Владислав Покровский - Курьер. Книга вторая

— Что это? — резко спросил я.

"Враг, — отозвался "Малахит". — Они, видимо, никак не ожидали, что ты нырнёшь в туннель, рассчитывали на воздушный бой, поэтому поначалу растерялись, а теперь идут по пятам. Пока что пламя вспомогательных двигателей не даёт им возможности точно указать цель для дезинтеграторов, но… Им нужно только приблизиться".

— Дерьмово, — сплюнул я и отдал команду деактивировать охладители — уж лучше сгореть заживо, чем угодить под залп дезинтеграторов. Я видел таких людей когда-то — во время Первой Войны недостаток сил и мощи решили заменить запрещённым оружием, а пилоты были ещё "зелёными" и иногда попадали под обстрел своих же бойцов. Это было кошмарное зрелище…

"Зачем ты полез в эту шахту?".

— Она глухая, укрепляющие кольца состоят из сплавов, используемых в хроно-камерах, каждое кольцо усеяно датчиками…

"Понял, — мгновенно отреагировал "Малахит". — Дальше не объясняй. Запускаю передачу информационного пакета".

— Нужно в автономном режиме! — крикнул я, бегая пальцами по голографической клавиатуре и сбрасывая одну за другой кассеты с "обманками", роботы-зонды, пустые баки, контейнеры с вооружением и боеприпасами.

"Не учите меня жить!" — огрызнулся "Малахит", и в этот миг позади раздался страшной силы взрыв.

Флаер швырнуло вперёд ударной волной, ударило об одну стенку шахты, о другую, датчики температур вспомогательных двигателей тревожно замигали, туннель озарился ярким светом, и я разъярённо зашипел, ругаясь на чём свет стоит.

"Перераспределяю мощность, — сообщил "Малахит". — Задействую резервный энергетический контур".

— Что это было?! — завопил я.

"По всей видимости эти идиоты дали ракетный залп нам вдогонку, но не учли, что ты сбросил мусор. Похоже, ракетный удар пришёлся по контейнерам с боеприпасами".

— Что с передачей данных?

"Мой запрос принят, сейчас обрабатывается…".

— Осталось всего пятьсот метров!

"Не может быть здесь тупика! Где бы они иначе хранили свои корабли?!".

— Ты не понял! Сканеры показывают, что впереди наложенная матрица, в памяти компьютера есть запись о пещере-ангаре, но она заполнена смесью газов! Все корабли туда заводились магнитным лучом, если мы влетим туда с работающими гравитаторами и вспомогательными двигателями, то я раньше времени окажусь там, где нет Шелы!

"Сколько ещё?".

— Триста метров!

"Сбрасываю скорость!".

Флаер вдруг тряхнуло, я едва не потерял управление, бросил быстрый взгляд на панель состояния — корпуса и щитов — и злобно выругался — похоже, кто-то умудрился прорваться сквозь завесу огня и сейчас метил по гравитаторам или по бакам с водородом для вспомогательных двигателей.

"Скутер, — подтвердил "Малахит", — тип — перехватчик. Заходит справа. Расстояние — сорок семь метров".

— Твою мать! — зарычал я, обозревая выведенный на панель обзор задней полусферы — все кормовые орудия уничтожены, тахионные пушки охватывают только боковые сектора.

"Внимание, — ворвался в моё сознание чужой механический безжизненный голос, — адепт, твой запрос одобрен. Приготовиться к хроно-смещению через две секунды".

— Получилось! — завопил я дурным голосом, и быстро отстегнул ремни кресла, готовясь.

"Задаю максимальное ускорение с задержкой на три секунды", — сообщил "Малахит", я улыбнулся кривой улыбкой — сектанты получат своё! — закрыл глаза, отпуская пульт управления, и меня обдало диким холодом, а потом обрушилась, сминая и давя, клубящаяся спасительная тьма.

Пронизывающий холод, словно бы живая тьма. Многообразие, дикая мешанина цветов, то смешивающихся воедино, то быстро исчезающих, переливы, подчас ярчайшие вспышки, ослепляющие меня; сонм голосов, шепчущих вокруг меня в этой темноте, звучащих в моей голове; продувающие, берущиеся, казалось, из ниоткуда ветра, дуновения которых заставляли заходиться в ужасе даже моё мудрое, понимающее всё на свете сердце; огоньки, соцветия огоньков, кружащие вокруг то близко, то на некотором отдалении, то проникающие внутрь меня и светящие изнутри — всё это, сопровождавшее меня то неизмеримое количество лет, которое я отдал родному и чужому, близкому и бесконечно далёкому, приятному и пугающему одновременно Потоку, вдруг резко закончилось, сжалось вокруг меня, сдавило в своих хищных объятиях, будто прощаясь, и вытолкнуло из себя, исторгло как материнское чрево — плод, я осторожно ступил на твёрдый пол, качнувшись немного, прищурившись от слепяще-яркого освещения, и осмотрелся.

"Опасность!" — вдруг просигналил "Малахит", однако даже этот электронный умник не смог опередить мои природные рефлексы.

Успев лишь ощутить движение потревоженного воздуха, я резко ушёл в сторону, разворачиваясь; не видя противника, но ощущая его всей кожей, всем своим чутьём, я рукой обхватил его за талию, ударил ногой ему под ноги и швырнул через себя, падая на него сверху. Подо мной всхлипнуло, я оттолкнулся и вскочил, учуял очередную опасность, извернулся, уклоняясь от распоровшей воздух вспышки, и, распрямляясь, с силой вбил костяшки пальцев туда, где, как мне казалось, должно было находиться горло противника. Угадал, но враг успел дёрнуться в сторону, уходя от сокрушительного удара, я моментально, не теряя энергии, присел, разворачиваясь на одной ноге, и подсёк его, одновременно выбрасывая оба кулака вперёд и чувствуя, как трещат его рёбра под ними.

Противник с шумом упал и затих.

Меня вдруг схватили за плечо и швырнули назад, пытаясь повалить на пол. "Малахит" недовольно заворчал, мои мышцы как будто стегнуло разрядом, я диким сальто назад перемахнул через напавшего на меня, оказался за его спиной, взмахнул обеими руками, обрушивая удар рёбрами ладоней по почкам, потом его, скривившегося и согнувшегося от дикой боли, схватил за плечо и рванул на себя, опрокидывая. Моя правая рука скользнула ему под подбородок, левая ладонь накрыла голову — одно короткое движение и…

— Отставить! — прогремело вдруг злое, я вздрогнул, отпуская жертву и отшвыривая её от себя, и мягким плавным кошачьим движением обернулся, открывая глаза, пальцы правой руки машинально собрались "клювом" — я был готов убивать.

— Всем рассредоточиться, — добавила Ольга уже тише, подходя ко мне и заглядывая в глаза.

— Ты совсем не изменился, Андрей, — сообщила она, помолчав немного. — Как всегда сначала бьёшь, а потом думаешь.

— Времена нынче такие, — я встал в обычную позу, скрещивая руки на груди, мышцы чуть как струны не звенели, натянутые как канаты, напряжённые, толстые как сытые удавы, готовые в любой момент взорвать меня серией, каскадом ударов, каждый из которых был бы смертелен для любого.

— Расслабься, — посоветовала она. — Ты среди друзей.