Владислав Покровский - Курьер

- Подключай азотный компрессор, сейчас буду тебе генератор греть!

- И без возражений! - рявкнул я через секунду.

" Да что случилось?..".

Не слушая его я накрыл своими ладонями сжатые кулаки Побережного и отдал мысленную команду своему активатору, в ушах сразу закололо, и раздался комариный писк; тело Побережного дёрнулось, когда я снял эффект замедления времени, изогнулось дугой в охватившей его судороге и... замерло, когда я запустил возврат во времени.

"Ох, попадёт Грину от Капитошкина за перерасход энергии", - мелькнуло у меня в мыслях.

Процесс пошёл, ход времени набирал обороты, только тёк он уже в обратном направлении. Так удивительно было наблюдать, как тело Побережного медленно поднимается в воздух, дёргаясь и ломаясь, как оно изгибается, переворачивается, я не отпускал его рук, понемногу привставая с колен. Меня будто прошило мгновенным электрическим разрядом, и в следующий миг моя собственная тень, отделившись от хозяина, расплывчатый силуэт, взмыла в воздух, повторяя все движения, которые я совершил, когда спускался с третьего этажа. Ещё немного, ещё чуть-чуть...

"Хватит, Андрей! - раздался у меня в сознании голос Грина. - Держи его, я отпускаю противоход, генератор греется так, что даже компрессор не спасает, поток частиц слишком нестабилен!".

- Хорошо, - я не стал возражать. - Давай на счёт "три".

"Раз!"

Тело Побережного приподнялось ещё выше, и я мгновенно нырнул под него, подставляя спину и напрягая ноги и поясницу.

"Два!"

Краем глаза я заметил, как кровь на асфальте исчезла, будто и не было её никогда, а страшная рана на затылке моментально закрылась, оставив после себя тоненькую белую ниточку шрама; мой силуэт бежал по стене вверх, смешно перебирая ногами и руками.

"Три!"

Я оскалился, готовясь, и в тот же миг на меня обрушилась тяжесть, сравнимая разве что с весом танка, если бы мне приспичило его поднять, мышцы напряглись, а ноги сразу задрожали, в пояснице что-то еле слышно хрустнуло - на меня давил не только худосочный Побережный, но и вся тяжесть временного потока, сила инерции и прочая-прочая дрянь, обзываемая целой кучей заумных научных терминов. Я выдохнул и едва не закашлялся, глаза чуть не полезли из орбит, сердце замолотило на пределе возможного, однако через несколько секунд тяжесть ушла, напряжение спало, и теперь я просто держал на себе этого ненормального. Опустив его аккуратненько на асфальт, я вытаращил глаза и резко разогнулся, позвоночник дико хрустнул, и всего меня прошила острая боль. Пора уходить! Я отдышался, повертел головой, ища, где бы спрятаться, и вдруг заметил едва различимое дрожащее полупрозрачное пятно, мелькнувшее и скрывшееся в окне третьего этажа. О, Триединый, только не это!..

Побережный закряхтел и заворочался, веки стали понемногу приоткрываться; покрутив головой, ища, куда бы спрятаться, я зайцем скакнул к росшему неподалёку хвойному дереву - то ли ёлка, то ли сосна - и, ухватившись за нижние ветви, моментально вскарабкался на него. Быстренько осмотрев себя, я в очередной раз покрыл последними словами этого богатенького Буратино - недавно стиранную и по сути дела всё ещё новую рубашку я уже умудрился изгваздать в смоле, успел исцарапать лицо мелкими веточками, вдобавок мне за шиворот насыпалась целая куча хвойной и древесной трухи, которая сразу же стала немилосердно колоться. Помня предыдущий случай с муравьём, я мужественно терпел, художественно постанывая сквозь зубы от раздиравшей тело напополам чесотки, и пристально наблюдал за Побережным.

Тот не заставил себя долго ждать, несмотря на многие свои минусы и выбрыки, он как и его родитель умел быстро соображать и ориентироваться в любой обстановке. Покрутив головой, он с трудом встал, опираясь на руки, пошатался немного, восстанавливая равновесие, и, приложив зачем-то руку к груди, стал осматриваться, привязываясь к местности. Довольно быстро сориентировавшись, он опять похлопал ладонью себя по груди и тут вдруг замер, видимо что-то вспоминая, и бросил пристальный взгляд на окно третьего этажа, из которого он в предыдущем временном потоке выпал и разбился насмерть.

Я насторожился: память - это неотделимая от сознания единица, которая ведёт себя по-разному под воздействием временных потоков, вдобавок разумом в тогдашнем настоящем была зарегистрирована смерть, а теперь... Я передёрнулся: некстати вспомнились вдруг случаи, когда курьеры сходили с ума из-за вот такого вот наслоения фактов, в приоритете которых разум не мог разобраться.

- Будем надеяться с психикой у него всё в порядке, - прошептал я себе под нос, пристально наблюдая за ним.

Активатор требовательно пиликнул, и я, недовольно зашипев, быстро понизил на нём громкость, после чего нажал сенсорную клавишу соединения на запястье.

- Чего там?

"Товарищ Преображенский, - раздался у меня в голове голос Ущучина, - точка выхода от вас в полукилометре, на стройплощадке. К сожалению, есть и плохая новость: точка выхода находится на десятом этаже, ниже никак не смогли, товарищ Грэй говорит, что причина тому слишком насыщенное информационное и техногенное поле...".

- Маяк поставили, умники? - я говорил холодно и спокойно.

"Тебе же говорят - никак! - вмешался Грин. - Техногенная матрица перенасыщена, взломать её и переформировать для создания временной петли более-менее удалось, а вот маяк и...".

"Андрюха, прыгай!" - раздался вдруг страшный рык в моей голове.

Все мысли прочь - кто меньше думает, дольше живёт. Ноги сами сгруппировались для прыжка, толчок, и со страшным треском я выломился из кроны ели, приземляясь на полусогнутых. Очутившись на земле, я резко развернулся, готовясь нанести удар, и... вздохнул, стараясь унять вставшее на дыбы сердце. Ноги мгновенно стали ватными, а разум заверещал от ужаса. Прямо передо мной, метрах в двух, висело в воздухе небольшое радужное пятно, переливавшееся всеми цветами спектра, и пристально разглядывало меня. Меня прошиб холодный пот, а рот моментально наполнился вязкой слюной.

- Великий Космос и, мать твою, Триединый! - прошептал я еле слышно непослушными одеревеневшими губами. - Хранитель...

Я сделал маленький шажок назад, и пятно вдруг вспыхнуло переливами ярко-красного и оранжевого и, описав в воздухе невероятную дугу, внезапным скачком рванулось ко мне.

"Беги, дурак!" - прозвучал в сознании страшный рык Грэя, и время вокруг меня замерло.

Я рванул с места так, как никогда раньше не бегал, долой шутки и выкрутасы - за мной гналась самая настоящая смерть в обличье Хранителей, смерть, от которой следовало делать ноги и поживее. Я обернулся на бегу, и тут вдруг заметил, что пятно, скользившее за мной над землёй, внезапно, не замедляя хода, задрожало, замерцало, пошло рябью как круги по воде и... раздвоилось. Я сразу всё вспомнил и прибавил прыти - за мной неслось уже два Хранителя.