Вадим Артамонов - На суше и на море, 1988 [антология]

Из всех ископаемых гоминид, встречаемых на территории КНР, новая находка, по мнению By, ближе всего к остаткам раннего ископаемого сапиенса, обнаруженного в 1978 году в округе Дали провинции Шэньси. Найденный там череп датируется периодом, отстоящим от нас на 125 тыс. лет.

Сравнение новой, Инкоуской находки с остатками африканских гомо эректуса и раннего сапиенса еще не сделано. Чрезвычайно интересным было бы сопоставление ее с костями таза и конечностей, обнаруженными на берегу оз. Туркана (Кения), особенно со скелетом мальчика из Нариокотоме, возраст которого 1,6 млн лет. Полезно также провести сопоставление ее с остатками европейских неандертальцев (35—135 тыс. лет).

Лишь в случае, если возраст новой находки окажется преувеличенным, гипотезу прямого развития гомо эректуса, приведшего к сформированию сапиенса, можно будет считать по-прежнему правильной.

…Над национальным парком Гомбе в Танзании взошло яркое африканское солнце. Один за другим, сладко потягиваясь, вылезли из своих ночных гнезд шимпанзе, явно собираясь позавтракать.

И тут наблюдавший за ними из укрытия ученый Ричард Рангем заметил одну странность: прежде чем приступить к трапезе на ближайших плодоносных деревьях, обезьяны направлялись в травянистую саванну, где, казалось бы, ничего для них особенно привлекательного нет.

Вот они подходят к крупным кустам несъедобной аспилии и берут в рот по одному листочку. Нет, этот явно не годится, и шимпанзе, покатав лист во рту и не срывая, оставляет его в покое… Другой… третий… Вот, наконец, подходящий. И обезьяна глотает его не жуя и даже с гримасой отвращения. Так шимпанзе проводят минут десять. За это время они глотают иной раз до тридцати листьев, а уж потом возвращаются в заросли и приступают там к настоящему завтраку.

Ричард Раигем решил проверить, не случайность ли это. День за днем он следовал за стаями обезьян по всему парку Гомбе, а потом и по соседнему национальному парку Махале. Тщательные наблюдения показали: более ста раз шимпанзе употребляли «внутрь» явно невкусную аспилию. Загадочную «страсть» к малосъедобному растению испытывали и самцы, и самки. Только самцы глотали эти листья когда попало: в среднем — раз в месяц, а самки с довольно большой аккуратностью — не реже раза в десять дней. Возраст же при этом на поведении никак не сказывался. А вот живущие рядом с шимпанзе нечеловекообразные обезьяны бабуины на аспилию никакого внимания не обращают.

Рассказал обо всем этом Ричард Рангем этнографам, а они ничуть не удивились — они, оказывается, давно знали, что у представителей некоторых племен Восточной Африки аспилия. считается целебной. Деревенские жители в Танзании и Уганде частенько лечат заболевший живот, глотая ее листья. Поранившись или порезавшись, они, бывает, сильно трут больное место зеленью этого растения и утверждают, что заживает потом быстрее.

Однако все это еще не было поставлено на подлинную научную основу. Не было, пока в дело не вступил геохимик Злой Родригес. Он привез листья аспилии в лабораторию университета штата Калифорния. Здесь ему удалось установить; в ее листьях содержится ранее неизвестное маслянистое вещество красноватого цвета, которому он дал название — тиарубрин-А.

Тогда эстафету подхватил канадский ученый Нил Тауэре. Он сперва нашел тиарубрин-А в некоторых растениях своей страны. А потом воздействовал им на различные бактерии, вызывающие болезни, на грибки и на паразитических червей — нематодов. И что же, многие из них соседства с тиарубрином-А не выдержали.

Опыты продолжаются, и, возможно, шимпанзе скоро окажутся нашими «учителями», пополнившими «зеленую аптеку» всего человечества.

Научный сотрудник Хельсинкского университета (Финляндия) И. Э. Хокканен выполнил биомеханические вычисления, позволяющие установить, существуют ли теоретические пределы для размеров животных, ведущих сухопутный образ жизни на Земле.

По мере увеличения размеров у любого животного кости и мышцы его конечностей, естественно, подвергаются все большей нагрузке; их форма и устройство должны быть соответствующим образом приспособлены.

У четвероногого каждая кость конечности обязана быть достаточно прочной, чтобы выносить вес по крайней мере четверти тела животного. Кроме того, необходим немалый запас прочности, чтобы животное могло передвигаться.

Прочность кости прямо пропорциональна площади ее разреза (это двухмерная величина), тогда как масса тела пропорциональна его объему (трехмерная величина). Поэтому с увеличением размеров животного площадь разреза кости должна возрастать быстрее, чем масса тела.

Следствием этого и является то, что ноги у слонов и крупных динозавров приобрели формы и размеры древесного ствола. Если бы их конечности имели те же относительные пропорции, как у антилопы, гигантские животные «обрушились» бы под своим собственным весом.

Гипотетическое животное весом около 140 т должно было бы состоять почти из одних лишь костей и двигаться бы не смогло. В лучшем случае оно могло бы вести неподвижный образ жизни. Другим ограничителем служит предел мускульной силы. Всякое животное должно быть в состоянии перейти от лежачего к стоячему состоянию, и чем оно массивнее, тем крупнее и сильнее должны быть его мускулы.

Потребность к передвижению также должна быть учтена. При ходьбе сила тяжести тела прилагается под углом к костям конечностей, а не вертикально, как при состоянии покоя. Поэтому усилие, действующее на разлом, при движении много больше.

Все эти вычисления привели исследователя к выводу, согласно которому на земном шаре с его силой тяготения в принципе не может существовать сухопутное четвероногое животное массой более 100 т.

До сих пор в качестве крупнейшего такого животного палеонтологам известен ископаемый ящер брахиозавр, масса которого, по-видимому, достигала 80 т. Самым массивным из млекопитающих, известных науке, был, очевидно, белуджитерий — ископаемый безрогий носорог, весивший примерно 30 т. Масса современных нам слонов редко превышает 7 т.

В последнюю половину столетия численность кайры почти во всем мире неуклонно убывает. Пожалуй, лишь на севере и востоке Британских островов количество этих морских птиц возрастает, причем очень значительно.