Гарднер Дозуа - Лучшая зарубежная научная фантастика: Сумерки богов

Завыли сирены, и механический голос объявил:

– Внимание боевым постам!

Все похватали личное оружие и помчались со всех ног к указанным зонам вокруг центральной оси корабля. Тридцать секунд спустя запасные входы начали закрываться, и если вы оказались во внешнем отсеке, дело худо – придется так и сидеть, пока не поступит сигнал, что все чисто, и двери не откроют. Или пока вражеский снаряд не шарахнет по носу, и тогда вы погибнете от взрыва, если броня не выдержит, или от контузии – если выдержит.

Каким-то образом О’Рурк собрал наших людей в требуемом внутреннем отсеке. Те, кто мылся, были в чем мать родила, но на войне подобные мелочи как-то перестают волновать.

Я остался на мостике – не потому, что был там нужен, просто никто меня не отослал, а я хотел понять, что происходит. Я уселся в кресло, которое обычно занимал наш навигатор, – сейчас он удалился в безопасный отсек по другую сторону оси, где была дублирующая система ориентирования. Так кто-то сможет управлять кораблем, если мостик будет разрушен.

Сидя в командирском кресле, Мари надела наушники виртуальной реальности. Я надел наушники навигатора и прислушивался, как она отдает приказания с апломбом шеф-повара, инструктирующего своего помощника насчет приготовления шоколадного суфле. Тонкие пальцы, которые извлекали из моего тела такие мелодии, теперь покоились на клавиатуре, дававшей ей власть надо всеми системами. Чей-то голос сказал: «Вот сучка, а?» – причем тоном, исполненным чистейшего восхищения.

Я смотрел, как разворачивается на мониторе моя первая битва в космосе – да что там, вообще моя первая битва. Лазерные лучи исчертили темный квадрат, а когда свет на мостике приглушили, мы все погрузились в виртуальное пространство. Не думаю, что мне было страшно, это было слишком захватывающе, и если бы вдруг посреди «Жукова» материализовался корабль пришельцев, волноваться все равно было бы не о чем – нас разнесло бы в кварки за какую-то наносекунду. Поэтому я получал почти эстетическое наслаждение от вида окутанной облаками планеты, поднимающегося за нею красного шара и фона, испещренного твердыми кристаллами звезд.

Единственное, чего я не видел, – инопланетного корабля, из-за которого и началась вся заваруха. Потом на мониторе появился голубой круг, выделяющий его. Столбцы цифр, которые наверняка что-то значили для сотрудников Космической Службы, выстроились по краям изображения. Чей-то голос удивленно сказал: «Скорость нулевая?» – и я понял, что, наверное, неопознанный объект перестал двигаться.

Голос Янеско доложил, что пусковые шахты открыты. Похоже, он ждал от Мари современного эквивалента «Можете стрелять, когда будете готовы, Гридли», но она лишь сказала: «Запускайте ГПЧ», то есть генератор пучков частиц.

– Есть.

– Автоматическое управление всеми системами.

– Есть.

Это означало, что корабль будет отвечать на любое враждебное действие, не дожидаясь команды. В то же время я услышал, как заработали главный двигатель и даже генератор темной энергии. Пытаясь перенести на космос знания о военных действиях на твердой земле, я понял, что Мари собирается спрятаться за Парадизо, и если чужой корабль последует за нами, то мы нанесем удар, едва он окажется в поле зрения. Ну, типа как при боевых действиях в горах обороняют противоположный склон, а едва показывается противник – шмякают по нему. Вот что я думал, когда большое голографически четкое изображение Хесуса Моралеса появилось между лазерными лучами, загораживая планету и солнце – да все, собственно, кроме звезд у него над головой.

– Полковник, – сказал он, несколько приглушенно, но вполне отчетливо, – мы на борту инопланетного корабля. Эти ребята из Зоопарка пришли и спасли нас. Всех нас, включая колонистов. Вы записываете?

Вопреки тому, что любит говорить моя жена Анна, я не вульгарен – ну, почти. Но я совершенно уверен, что на мостике «Жукова» в тот самый момент много кто обмочился.

Наступила потрясенная тишина, и тут я услышал свой собственный голос – и да, я был лейтенант и потому низшая форма жизни из числа присутствующих, но какого черта, Моралес – мой друг, а не их – короче, я громко сказал в микрофон навигатора:

– Хесус, мы записываем.

– Позвольте, – ледяным голосом сказала Мари, и я тут же отловил беглый язык, сжав его зубами. – Что они предлагают сделать с вами? – требовательно спросила она.

– Послать нас на «Жуков» шаттлом. Думаю, это рассматривается как дипломатический жест, теперь, когда война окончена и мы уходим из этого сектора космоса. Они думают о мирной торговле и всем таком – в будущем.

– Вы там все?

– Семнадцать человек из взвода «Бет». Остальные погибли. Шестеро ранены.

– Мы вас примем. А что колонисты?

– Колонисты проголосовали за то, чтобы присоединиться к Зоопарку – стать родственным видом – и не возвращаться на Терру. Похоже, они верят в симбиоз и видят в нем одну из сторон любви. И еще они не доверяют другим людям.

– Странно, с чего бы вдруг, – сказал я.

То есть я, конечно, ничего не сказал, потому что прикусил язык.

В любом случае, сарказм был бы некстати, тем более с моей стороны. Я был слишком взволнован тем, что Моралес жив, и мне на самом-то деле было глубоко плевать, какой там выбор сделали сектанты.

Но Мари была недовольна.

– Нам приказано вернуть этих людей в регион, находящийся под контролем человечества.

– Инопланетяне не подчиняются нашим приказам, – заметил Моралес.

– Ну да. Мне разрешат говорить с их пророком?

– Он был глубокий старик. Он умер во время вылета из пострадавшего района. Впервые у них нет никого с сильными экстрасенсорными способностями, чтобы он мог их вести – и они, возможно, принимают плохие или как минимум непродуманные решения.

– Вот в чем дело. Передайте мое согласие Зо… их командованию. Мы не будем стрелять по шаттлу, и Ганнетт примет раненых.

Потом она отдала еще три приказа. Во-первых, нам с Ганнеттом – принять шаттл и забрать наших людей. Во-вторых, Янеско – поддерживать режим автоматического управления, но отдать главному компьютеру команду не стрелять по шаттлу. В-третьих, она велела всем остальным оставаться на боевых постах.

Янеско сердился на нее. С Полярного Круга доносился его хриплый голос:

– Командир, это обман. Даже идиот Шлехт понял бы, что это обман.

– Конечно, это обман, – отрезала она. – Но что за обман? Шаттл взорвется, едва состыковавшись с «Жуковым»? Наши люди заражены смертельной болезнью или паразитами? Или это в первую очередь дипломатический ход, как считает лейтенант Моралес?

Когда я покидал мостик, там проходило импровизированное совещание комсостава. Я оказался под командованием Ганнетта, и он заставил меня надеть эластопластовый костюм, такой же, как у него, едва мы дошли до шлюза. На случай, если на борт занесут какую-нибудь смертельную заразу, мы встретили наших ребят в этой оснастке, дыша через электростатические фильтры, а в ушах у нас гудели небольшие вентиляторы. Еще он привел шесть медботов, похожих на огромных крабов, они бегали на ножках с сочленениями и махали длиннющими руками. Пока мы ждали, они принесли и поставили носилки, которые я собирался взять в нашу, впоследствии отмененную, вылазку на Парадизо.