Владислав Покровский - Курьер. Книга первая

— А-а-а, точно, — он звучно шлёпнул себя по лбу ладонью, раздался громкий хлопок, и я затряс головой, восстанавливая чувствительность барабанных перепонок. — Будешь должен в следующий раз… Пойдём ко мне, буду сплетнями тебя угощать.

— Кстати, — добавил он, когда мы развернулись и направились в сторону его кабинета, — твой скутер уже на нашу личную стоянку отдела отогнали и сняли этот дурацкий штраф-маяк; мои яйцеголовые пупсы чуть не передрались между собой — каждому не терпится первым его разобрать и пощупать.

— Разобрать?! — я не поверил своим ушам. — Грэй, это же секретная технология, ты сам рассказывал: они собираются только в одной мастерской СБФ, местонахождение которой засекречено. Как?..

Грэй открыл передо мной дверь своего кабинета и встал в проходе, внимательно посмотрев на меня.

— Андрюха, я понимаю, что ты спец в том, как правильно бегать и прыгать, — произнёс он, надувшись от гордости, — однако мои очкастые смешарики в состоянии разобрать абсолютно всё, даже то, что по конструктиву не может быть разобрано, за это я ручаюсь, сам их натаскивал…

— Как это?

— Ай, стандартная операция, — отмахнулся Грэй и вошёл в кабинет, — берёшь десяток краснодипломных умников и ставишь перед ними танк и задачу — разобрать танк на запчасти до того, как он выстрелит.

Я хохотнул, представив мечущихся как вспугнутые тараканы лаборантов Грэя с мех-наборами в руках перед здоровенным трёх-, четырёхтонным монстром, прошёл в кабинет и уселся в одно из кресел. Грэй притворил плотно дверь, уселся в своё кресло и нажал кнопку селектора.

— Элечка, зайди, — скомандовал он и замолчал, уткнувшись взглядом куда-то в пол.

Я рыпнулся, порываясь начать разговор, однако он вдруг сердито шикнул, приложив палец-сардельку к губам, и я обиженно скис, решив выложить всё немного погодя. Элечка вошла через минуту, всё это время мы пребывали в напряжённом молчании, которое хоть как-то пытались компенсировать мыслями, многозначительными покряхтываниями, покашливаниями, жестами и прочим; Элечка вошла, и всё сразу вернулось на круги своя: Грэй заулыбался и даже немного, судя по виду, взбодрился, я снова испытал мощнейший приступ желания, однако вовремя вспомнил о Шеле. Элечка поставила на стол — прямо на кучу какой-то документации — поднос с кофе и, выпрямившись, произнесла:

— Мистер Аластор, все баги обезврежены, вы можете спокойно общаться.

— Милая моя, спасибо тебе, — улыбнулся Грэй. — Э нет, погоди, пока не уходи. Присядь, пожалуйста…

— Значит так, Андрюха, — начал этот здоровяк, дождавшись, когда Элечка удобно расположилась в кресле и выставила всем на обозрение свои шикарные ноги, — я знаю, что перед тем как ты пришёл сюда, у тебя был разговор с этим старым пердуном; я знаю, о чём вы говорили, благо редко стесняюсь подслушивать и подглядывать; я знаю, о чём тебя просил Капитошкин, что он тебе рассказал и о чём, разумеется, умолчал. Мне очень нужно поговорить с тобой как раз об этом…

Грэй умолк и выжидающе уставился на меня, я же поёрзал в кресле, неохотно настраиваясь на детективный ритм беседы — с детства не люблю шпионских игр.

— Н-ну и… — произнёс я подталкивающе, когда пауза стала слишком уж долгой.

— Вот тебе и ну… — вздохнул он, откидываясь в кресле. — Никогда бы не подумал, что этот старый "хрюк" станет под меня копать… Так вот, запомни, Андрей, информацию ни я, ни мои краснодипломные пупсы налево не сливаем, "кротов" у меня здесь нет, а доказательство тому очень простое — вирр-пломбы первичного кодирования информации до её аналитической обработки и вторичного кодирования после неё совпадают на все сто процентов, символьная погрешность отсутствует, а всё потому что и я, и мои яйцеголовики слишком любим свою работу, чтобы так просто терять её из-за возможности урвать лишнюю сотню кредитов. Капитошкин знает о соответствии пломб, однако почему-то об этом даже не заикнулся…

— Грэй, я тебе верю, — я успокаивающе поднял ладони. — Я не знаю, почему Капитошкин взъярился именно на тебя, все его объяснения показались мне высосанными из пальца…

— Они не высосаны из пальца, — оборвал он меня. — Капитошкин верно подметил, что утечка данных происходит между этапами логической обработки и первичного анализа информационного блока, я сам это перепроверил, и всё подтвердилось, однако он опять же не стал уточнять, что оба этих этапа не являются работой сотрудников моего отдела, это непосредственные задачи аналитического отдела, который…

— Который как раз и проводил проверку по "указивке" Капитошкина, — закончил я.

— Да, дорогой, — кивнул Грэй. — Более того, у меня на руках есть доказательства того, что некролог Шамрина перед отправкой спецлинией доставки в Центр был несколько изменён, причём столь мастерски, что аналитики Центра скушали это и не заметили.

— Какой смысл был изменять некролог Шамрина? — пожал я плечами.

— Для того чтобы привлечь внимание Центра к его гибели, — тихо сказала Элечка, о присутствии которой я, честно признаться, к своему глубокому стыду уже успел позабыть.

— Ну а смысл?!

— Никогда не слышал такого афоризма: "На войне все на одно лицо"? — пояснил Грэй. — Привлекать внимание Центра к гибели Шамрина имело смысл лишь в том случае, если необходимо было скрыть какие-то махинации, под шумок провернуть какие-то дела и аккуратно умыть руки не запачкавшись.

— Какие махинации? Какие дела? — взорвался я возмущённым воплем, терпение моё лопнуло. — Грэй, мне монолог Старика о шпионской деятельности показался полным бредом держащегося за своё гнездо старого динозавра, но уж твой-то — это… Блин, это полный верх беспредела! Я всегда считал тебя умным человеком и до сих пор считаю, а тут выясняется, что ты тоже заразился этой шпионской лихорадкой!.. Ребята, давайте все успокоимся, будем жить дружно, никого не будем подставлять, подсаживать, следить, перестанем, наконец, интриговать!

— Андрей, не будь ребёнком, — устало вздохнул Грэй, и я заткнулся, поражённый его серьёзностью. — Пойми, Капитошкин, откопал топор войны и собирается использовать его против меня, и в этом деле ему очень поможет фальшивый некролог, который очень удачно отвлечёт внимание аналитиков Центра на Шамрина и меня, благодаря чему под шумок можно будет ещё что-нибудь прокрутить.

— Но какой смысл ему воевать с тобой?! — не выдержал я. — Да, он тебя терпеть не может, потому что считает, что ты только тратишь, не экономишь, не сокращаешь, его злит, что у тебя всегда есть собственное мнение и ты не боишься его отстаивать в отличие от некоторых, которые всегда на коленях перед его взором ползают… Но ведь всё это ему дешевле терпеть, чем увольнять тебя, искать нового компетентного специалиста, договариваться с ним, нанимать его, а потом ещё и некоторое время нести дополнительные расходы, связанные с его обустройством. Какой смысл ему воевать с тобой?! Объясни по-человечески! Где тут логика?!