Сергей Аверин - Мечтатель [СИ]

А пока мы на предельной скорости шли по автостраде. Пластик кусками выстреливал из-под колес, гусеницы звенели, солдаты за спиной тихо матерились, рассматривая карту.

Слов о том, как они меня достали, уже не было. Я даже хотел сбежать от них. Сегодня утром я собирался сесть в машину с археологами, но мне запретили.

«Начальник экспедиции? — с прищуром поинтересовался майор. — Вот и езжай с начальниками, в первых рядах, во главе войска. А сзади, знаешь ли, никто не командует, сзади другим делом занимаются».

Солдатня загоготала пошлой шутке, а я разочарованно поплелся в свою машину. Сожалел в этот момент я лишь об одном — не умею, блин, с винтовкой обращаться. Я б в него очередь, да пока энергия не кончится, пока он на молекулы не распадется….

Ща, даст мне кто-то винтовку. Придет добрый дядя и скажет: «Держи, Карлан, стреляй! Ты достаточно помучился, настало время мести!» А я радостно схвачу и потяну за курок…

Да. Замечтался.

Скучно-то как! Хоть на стену лезь! И передатчики между машинами я упростил до минимума. Не поболтаешь по ним так, чтоб никто не слышал. Почему не сделал индивидуальную мысленную связь? Почему поставил только общий коммуникатор?

Я надел обруч и закрыл глаза. Самый последний и самый надежный способ развлечься у меня никто не отнимет. А если и попробуют, самим хуже. Я за их жизни не в ответе.

Итак, что там у нас…

«Здравствуй, Карлан».

Нестерпимый белый фон. На нем — точеная фигурка Игнессы в ярком изумрудном платье. Она приветливо улыбается, показывая жемчужные зубы.

«Как всегда великолепна. Интересно, у меня получиться когда-нибудь застать тебя растрепанной и заспанной?»

«Карлан, тебе это надо?» — удивилась ИИ.

«Для разнообразия. А то всегда божественна, как Афродита, сошедшая с Олимпа».

«Льстец».

«Все так говорят», — отмахнулся я.

«Значит, правда».

«Какая ты нехорошая. Нет, чтобы доброе слово сказать?»

«Карлан, — как живая вздохнула Игнесса, — ты ведь по делу. Давай уже, выкладывай. А то я тебя прочитать не могу. Знаю, что нечто подлое задумал, но что?»

«Ага, интересно?» — начал издеваться я.

«Карлан, я на тебя обижусь. Самому поговорить не с кем, а меня грызешь. На свою картинку. Подавись!»

«Игнесса!» — вопль успеха не достиг. Я закружился в колдовском вихре, меня словно приложило о каменную стену, и вокруг — тишина.

Шесть машин вереницей въезжает на широкую площадь. Вокруг — дома. Немного сбросив скорость, они выбирают крайнюю арку слева и медленно заезжают в черный зев. Там, внутри, лабиринт переходов, кварталов, жилых массивов. После долгой работы люди возвращались сюда, в теплые квартиры, в уют домашнего очага…

Тепло, уют… Какие красивые слова. Они совершенно неуместны в наш век равенства и вседозволенности. В душах и сердцах ныне лед. Большая, холодная глыба сокращается семьдесят раз в минуту, проталкивая сквозь себя кровь и охлаждая ее до 273 градусов Кельвина, чтобы дальше пробивалась густая алая жижа, поддерживающая жизнь и калечащая последние останки человеческого…

Шесть машин двигаются. Они режут лазерами стены, гусеницами корежат некогда шикарные паркеты, громят асфальт дорог. Если честно, я даже не заметил, когда пластик сменился асфальтом, когда мы достигли отметки «Ноль».

Вперед, только вперед!

«Карлан, Карлан. Мне порою тебя жалко».

«Игнесса. Ты вернулась. Ты не обиделась».

«Да ну, я не могу на тебя обидеться. Я же просто жалкий компьютер, железка, искусственный интеллект».

«Я усмехнулся и обернулся. На асфальтовой дороге, в простом деловом костюме начала двадцать второго века стояла Игнесса. Я по привычке взглянул в ее глаза, но ничего не увидел. Да и что можно разглядеть в глазах ИИ?

«О чем думаешь Александр?»

«Знаешь, в чем твоя самая большая проблема? Никогда не поймешь, читаешь ты меня или нет. Иногда вроде бы задаешь вопросы, прикидываешься… А на самом деле все знаешь. А иногда — ничего не знаешь, но пытаешься угадать, и бывает, что угадываешь. Как сейчас, Игнесса? Ты шутишь или всерьез?»

«Отвечаешь вопросом на вопрос».

«Стихами заговорила! А отвечаю я как умею. Но если ты так хочешь, то скажу. О тебе».

«Польщена. И чем обязана таким мыслям?»

«Вот я и сам пытаюсь понять, чего это я о тебе думаю?»

«Ладно, пытайся. А пока я хочу тебе показать нечто интересное».

«Интересное? Игнесса, в руинах есть доля живописности, но нет ничего интересного. Руины — это только руины».

«Ага. А в них люди».

Меня бросило вперед и понесло через слои породы. И там, семью уровнями ниже, у красноватого костра сидела группа. Людей! Я видел только их тепло, их призрачные контуры, но это были люди.

«Игнеса, это невозможно!»

«Не знаю. Но если бы я умела удивляться, то я бы удивилась».

«Игнесса, подключайся к сканерам всех машин. Придумай что-нибудь, но мне нужна картинка!»

«Слушаю вас, профессор. Слушаю и выполняю».

Я с силой прикусил губу. Больно. Значит, не сон. Значит, не мерещится. Но откуда живым существам взяться на бесконечной глубине, в отравленной атмосфере?

«Сделано. Задействована компенсационная система сканирующих аппаратов. Выравнивание относительно канала соединения с поверхностью и карте 2457 года».

«Показывай!»

Рывок. Я оказываюсь в узкой, длинной, как пенал комнате. Она завалена всяким хламом, по стенам помещения пляшут призрачные тени, которые каждую секунду изменяют свою форму, превращаясь то в невиданных диковинных зверей, по стартующий с орбиты космический корабль, то в разогревающий лазеры плазменный проектор. В центре комнатушки, у живого, трепещущего огня, сидят три человека. Они одеты однотипно и очень похоже — с ног до головы закутаны в грязные тряпки, давным-давно потерявшие схожесть с одеждой. Рядом с костром лежат непонятные приспособления, представляющие собой ружейное ложе с прикрепленным к нему дугообразно загнутым стальным прутом. Покопавшись в голове, вспоминаю, что это называлось «арбалет».

Двое у костра спят. Они полулежат, завернувшись в свое рванье, а третий держит на коленях странное оружие и периодически оглядывает комнату. Я прохожусь между телами, с удивлением разглядываю живой огонь и шагаю в стенку. Она расступается передо мной, открывая следующую комнату.

Сделав шаг, я содрогаюсь от отвращения, и чуть не отступаю обратно. Сознание бунтует, оно не хочет верить, что я лишь призрак, нематериальный объект, путешествующий в фильме, который разворачивается в моем собственном мозгу.

Пол заполняют копошащиеся живые существа. Они покрыты прочной хитиновой броней, из-под которой торчат крылья. Они стоят на шести шерстистых лапах, а на голове у них длинные шевелящиеся усы. Размер насекомого громаден — около пятидесяти сантиметров. И занимаются они усиленным поглощением человеческого тела.