Дмитрий Баюшев - Наследники великого Калямбы [СИ]

— Давай, Сперанто, живенько одевайся и бежим отсюда, — заторопился Мега.

Сперанто надел на ноги рваные башмачки и сказал:

— Я готов.

Но прежде чем совершить побег, они отыскали камеру Фриандра.

Фриандр оказался тем самым стариканом, который наставил Генку на путь истинный. Как и Сперанто, он был одет в грязно-серое исподнее, что было много лучше лопуха на чреслах.

— Спасибо, что зашли, ребята, — сказал Фриандр. — А то одному бежать страшно скучно.

Они беспрепятственно выбрались наружу и припустили что есть духу, спасаясь от погони. Отбежав подальше от тюрьмы, они затаились в кустах, чутко прислушиваясь к посторонним шумам. Чирикали птички, квакали лягушки, стрекотали кузнечики, других шумов не было, а значит, не было и погони.

— Надо топать в город, — сказал Мега. — Ты как думаешь, Фриандр?

— В городе спрятаться легче, — согласился Фриандр. — В лесах, конечно, вольготнее, но опасно.

— Хочу домой, — заявил Сперанто.

— Домой нельзя, — возразил Мега. — Дома тебя мини-Буало тут же сыщет.

— Двинули, ребята, пока солнышко светит, — сказал Фриандр.

По дороге Фриандр рассказал Генке, каким образом угодил в тюрьму. Всему виной был дурацкий плащ. Так-то он был ничего, этот плащ, теплый, мягкий, да вот незадача — попался навстречу какой-то стражник-обалдуй и ну приставать: «А что это у тебя вокруг задницы накручено? А ну-ка разверни. А где взял?» И до того он, этот недоумок надоел, что Фриандр взял какую-то палку и треснул его по еловой голове. Недоумок удрал, а Фриандр, потеряв бдительность, решил на этом же самом месте подкрепиться денисовыми лепешками. Пока подкреплялся, вернулся недоумок с кучей таких же болванов. Дальше дело известное, Фриандру вменили в вину ограбление сотрудника спецслужбы (доказательство — плащ) и запихнули в тюрьму.

— В тюрьме сейчас булочки дают с чаем, — сказал вдруг Сперанто.

— Как тебе не стыдно, Сперанто, — возмутился Мега. — Ты должен думать о свободе, а не о каких-то паршивых черствых булочках, к тому же покрытых плесенью.

— В том-то и дело, что булочки свежие, — прошептал Сперанто и большие его изумрудные глаза предательски заблестели. — И потом, какая же это свобода, когда нужно будет ото всех прятаться? Уж лучше было бы сидеть в тюрьме, пока срок не выйдет.

— Не плачь, Сперанто, — вмешался в разговор Фриандр. — Тюрьма с булочками никуда не убежит, сейчас главное — помочь Генке Зайцеву вернуться в Большой Мир. Без нас он этого сделать не сможет.

— Ну, так давайте прямо сейчас и поможем, — предложил Сперанто. — Где-то здесь рядышком должна быть площадка контакта.

— Рядышком-то рядышком, — сказал Фриандр, — да Генка так сильно наозоровал, так много плохого наделал, что ему еще нужно искупить содеянное хорошими делами. Беда в том, что плохие дела Зайцева в нашем мире очень сильно повышают потенциал Буало Пью, который, как известно, сейчас находится в Большом Мире.

После его слов воцарилось молчание, затем Сперанто тоненько сказал:

— Если это так, то Буало постарается, чтобы в наш мир переместилось как можно больше плохих Генок.

— Умница Сперанто, — воскликнул Фриандр. — Как раз этим он сейчас и занят. А нам нужно добрыми делами Генки Зайцева понизить энергетику Буало Пью. Желательно до нуля. И тогда Буало Пью низвергнется в преисподнюю, а Генка вернется в свой мир.

— Это уже что-то новенькое, — проворчал Генка. — Чую, куковать мне в растениях до пенсии.

— Проклятье, — сказал вдруг Фриандр. — Впереди стражники.

— Нас окружают, — меланхолически заметил Мега.

Генка завертел головой и разглядел в зеленой листве знакомую серую форму. Стражников было много, они прятались за деревьями, кустами, передвигались быстрыми перебежками, чтобы их не заметили.

— За мной на площадку контакта, — скомандовал Фриандр и, пригнувшись, нырнул в высокий папоротник.

Генка кинулся за ним. Древний старикашка передвигался на удивление быстро, Мега и Сперанто держались сзади.

Потеряв из вида добычу, стражники загалдели, мини-Буало (Генка узнал его голос) что-то крикнул, и вдруг зашумели, захлопали гигантские крылья, поднимая ураганный ветер, от которого деревья согнулись в три погибели, а трава и папоротник легли на землю. Генку швырнуло на Фриандра, и они вместе покатились в зеленый гудящий хаос…

Генка врезался ногами во что-то мягкое, на этом его неконтролируемое движение прекратилось. Крылья перестали хлопать, ветер стих, где-то вдалеке разорялся мини-Буало, похоже, ругал стражников. Мягкое оказалось хитросплетением веток, травы, папоротника, листьев и мха.

Рядом кто-то завозился, заперхал, затем из-подо мха появилось сморщенное лицо Фриандра.

— Мы на площадке контакта, — сказал Фриандр. — Присоединяйся.

И нараспев, как молитву, начал читать формулу контакта. Формулу Генка напрочь забыл, поэтому он мычал, стараясь попасть в такт с Фриандром, и лишь в конце, когда должно было прозвучать его имя, он назвал его твердо и уверенно.

— Молодец, похвалил Фриандр.

Появились орущие стражники, но было поздно, Генка с Фриандром переместились в Большой Мир.

В Большом Мире было скользко и противно. Несло тухлой рыбой и горелой резиной, вдобавок ко всему сверху непрерывно валились большие, с арбуз, капли воды, уворачиваться от которых было бесполезно — увернешься от одной, попадешь под другую.

Фриандр сплюнул и изрек:

— Помойка, а не Большой Мир. Совсем всё изгадили.

Генку это задело, хотя он и подозревал, что они угодили на свалку.

— Можно подумать, в ваших нужниках чище, — сказал он. — Я, к примеру, зашел в один и вырубился.

— Вырубился — это что? — спросил Фриандр.

— Отключился, — объяснил Генка.

— Это как?

— В нос шибануло, я и слетел с катушек, — ответил Генка.

— Что мне в вас, пареньках, нравится, так это ясность мысли, — философски изрек Фриандр. — И живость выражений.

Генка захлопал глазами.

Фриандр почесал макушку и сказал:

— Подождем Мегу со Сперанто. Может, дверь еще не захлопнулась.

Он уселся как в кресло на яблочный огрызок и, несмотря на увесистый дождь, принялся клевать носом, а Генка подобрал с земли каменюгу и швырнул в огромный круглый безобразный предмет, покрытый грязными ошметками. Вслед за этим он метнул железную загогулину во внушительный продолговатый предмет, тронутый плесенью, после чего понял, что только что обстрелял капустный кочан и тухлый огурец.

Да уж. Теперь не только самая позорная шавка, но и мышь, и воробей, и прожорливый голубь представляли грозную опасность. Генка тяжело вздохнул.

Фриандр встрепенулся и спросил:

— Ты что, парень, проголодался?

— Нет, — ответил Генка.