Владислав Покровский - Курьер. Книга вторая

И вот сейчас я как молния летел по проплавленному промышленным лазером тоннелю, который уводил меня к тому месту, откуда пришли эту убийцы, и думал о своей человечности. Надеялся, что ещё не поздно будет обуздать строптивый интеллект и дать ему шенкеля. В голове вдруг возникла картинка из зала пещеры — "Малахит" успел подключиться к камерам наблюдения и показал мне сгрудившихся возле камеры кольто и тела Кузьмы сектантов; наёмников среди них не было — все они в соответствии с приказом старшего уже "приобщились к высшему благу". Удивлённый тем, что я недоволен принимаемыми им решениями, компьютер не стал принимать решение самостоятельно, а сформулировал в моём сознании простой вопрос: "Взрывать сейчас?" и два варианта ответов.

"Да", — подумав, ответил я и нисколько не пожалел о своём выборе. Видя, как эти ублюдки, косвенно причастные к смерти Кузьмы и многих других прекрасных и замечательных людей, переворачивают и ворочают его тело, я просто не мог принять другое решение. Блеснула маленькая вспышка — камера звук не передавала — у кожуха генератора, сектанты на мгновение отпрянули, потом, судя по жестам, загоготали и осмелели. И лишь самые толковые из них бросились наутёк. Генератор мигнул пару раз, попыталось активироваться аварийное отключение — ему помешал "Малахит" — а потом вдруг разразилась кромешная тьма, в которой растворилось всё.

"Потери среди напавших — 100 %, - бесстрастно сообщил компьютер. — Скорость распространения волны — пятьсот метров в секунду. Активирую повышенную защиту".

По коже будто забегали мурашки, её пощекотало, затем всё тело словно закрыло какой-то плёнкой, рот захлопнулся сам собой, нос моментально заложило, глаза закрылись — компьютер начал гонять воздух по кругу и выдал в моём сознании картинку тоннеля, который я отныне воспринимал всеми чувствами, кроме зрительного. Мгновенно повысилось внутричерепное давление, барабанная перепонка укрепилась и стала практически непроницаемой — я чуть не сбился, когда перестал слышать собственный бег.

"Удар через три секунды, — сообщил компьютер. — Рекомендуется лечь на пол ногами к исходной точке распространения и накрыть голову руками".

Я моментально упал на пол тоннеля, вытягиваясь в струну, торопливо закрывая голову, — с антиэнергией не следовало шутить и медлить. Угодить под удар её волны — стократ хуже, чем оказаться в эпицентре ядерного взрыва.

Над головой вдруг словно кулак ветра ударил, меня чуть сдвинуло, я ощутил, как утолщается защитная плёнка и почувствовал треск. Я хотел было открыть глаза и посмотреть, что там такое трещит, но компьютер не дал мне сделать этого, в голове замелькало изображение восклицательного знака, потом появилась красноречивая надпись: "Не влезай, убьёт!", я обиделся и решил не спешить.

Через несколько секунд всё кончилось Компьютер проанализировал состояние атмосферы, уровень радиационной опасности, светошумового загрязнения, после чего разрешил мне встать и сделать маленький глоток свежего воздуха — лёгкие чуть с бронхами местами не поменялись от наслаждения живительным кислородом — переработанный воздух им никапельки не нравился.

Я открыл глаза и осмотрелся: стены тоннеля покрылись инеем, на полу побежала тонкая наледь, я стряхнул с себя снежную пыль и вдруг с удивлением понял, что замёрз до самых косточек.

"Высота распространения волны — полметра от поверхности, — сообщил компьютер. — Температура в точке касания составляет минус триста градусов по шкале Цельсия в момент прохождения свободного атома первого уровня. В момент прохождения атома второго уровня температура составляет порядка восьмисот градусов по шкале Цельсия. Третий уровень охлаждает поверхность в точке контакта до минус пятидесяти градусов".

"Если бы не лёг, то получился бы не я, а плавленый сырок", — понял я и торопливо размялся, разогревая мышцы. Отряхнувшись, я побежал дальше, внимательно вслушиваясь в результаты, которые мне выдавала система сканирования, согласно заверениям Кузьмы способная "учуять" врага за сотню метров или даже дальше. Кузьма… "Прощай, друг мой, — произнёс я мысленно, желая ему хорошей дороги, лёгкого пути и доброй мастерской там, наверху. — Пусть тебе достанутся самые толковые ангелы-подмастерья. Спасибо тебе за всё, что сделал для нас, для меня… Прощай".

"Открытое пространство, — сообщил вдруг компьютер. — Расстояние до него — триста метров, живых объектов пока не обнаружено".

— А что есть? — спросил я машинально вслух.

"Имеется неизвестная модель скутера. Одноместная, — компьютер помолчал немного, анализируя поступающие данные, затем продолжил: — Также имеются два транспортных флаера, вероятно роботизированные — пилотов не обнаружено. Транспортные средства не вооружены, являются стандартными гражданскими образцами, за исключением скутера, который принадлежит к военной категории, и оснащён соответствующим оборудованием и вооружением".

— Посмотрим, — пробормотал я, проскакивая очередной поворот, выскочил почти на финишную прямую и, уже видя мерцание белых пятен впереди, чуть сбавил скорость бега.

— Узнай, где мы сейчас, — приказал я.

"Невозможно, — моментально ответил "Малахит", и я нахмурился: разве может быть что-то для него невозможное? — Пещеры находятся в непосредственной близости от Белой Башни, её изолирующее поле не позволяет мне связаться ни с одним имеющимся спутником".

— Разве ты не имеешь встроенные карты? — удивился я.

"Имею, — прошелестел компьютер, — но они касаются местности за пределами Белой Башни. Я не могу привязаться к ним, пока не получу соответствующих координат".

— Прощупай пространство впереди, — попросил я.

"Всё чисто", — успокоил меня компьютер.

— Ты смог бы рассчитать траектории движения всех этих машин? — спросил я, подбегая к скутеру и рассматривая его, попутно терзаясь самыми интересными вопросами: почему здесь, почему одноместный, почему он явно кажется мне лишним?

Любопытно: я стоял на открытой похожей на посадочную небольшой площадке, на склоне какой-то высоченной горы или, напротив, глубочайшего обрыва, о котором даже не подозревал, что он может находиться в окрестностях Мараха, вспоминал заверения Кузьмы, что мы находимся в центре города, рядом с Белой Башней, и тихо-тихо посвистывал сквозь судорожно сжатые зубы — мне казалось, что я как будто только что родился: ничего не знаю, не соображаю и не представляю, и с миром знаком исключительно из молока матери…

"Расчёт уже идёт, — сообщил компьютер. — Ожидаемое время завершения — тридцать минут".

— Почему так долго?!

"Каждое транспортное средство двигалось по своей траектории, меняя её и запутывая. Учитывая количество отрабатываемых вариантов, я не могу произвести более-менее точный расчёт быстрее".