Гарднер Дозуа - Лучшая зарубежная научная фантастика: Сумерки богов

Ты, наверное, решил, что мы занялись любовью. На самом деле я вырубился секунд через двадцать, а вся романтика была отложена до завтра.

Следующие несколько дней были бы просто чудесны, если бы не наши тревоги касательно Моралеса и людей из взвода «Бет».

Планета представляла собой мрачное зрелище. Она была вся окутана кружащимися тучами, потоки энергии сталкивались друг с другом и образовывали циклоны и антициклоны, в зависимости от широты. Ад лесных и степных пожаров сменился постепенным падением температуры – красный солнечный свет был практически заблокирован.

– Условия, – сказал механический голос, подытоживая ситуацию для нескольких человек, собравшихся на мостике, – стали крайне неблагоприятными для жизни.

– Большое спасибо, – пробормотал я.

Но Мари сказала:

– Милый, это только машина, конечно, она будет говорить банальности – она для того и сделана.

Кос продолжал твердить, что наши люди, вероятно, живы, по крайней мере, он не получал никаких убедительных свидетельств их гибели. На второй или третий день, уже не помню, он наконец смог определить самым общим образом, где они могут находиться – примерно триста километров от того места, где я по-терял с ними связь. Он добавил, что их шаттл уничтожен, они голодны и не могут перемещаться из-за бури. Он решил, что они, наверное, пытались покинуть планету, но на них опять что-то посыпалось и случилось кораблекрушение.

Я хотел взять оставшийся шаттл и отправиться на поиски, но Мари без колебаний наложила вето на эту идею.

– Тридцать шесть человек под угрозой гибели – этого вполне достаточно, – сказала она. – Не говоря о колонистах, где бы они ни находились.

Вот незадача! Наши сканеры и Кос дошли до пределов своей чувствительности и никак не могли их засечь – вообще никак. Однако тысячи людей – даже если они каким-то образом умудрились выжить вдали от места столкновения, без электронных средств связи и даже без огня – по крайней мере, с неизбежностью думали и чувствовали, и это Кос должен был засечь. А если их всех убило, Кос сказал, что должен был уловить психическое «цунами безысходности», которое мозг выбрасывает в момент смерти. Но кроме слабых сигналов от наших же людей он не слышал ничего.

Дни шли, и Мари была ближе к отчаянию, чем когда-либо. Наконец она выбрала время обеда, когда уцелевшие офицеры собрались вместе – по сути, это было совещание, хотя формально так не называлось, – чтобы объявить свое решение.

– Мы сажаем «Жуков», – сказала она. – На поверхность.

Все замерли, обдумывая, что это может значить. Она говорила тихо, ровным уверенным тоном человека, принявшего трудное решение и не собирающегося его менять.

Конечно, сказала она, ее план может показаться чушью – сначала запретить рисковать уцелевшим шаттлом, а потом подвергнуть опасности всех людей, оставшихся на борту. Но «Жуков» – это не просто большой трансорбитальный корабль. Он сделан из сверхпрочной стали и обладает почти безграничными запасами энергии.

Она признала, что, согласно инструкциям, нельзя вводить судно в атмосферу планеты по ряду веских причин – возможность коррозии корпуса, токсические испарения и так далее. Но инструкции позволяли командирам нарушать стандартные процедуры в экстренных случаях – при условии, что потом они смогут чертовски хорошо обосновать свои действия. Она думала, что сможет.

– В любом случае, мы это сделаем, – закончила она. – Если кто-нибудь хочет выразить протест, пожалуйста.

Все промолчали.

– Тогда приступим. Во время спуска весь экипаж будет на боевых постах. Все запасные выходы будут наглухо закрыты. Весь персонал будет в защитных костюмах. Не думаю, что что-то там внизу сможет пробить перегородки, но если вдруг такое случится и группа окажется в изоляции, им придется выживать самим неопределенно долгое время, пока мы не сможем до них добраться. Мистер Кос поведет нас, пока более стандартные методы сканирования не позволят уловить сигналы с земли. Bonne chance [51] Удачи (фр.) . .

Подали вино, и мы торжественно подняли бокалы и пожелали удачи ей и друг другу.

Следующие двенадцать часов я провел со своим взводом, прорабатывая действия, которые мы должны будем предпринять, если придется покинуть «Жуков» и помочь забрать Моралеса и его людей. В таком случае мы должны были не отступить вглубь корабля, как остальные, но занять отсек, ближайший к люку для шаттла. Все экипировались, и мы с О’Рурком принялись снова и снова проверять солдат, чтобы убедиться, что изоляция полная, а системы обеспечения дыхания и подогрева работают. Я решил, что воздух придется взять с собой, потому что атмосфера планеты превратилась в сплошную песчаную бурю с пеплом, пылью и токсичными отходами горения. Нам были нужны фонари на шлемах. Нам были нужны нейлоновые веревки, связывающие нас, как альпинистов, чтобы никто не потерялся и никого не сдуло. Нам были нужны старомодные носилки для транспортировки раненых. Да хрен знает, что нам еще было нужно – все, не иначе.

Когда мы уже заканчивали приготовления, я услышал жалобный крик с мостика. Мое присутствие требовалось – и немедленно. Я оставил О'Рурка разбираться, как умеет – а умел он хорошо, – и поспешил мимо запасных выходов по коридору, который скоро, надо полагать, будет рассечен на сегменты, как змея, попавшая под автоплуг на поле для пшеницы. Я бежал, а двери, которые тем временем проверяли, закрывались со вздохом и шелестом, звякали – и снова открывались.

Я выскочил на мостик и застал Мари в ярости. Кос что-то доказывал, а навигатор – кажется, его фамилия была Сайнович, точно не помню – смотрел на планету в большой монитор, и тихо нескладно насвистывал. Мари показала на Коса таким… французским жестом, будто выбрасывала что-то съедобное, но протухшее.

– Послушайте! – рявкнула она. – Вы только послушайте!

Кос, все еще не успокоившийся, спросил:

– Ну и что вы хотите, чтобы я сказал? Я говорю вам то, что слышу или не слышу, а если это портит ваши чудесные планы, ничем не могу помочь.

Я дотронулся до его плеча.

– Просто скажи мне.

– Я потерял Моралеса и ребят. Похоже, они больше не там.

– В смысле – они погибли?

– Не думаю. Они просто исчезли, вот и все.

Еще одно треклятое таинственное исчезновение. Когда я передал О’Рурку новость о том, что все наши приготовления напрасны, он разозлился, как никогда. Потом пожал плечами и сказал: «дерьмо» десять или даже двенадцать раз и велел ребятам снимать защитные костюмы и расходиться по каютам.

«Жуков» остался на орбите, бомбардируя превратившуюся в ад поверхность Парадизо всеми доступными видами волн, разыскивая ну хоть кого-то. Шли часы, и мы все еще занимались этим, когда сенсоры натурально взвыли. Не потому что они нашли людей, а потому что кусок металла, который они сразу определили как транспортное средство нечеловеческого происхождения, или ТСНП, вышло из-за планеты и пересекало границу между темной и светлой стороной в тускло-красном солнечном свете.