Владислав Покровский - Курьер. Книга вторая

— Странно, — пробормотал я. — Неужто он и в самом деле занят?

— Но ведь такого не бывает… — произнёс я, озираясь по сторонам и доставая из кармана не забытый — Элечка напомнила! Умница она у меня! — коммуникатор, набрал номер Грэя и, ещё раз осмотревшись — да нет, среди на удивление жиденькой и редкой толпы суетящихся и снующих информационщиков его нет — опустил взгляд на экранчик.

Секунда ожидания, и…

— Привет, — на экранчике возникла раскрасневшаяся но довольная рожа Грэя — судя по всему, всеобщая суета вокруг дивана его не коснулась, что уже неплохо, во всяком случае настроение у него явно хорошее.

— Ты почему меня не встречаешь? — обиженным тоном вопросил я, состроив скорбную рожу. — Я, признаться, соскучился по твоим костоломным объятиям.

— Некогда, — отмахнулся он, его лицо приобрело нормальный человеческий окрас, и быстро вздохнул. — Меня с самого утра лишней работой озадачили.

— Ага, — я бодро кивнул. — Ты где?

— У себя, — фыркнул он и хлебнул кофе из стоящей рядом чашки. — А тебе зачем?

— Как это "зачем"? — несказанно удивился я. — Поболтать, посплетничать, кофе твоим на халяву угоститься, ну и… за вирром меня наш старичок к тебе послал.

— Вирр это запросто, — широко улыбнувшись, кивнул он. — Заходи, забирай. А вот всё остальное, увы, обождёт до лучших времён.

— А чего это так? — надулся я, направляясь в сторону его кабинета.

— А того, — Грэй печально вздохнул. — Ты слышал, что Зизольдий Гурабанович тебе по поводу изменений в заявлениях говорил? Внимательно слушал?

— Конечно, — ответил я, открывая дверь и заходя внутрь и приветливо здороваясь с этим рыжебородым чудовищем. — Честно признаться, я ничего не понял. Разве это законно?

— С их стороны законно всё, что они только пожелают, — развёл Грэй руками, кладя коммуникатор на стол и разрывая соединение. — Здорово, Андрюха, — пожал он мою мужественную лапу.

— Будь здоров, капитан Флинт, — я в очередной раз скривился от силы его рукопожатия — если я в свободное время эспандером развлекаюсь, то он, наверное, куски ратана сгибает, разгибает.

— И помешать этому мы никак, увы, не можем, потому что все их новые акты, ведомости, бланки согласованы с многочисленными поправками к гражданскому и трудовому законодательству, — продолжил он и откинулся на спинку кресла, попивая кофе из стоящей рядом чашки. — Формально мы придраться ни к чему не можем, поэтому нам остаётся только посылать проклятия в их адрес и грызть зубами стены, что, конечно, их мало волнует…

— Ну ничего себе, — поохал я и жалобно посмотрел на чашку с кофе.

— Обойдёшься, — фыркнул Грэй и помотал для наглядности головой. — Времени совсем нет. Ты вон недавно только на работу прибыл, а я тут уже несколько часов как проклятый ишачу, рабочий график у нас, царей, ненормированный… Сейчас вот только улучил минутку кофе попить.

— Вам, царям, молоко за вредность надо бесплатно давать, — подобострастно подлизался я.

— А-то, — ухмыльнулся он. — Проблема в другом: на меня сейчас работы свалили больше, чем на Зизольдия Гурабановича. Центр, изготовив новые образцы заявлений и этим сильно испортив нам жизнь, решил ещё сильнее поиздеваться уже надо мной и выслал требование — практически ультимативное, — подчеркнул он, взмахнув чашкой с кофе, — улучшить работу БОГА за счёт изменений в его программной оболочке, рекомендуемые изменения прилагаются, смотри Приложения, раздел I.

— Вот что меня бесит, — зафыркал Грэй разъярённо, и его глаза яростно засверкали, — так это когда какие-то профаны лезут со своими комментариями в чётко отлаженную и по сути дела безупречную работу с искренними, — простонал он, — намерениями её улучшить, хотя куда уж дальше! Но как говорится: "Для идиотов нет предела совершенству"… И ведь поди теперь отмажься от их якобы рекомендуемых, а на самом деле УЛЬТИМАТИВНЫХ, — рявкнул этот обычно добродушный Кинг-Конг, — поправок!

— Вот я и сижу тут, — пробормотал Грэй, успокаиваясь и прихлёбывая кофе, — крою этих специалистов по ахинее на чём свет стоит, но… Что поделать? Небо глухо, хотя за некоторые мои слова — хвала Триединому, ты их не слышал — давно бы уже уронило на меня астероид.

— Причёску бы испортило… — встрял я, едва не зевая — мне было скучно.

— Ага, — рассеянно кивнул он и как-то безнадёжно вздохнул. — Короче, задали мне эти ребята стойкую головную боль, сейчас придётся вскрывать оболочку, просматривать программный код, снова ставить блоки, а это адское занятие, на время прерывать работу БОГА — Зизольдий Гурабанович мне потом всю плешь проест — изучать предложения этих недоучек и до-о-олго думать, как бы их так разместить, чтобы там ничего не нарушить и не поломать. Так что прости, Андрей, но ты сейчас немного не вовремя зашёл. Некогда мне на отвлечённые темы разговаривать. Прости…

— Да ладно тебе, — я отмахнулся и встал из кресла, в котором мне так понравилось сидеть, и тут меня вдруг осенил вопрос, который я всё хотел задать: — Послушай, а к чему все эти изменения? На них самих проверка нагрянула, и теперь они портят жизнь всем, кому не лень?

— Если бы их проверка начала трясти, я бы ей кучу фактов интересных анонимно бы отправил, — хищно улыбнулся он и тут же поскучнел. — Нет, всё гораздо более обыденно и прозаично — у них поменялся директор, а у него политика развития Центра — ну полная ахинея, ты бы почитал… Ужас! Стряпает указы один дурнее другого, денежки за их выполнение себе в карман, естественно, кладёт, а прикрывает всё это заботой о сохранности жизни и здоровья сотрудников фирм вроде нашей.

— Вот гад! — искренне и с чувством отозвался я.

— Да не то слово, — подтвердил Грэй, сердито сверкая глазами.

Вспомнив, наконец, зачем я к нему пришёл и почему вот уже минуту стою возле него с протянутой аки на паперти рукой, он вдруг вскинулся — кресло жалобно заскрипело — сунул нос в один ящик стола, бормоча что-то себе под нос, поискал в другом, внезапно приподнял крышку и поискал под ней, однако и там, видимо, а нашёл, выпрямился и уставился на меня сердито.

— Чего? — настороженно спросил я, перебарывая желание отойти на шаг назад — меня этот его взгляд несколько удивил и даже чуточку напугал.

— А я тебе его ещё не успел дать? — осведомился он вкрадчиво.

— Нет, — помотал я головой, про себя удивляясь всё больше. Неужто он так заработался?

— Ты же обычно вирры на тот стол кладёшь, — показал я рукой.

— Нету, — он пошарил по куче разложенных на нём бумаг, приподнял некоторые, заглянул под них. — А нет… Есть! — воскликнул он радостно и протянул мне коробочку, которую я тут же повесил на цепочку и запихнул под броню. — Совсем заработался, — пробормотал он. — Уже забываю, где право, где лево… Где там моё лекарство? — он заглянул в чашку и нахмурился — кофе там уже не было, его палец-сарделька коснулся кнопки селектора.