Вадим Артамонов - На суше и на море, 1988 [антология]

Иногда мы говорим о птицах как о живых вычислительных машинах. Конечно, своеобразные инстинктивные расчеты они производят, но делают это без абстрактных формул и уравнений. Птицам все же нужна конкретность, наглядность. Не стремятся ли они к восприятию образов, содержащих графическое решение задач? Это могло бы существенно облегчить их ориентацию.

Мы не видим поляризованного света. Для тех существ, которые его воспринимают, небо выглядит необычно: оно похоже на красивый симметричный чертеж. Если научиться его читать, то солнечным компасом можно пользоваться даже и тогда, когда солнца нет в поле зрения.

В атмосфере постоянно наблюдаются различные муаровые эффекты. Это тоже своего рода оптические чертежи. Разбираются ли птицы в изумительных муаровых узорах? Ведь из них можно извлекать информацию, облегчающую прокладку небесной трассы. Одна из новых гипотез предполагает: разнообразные волновые структуры, связанные с интерференцией и дифракцией, используются птицами для решения навигационных задач. Эти структуры наглядны и выразительны. Их можно. превратить в своеобразный инструментарий: измерять с их помощью углы, определять масштабы. Удивительные инструменты! Они невесомо парят в атмосфере, исчезают, тают — и рождаются вновь. Если эту гипотезу опоэтизировать, то получается захватывающая картина: небо само ставит на пути птиц незримые для нас вехи, развешивает вдоль их дороги астролябии и угломеры! Для нас — пустые небеса, для птиц — оборудованная дорога. Для нас — муаровый перелив, для птиц — координатная сетка.

Восприятие птиц и восприятие человека… Это два образа, два сечения мира, и перекрываются они лишь частично. Птицы используют для общения ультразвуки, которые проходят мимо нашего слуха. Вот первое несовпадение между двумя мирами. Есть ли другие?

Многие ориентационные гипотезы исходят из предположения, что птицы способны воспринимать скрытое от человека. Эти таинственные слои реальности! Мы высвечиваем их интуицией, пытаемся понять с помощью аналогий. Но так хочется непосредственно воспринять затаенное…

Гипотезы о нетривиальных способах ориентации расширяют наше сознание. Оказывается, мир может выглядеть иначе, чем это кажется нам. Мысленно подключаясь к восприятию птицы, мы видим новые грани неисчерпаемой реальности.

Представьте: среди осенних сумерек вы вдруг замечаете далекое свечение. Это включилось инфракрасное восприятие. Согласно одной из гипотез, оно есть у пернатых. Если это так, то ориентация птиц может строиться по такой модели: осенью ночные мигранты стремятся лететь на инфракрасный свет — нарастание его яркости означает приближение к теплым землям. И наоборот: весной птицы летят в сторону от ярких инфракрасных источников, оставляя их за спиной. Теперь их ведут холодные маяки севера — такие тусклые, они едва различимы в ночи.

Гипотеза инфракрасной ориентации жестко связывает понятия: юг — тепло, север — холод. Но осенью птицы часто улетают от тепла — на пути их встречает холодная погода. А весной может наблюдаться обратная картина: север встречает продрогших в пути птиц теплом и солнцем. И все-таки хочется представить себе такое: ночь и холод, не видать ни одного ориентира, но вот в поле инфракрасного зрения заиграло сияние. Это тепловой маяк юга…

Проблема ориентации у птиц остается областью гипотез. Их список не закрыт. Перейдет ли хотя бы одна гипотеза в ранг надежно проверенной теории? Пожалуй, наибольшие шансы здесь имеет гипотеза астроориентации. Но и она нуждается в новых фактах и доказательствах. Вот почему у нас есть все основания сказать: тайна птичьего компаса остается неразгаданной.

С какой точностью работает этот компас? Иногда с абсолютной: об этом свидетельствует возврат птиц к прошлогодним гнездам. Столь же надежно работают и биологические часы птицы. Так, зяблики измеряют длину дня с погрешностью не более 10 минут, а в определении даты могут ошибиться максимум на три дня. Этот хронометраж достаточно точен для того, чтобы выдерживать график перелета. Он обеспечивает ориентацию с точностью до 3° — зяблик непременно окажется на территории, занятой его популяцией.

Интересная закономерность: точность навигации у птиц увеличивается вместе с ростом их стаи. Вот впечатляющие цифры: отдельный скворец может уклониться от направления перелета на 20°, стая из 10 птиц — на 9°, а стая в 1000 птиц — лишь на 2°.

…Мои ласточки готовятся к отлету. У каждой на лапке — нитяное кольцо. Так я пометил птиц, когда они были слетками. Лишь запримечу будущей весной ласточек, как сразу же с волнением припаду к биноклю. Есть, есть птицы с метками! С выцветшими под африканским солнцем капроновыми нитками.

Вот маленький знак огромной птичьей верности.

Геофизиков и географов заинтересовали конечные результаты работы неутомимого прибоя на восточном берегу Австралии. Этот процесс был смоделирован на ЭВМ. Машина смогла подсчитать, сколько частиц песка, окисных минералов, размельченных раковин и кораллового известняка выбрасывается на берег, а затем смывается водой. Баланс оказался в пользу накопления частиц на береговой полосе. Компьютер все это умножил на длину береговой полосы всего континента и напечатал цифры, согласно которым суша ежегодно присоединяет к себе 2 куб. мили песчинок различного состава, а теряет 1,16 куб. мили. Одним словом, тут явный прирост.

Египетские археологи успешно провели испытания геофизического протонного магнитометра, снабженного ЭВМ. Компьютер анализирует магнитные заряды, зафиксированные под землей, и синтезирует на экране их расположение. В одном практическом эксперименте южнее храмового комплекса в Карнаке на экране вдруг появились контуры… фараона. Это была крупная скульптура Аменхотепа III, спрятанная в яме с утрамбованной землей. Скорее всего, утверждают археологи, статую схоронили жрецы во время очередных смутных времен, которых в Египте XV в. до н. э. было предостаточно.

Статуя перенесена в местный музей и снабжена табличкой о необычном методе ее находки с помощью ЭВМ.

Голландия давно увеличивает свою территорию за счет сооружения дамб и осушения участков морского дна. В первую очередь такие площади используются для посева кормовых трав и пастбищ.