Дмитрий Баюшев - Наследники великого Калямбы [СИ]

Едва он это сказал, как все кинулись ловить пришельцев.

— Полундра, — крикнул Фриандр, рыбкой бросаясь в мутную воду.

Генка сделал то же самое.

Через секунду, проскользнув сквозь решетку, в брызгах и пене, они падали в канализационный колодец.

Генка с Фриандром упали с головокружительной высоты в бурлящий поток, который стремительно понес их в ревущую темноту.

Только сейчас, в экстремальных условиях, Генка оценил преимущества своего древовидного тела — оно плавало без всяких усилий со стороны Генки и не тонуло.

Фриандр давно о чем-то кричал, но в шуме и рокоте ничего нельзя было понять, потом Фриандр исчез, и Генка какое-то время плыл один, пока не ухватился за торчащий из стены толстый, с Генкину руку, железный прут. С этого прута можно было перебраться на выступ в стене, с выступа на скобу, ну и так далее, вплоть до решетки.

Рядом возник Фриандр, вцепился в железный прут и задышал, как загнанная борзая.

Восстановив дыхание, Фриандр выпалил?

— Нам надо в обратную сторону.

— Ну, так поплыли в обратную сторону, — сказал Генка.

— Экое невезение, — посетовал Фриандр. — Отнесло, да не туда. И ведь далеко отнесло. Я тебе кричу, понимаешь, кричу, а ты все плывешь и плывешь, как чурка.

— Сам ты чурка, — сказал Генка.

— И то верно, — отозвался Фриандр. — Возблагодарим же Господа, что мы деревянненькие, а не чугунненькие.

И, кряхтя, полез наверх.

Путь наверх оказался трудным и продолжительным. Когда они, измученные тяжелым восхождением, выглянули из решетки, оказалось, что на Большой Земле все еще идет дождь.

Выбравшись из колодца, они обнаружили, что находятся на окраине города. Как на грех, именно в этом районе какой-то умник развернул грандиозные земляные работы. Что самое прискорбное, все эти бездонные ямы и монбланы грунта необходимо было преодолеть, так как внутренний компас Фриандра твердил человечьим голосом «Фриандр, иди прямо, Фриандр, иди прямо».

Прямо перед Фриандром была яма, поэтому, избрав ориентиром стоящий впереди дом, они двинулись в путь, то есть в обход ямы. Не будем описывать мытарства упорных путешественников, скажем лишь, что их упорство было вознаграждено — к полуночи, грязные, как свиньи, они вышли на открытую местность. К этому времени дождь прекратился. Впереди были дворы, дома, и никаких тебе ям.

Но тут вдруг из какого-то подвала, вереща, выскочил драный кот. Промчавшись мимо путешественников и едва не сбив их с ног, он подскочил к ближайшему тополю, махнул на нижнюю ветку и затих, притаился.

Никто за ним не гнался, поэтому, успокоившись, кот переключил своё внимание на двух зверьков, мимо которых только что промчался. Зверьки были маленькие, чуть больше мыши, и явно нездешние, здешние так смело не расхаживали, побаивались. Устрашающе завыв, кот спрыгнул на землю.

Двух ударов лапой оказалось достаточно, чтобы враг был повержен. Однако поверженные тут же вскочили на ноги, и один из зверьков нанес ужасно болезненный укол в разящую лапу. Затем последовал сильный укол в другую лапу и меткий бросок камушком прямо в нос.

Кот отпрянул, а Генка с Фриандром, издавая воинственные вопли, бросились в атаку. Фриандр швырялся камнями, Генка норовил свалить мечом наповал, и кот, не выдержав такой наглости, бежал.

Поначалу он просто спасался бегством, потом, опомнившись, сделал вид, что бежит по делам…

Было раннее утро, когда они подошли к городскому парку. Здесь на скрытой от посторонних глаз поляне, усеянной пластмассовыми бутылками, окурками, консервными банками, находилась площадка контакта. Пользуясь как рычагом толстой палкой, путешественники откатили с площадки граненый стакан без донышка, Фриандр произнес заветную формулу…

И они вновь очутились в Малом Мире. Здесь тоже было раннее утро. Город, а они, к счастью, попали не в страну огнепоклонников и не в лагерь квадрапетов, которым глубоко наплевать, что лагерь разбит на площадке контакта, так вот город, куда они попали, еще спал. К счастью.

Почему к счастью? Да потому, что на стенах домов были расклеены портреты Генки и Фриандра с надписью: «Разыскиваются насильники и убийцы Зайцев и Фриандр. Награда — миллион». Чувствовалась рука мини-Буало. Как всякий профессионал, он подключил к делу общественность, зная, что за миллион гражданин вошь на аркане приведет, не то что двух граждан, а с другой стороны обезопасил себя тем, что не указал, что за миллион имеется в виду. Миллион долларов или миллион центов. Или миллион ракушек. Или миллион подзатыльников.

— Знает, подлец, что мы где-нибудь да объявимся, — сказал Фриандр. — По всей стране, поди, наши физиономии поразвесил. А мы спрячемся-ка пока в надежном месте, пусть ищут.

Он отвел Генку в какой-то барак, еще хуже и дырявее, чем тюрьма, набитый под завязку немытым, нечесаным народом, спавшим на голом полу. Зайдя вслед за этим в захламленный чулан и прикрыв за собой дверь, Фриандр на ощупь открыл маленький люк и нырнул в него.

— Давай, — пробубнил он глухо.

Из люка пахло тухлыми яйцами, однако выбора не было, Генка спустился вниз. Фриандр закрыл отверстие, после чего зажег свечу. Подвал, в котором они оказались, был не так уж мал. Здесь стояли четыре топчана, стол, восемь стульев, имелся стенд с мечами, копьями, арбалетами. В глубине помещения стояло сооружение, похожее на пушку. Генка, любопытствуя, взял свечу, подошел к пушке. Пушка стреляла булыжниками, которые, дабы не мешаться под ногами, лежали у стены. Поступательное движение булыжнику придавалось тугой резиной, приделанной к тыльной стороне ствола. Это был большой самострел.

Фриандр объяснил, что во время военных действий, не дай Бог такому случиться, два, а лучше три защитника становятся к самострелу, нацеленному на люк, и прикрывают отход остальных, которые через дверь, что находится аккурат за самострелом, уходят в подземный ход. Два защитника нужны для натягивания резины, одному не справиться. А третий защитник подносит булыжники. Если настораживает запах, то беспокоиться нечего, пахнет из подземного хода, который имеет несколько выходов, в том числе и на болото.

Смирившись с болотом, Генка одобрил самострел, вслед за чем растянулся на топчане и мгновенно уснул.

Проснулся он от приглушенных голосов.

За столом рядом с Фриандром сидели пятеро нечесаных маломирцев в несвежих хитонах и, попивая из большой бутыли мутную жидкость, вели неспешную беседу.

— Всё предопределено свыше, — произнес один из них. — Если тебе на лысину свалился камень, то значит так нужно, того требует карма. Следовательно, камень — это необходимая целесообразность.

— Ну, хорошо, — сказал другой. — Предположим, что камень летит тебе на лысину, а ты взял да отошел. Где же тут целесообразность?