Владислав Покровский - Курьер

Ущучин задёргал своим потненьким носом, повёл туда, сюда, и я вдруг с удовольствием понял, что его смущает запах вспотевшего тела.

- Тут такое дело, товарищ Преображенский... - он помолчал некоторое время, собираясь с мыслями и, видимо, решая, стоит ли раскрывать передо мной карты или дело ещё терпит.

В отличие от Капитошкина Ущучин, хвала звёздам, соображал весьма быстро. Сейчас же его молчание меня немного насторожило - дескать, чего утаивать информацию о том что случилось, если уже припёрся. Да и зачем вообще нужно было тогда приходить, если не собираешься посвящать во все подробности, а без точного знания деталей я ни в одно дело не сунусь, уже погорел один раз, хватит.

- Такое дело... - пробормотал он.

- А может?.. - я попытался было перехватить инициативу, однако...

- Нет! - он резко вскинул руку в повелительном жесте.

Я нахмурился. Недавно переведённый по личной инициативе Капитошкина на должность своего заместителя Ущучин по мнению многих работников взял как-то уж слишком резвый старт в личном общении с ними.

- Прошу Вас, товарищ Преображенский, меня не перебивать. Дело заключается в том, что сейчас один из наших курьеров... - он замолчал, и я вдруг увидел, как его трясёт, и он лихорадочно собирается с мыслями. Я моментально посерьёзнел, отбой тревоги, залипание мозгов у него явно не произошло. Что случилось?! - Один из наших курьеров сейчас находится при смерти! В данный момент он на задании, его координаты у нас имеются... - Ущучин как-то беспомощно посмотрел на меня.

- Кто и каковы данные активатора? - я резко перебил этого мямлика, мысли мои понеслись со скоростью горной реки, я вспоминал, кого из ребят видел на фирме, на тренировках, а кого - нет.

- Побережный Станислав Викторович, - выдохнул он, - а вот данные активатора... Похоже он заблокировал сигнал, мы не можем отследить ни один датчик, а компьютер и медкомплект вообще молчат и...

- Побережный!.. - я стиснул зубы от злости и застонал... Опять этот придурок возомнил себя бессмертным и развлекается как хочет. Не щадит он свой организм, а всё потому, что дырок в голове слишком много и самым лучшим себя считает... Идиот клинический!

- Он ничего не заблокировал, - пояснил я резко и отрывисто, мысли приняли одно направление и понеслись вперёд: надо вытаскивать его; но как; откуда?! - Медкомплектом он не пользуется и никогда его не укомплектовывает, компьютер активатора он самостоятельно модифицировал так, что тот завязан на его центральную нервную систему и при её отключении, естественно, не отвечает. Что с ним, не известно?

- Не известно! - в отчаянии крикнул Ущучин. - Активатор не отвечает, компьютер заблокирован, конста?нт-сигнал изменился! Кроме модуляции констант-сигнала у нас вообще больше нет никаких данных, а её изменение - это стопроцентная гарантия того, что он при смерти! - он прерывисто вздохнул.

- Товарищ Преображенский, - продолжил он, немного успокоившись, - вы один из немногих, кто сейчас на фирме, у вас везде самые высокие показатели и хорошие рекомендации... Я здесь по личной инициативе Зизольдия Гурабановича! Требуют вытащить Побережного!..

- У меня только что тренировка закончилась, - я поморщился от его чересчур усердных воплей да и от упоминания имени Капитошкина. - Если вы не знаете, Бенедикт Харитонович, то согласно Устава фирмы, раздел "Права и обязанности сотрудников особой службы доставки" статьи 1-17, мне, как и всем остальным курьерам, запрещено совершать временно?й прыжок сразу же после тренировок, потому что это может иметь летальный исход, - я говорил сухо и чётко, будучи прекрасно осведомлённым о своих правах. - Вы с этими статьями знакомы? И если да, то почему в таком случае ко мне обращаетесь? Вам же известно расписание спец-тренировок на фирме, для каждого курьера оно отдельное...

Потоптавшись на месте, Ущучин печально вздохнул и полез за пазуху.

- В соответствии со статьёй 61 Устава фирмы "О возникновении форс-мажорных обстоятельствах" вы обязаны невзирая ни на что подчиниться приказу начальства в том случае, если он выражен в письменной форме и закреплён соответствующими печатями и подписями вышестоящих лиц.

Договаривая, он извлёк из-за пазухи сложенный лист бумаги, развернул его у меня перед носом, и я увидел и успел прочитать текст приказа, рассмотреть подписи и обнюхать печать. Интересно, когда же это успел сделать Капитошкин? Ничего себе, даже подпись Директора есть!.. Впрочем, когда ему вожжа под хвост попадает, что бывает крайне редко, он способен на чудеса, а уж сегодня вожжа выпала весьма крупная. Если честно, мне очень не хотелось бежать и вытаскивать этого шизанутого Побережного из случившейся передряги, и дело было не только в не законченной тренировке и не в пунктах Устава, и не в медицинских деталях, просто я терпеть не мог этого хамоватого выскочку, который мнил из себя неизвестно кого... Поэтому я и выпендривался и тянул время, в глубине души надеясь, что не успею к звёздному моменту спасения его тушки, хотя за любым другим даже не самым знакомым сотрудником я бы нырнул в темпоральный поток без каких-либо колебаний, я не исповедую правило "Спасение утопающих - дело рук самих утопающих". Приказ этот чёртов... И чего я вспомнил об Уставе? Хотя... Ладно, хрен с тобой, Побережный, будем тебя вытаскивать, авось в Чистилище мне потом зачтут это при вынесении приговора.

- Я Устав знаю получше вашего, товарищ Андрей, - произнёс Ущучин гаденько, удостоверившись, что я всё увидел и понял. - А вообще... Я очень многое понимаю, что творится сейчас на фирме, поэтому... Поэтому я прошу тебя: Побережный сын одного из наших крупнейших инвесторов. Если он погибнет, то инвестиции сократятся, а вслед за этим в целях минимизации расходов повалит поток тотальных сокращений, которые наверняка коснутся и сотрудников особого отдела доставки. Каков папашка, таков и сыночек... Его отца предупреждали об условиях работы сына, но, сам понимаешь, кто это слушает?! Андрей, пожалуйста!.. Его надо...

- Всё, всё! Я понял! - я оборвал его и тяжело вздохнул. Потом посмотрел в глаза Ущучину и коротко кивнул.

Иногда я просто ненавижу свою работу!

- Приказ этот лучше уничтожить, - крикнул я, пулей выскакивая из тренировочного зала, - не стоит создавать прецедентов!

Боковым зрением я отметил, что Ущучин согласно кивнул.

И завертелось, закружилось... Из зала я скакнул прямиком в душевую, где меня пошвыряли от стенки к стенке струи то раскалённой, то, наоборот, ледяной воды. Выйдя оттуда весь побитый, я очередным недобрым словом помянул Капитошкина, который не захотел приобретать новый силовой агрегат для душевой, а заставил одного из наших уборщиков - дядю Иоганнеса - починить старый. Починить-то его починили, а вот отрегулировать его наш дипломированный уборщик не смог. Теперь в душевую заходили как в казино, не зная, что выпадет: сногсшибательный в прямом смысле слова огненный кулак воды прямиком в грудь или же еле заметное капанье почти что невидимой ледяной струйки.