правило, не наблюдалось. Простой народ в помыслах своих был чист, почему, наверное, и говорят: глас народный — глас Божий. Из сказанного можно сделать однозначный вывод: люди, которые в нашей стране находятся у руля, беспринципны и безнравственны. В силу этого для народа, который для них чужой дядя, они ничего делать не будут. Делать они будут исключительно для себя. Посему в стране этой лучше быть никогда не может, только хуже. Учи не учи, проповедуй не проповедуй. И разговор может идти лишь о спасении души, чтобы люди, отчаявшись, не натворили с собой глупостей. Такова должна быть миссия.

— Какая миссия, батюшка? — спросила Фрося, которая внимательно слушала.

— В этот мир мы приходим, чтобы совершить какую-то миссию, — туманно ответил отец Михаил. — Или не совершить ничего.

— Вы — необычный человек, — сказала Фрося, раскладывая по тарелкам дымящийся гуляш. — Иногда мне кажется, что вы не земной человек, а откуда-то со звезды.

— Глубоки твои познания в космологии, Фрося, — заметил отец Михаил. — Но в гуляше еще глубже.

С этими словами он подцепил вилкой кусочек обжигающего мяса, поместил в рот и зачмокал от удовольствия.

— Я не шибко плотояден, — сказал он, — но это что-то восхитительное. Мастерица, мастерица.

— Понравилось? — обрадовалась Фрося. — Как проголодаетесь, приходите. Буду рада.

— Обязательно, — отозвался отец Михаил и принялся за еду…

— Вот уж кому-то повезет с такой женушкой, — заметил он, поев, и начал вставать, дабы отнести в раковину грязную посуду, но Фрося нахмурилась, покраснела, отобрала тарелку.

— Что вы,… как чужой? — сказала она с укоризной. — Вам нравится меня пинать?

Он улыбнулся, погрозил ей пальцем и произнес:

— Мы же договорились.

— Да уж, — сказала она, наливая ему чаю и отчего-то вздыхая.

На эту неделю в Председатели братьями-прогрессорами был избран Бука. Он, как заведено, и вел утреннюю перекличку:

Бука: Малиано, как дела в Британии?

Малиано: Более-менее. Навязали премьер-министру бессонницу, третью ночь мается. Подсунем знаменитого психоаналитика, в смысле Зьельца, и премьер-министр наш. Глядишь, Англия выдаст Малави безвозвратный кредит на поддержание штанов.

Бука: Зьельц, выдаст?

Зьельц: Будем стараться. А то в Малави жрать нечего.

Бука: Хрум, что Зунгалла?

Хрум: Пока Лоу его опережает. Ты же знаешь — Саламанта не помощник.

Бука: Саламанта. Эй, Саламанта!.. Молчит. Ну ладно. Клякер.

Клякер: Во вверенной мне Австралии к народу не подступись. Пьет без просыпу.

Бука: И на той неделе, помнится, пил. Национальный праздник?

Клякер: Национальная пьянка. И на основе этого всенародное братство. Тут евреев не обижают.

Бука: Точно не обижают? Избранные люди-то.

Клякер: Точно. И не только евреев, но и татар, и арабов, и мордву, и сербов, и пигмеев, и австралопитеков, и древесных жаб, и даже русских.

Бука: Что ж, значит на данный момент в Австралии равенство и братство… Аллод, что у тебя?

Аллод: Хотелось бы отметить, что Франция тоже пьет, но тут до братства далеко. Зато до отвала разгильдяйства. В силу, так сказать, необычайной легкости мысли. Поэтому до сознания достучаться трудно.

Бука: Варвасил, как дела?

Варвасил: У меня глубокое сомнение, что из нашей затеи выйдет что-то путное.

Бука: Не надо терять надежды. Иначе с Землей можно распрощаться.

Варвасил: А может, так оно и к лучшему? Здесь надо разбираться Господу и его Высшим Силам.

Бука: Напомню, что дело поручено не Высшим Силам, а нам, корфингерам. Поручено Координационным Советом по Безопасности. И нужно гордиться тем, что из огромной массы претендентов выбраны представители нашей цивилизации.

Варвасил: Так гордости выше крыши.

Бука: Еллешт, что твои подопечные? Сдались обратно в психушку или всё так же двигают науку?

Еллешт: Ну, наукой там, положим, не пахнет, скорее прикладнуха, но ребята толковые. Иногда диву даешься, что тут, на Земле, делается: нормальные сидят в дурдоме, а чокнутые — в руководстве.

Бука: Да, планета специфическая… Румер, как дела?…

Бука продолжал перекличку, а мы тем временем вернемся к Фройту и его подопечным.

Каково же было удивление чинных, ходящих по струночке сотрудников газового офиса, когда их шеф, вечный брюзга и хамло мистер Б, вышел из своего кабинета в совершенно непотребном виде да еще в обнимку с каким-то пьяным в зюзю коротышкой.

Коротышка был в комбинезоне, на голове криво сидела треуголка из газеты, тугие щеки и большой сливообразный нос были свекольного цвета, а короткая седая бороденка торчала вбок.

Выйдя из кабинета, оба грянули песню и по синусоиде продефилировали на выход.

Мистер Б. направился к своему черному Кадиллаку длиною с катер, а Уцуйка, сказав «Подожди, братан, я дружбана позову», устремился к сидевшему на лавке Дустеру.

— Пшли, — сказал он. — Зига довезет.

— Куда довезет? — спросил Дустер, не трогаясь с места. — Вы и так уж оба приплыли. Морячки фиговы.

— Куда довезет? — переспросил Уцуйка. — К Фройту вестимо. Я обещал Зигу с Фройтом познакомить. Пшли.

— Не, я бомжа подожду, — произнес Дустер. — Скоро уже четыре.

— Как знаешь. Зига — наш человек, только его надо держать в ежовых рукавицах.

Сказав это, Уцуйка затрусил к Кадиллаку, влез внутрь, и длинная, как колбаса, машина, плавно набирая скорость, укатила …

Фройт сидел за столом и быстро-быстро писал. Оно, когда пишешь ручкой, почему-то получалось лучше, чем когда набираешь на компьютере. Мысли ложились ровнее.

Он выстраивал на бумаге логическую концепцию реструктуризации мелиоративной отрасли. В его изложении, абсолютно четком и логически выверенном, отрасль намертво встраивалась в правительственную структуру и делалась такой же обязательной её частью, как, скажем, Центробанк.

Фройт смотрел далеко вперед, готовя благополучие для своих сподвижников, которых пока что кот наплакал, но должно было быть значительное количество. Одним прогрессорам с такой инертной и ленивой глыбой, как население Земли, было не справится. Когда еще будут построены духовно-энергетические центры, призванные продвигать людей в духовном плане и не скатываться на примитивную меркантильность…

В коридоре уронили что-то тяжелое, пару раз вякнула какая-то визгливая дама, ей ответили тенорком, вслед за чем в кабинет ввалилась пьяная в дым парочка — Уцуйка и с ним незнакомый карлик. Впрочем, нет, постойте, постойте…. Ба, да это же мистер Б. Тыквоголовый мистер Б. Но, Боже, в каком виде!