Владислав Покровский - Курьер

Я осмотрелся, в столовой было пусто, кроме нас с Грэем не было никого, работники столовой не в счёт, затем взглянул ему в глаза.

- Омлет я для тебя заказал, - спокойно произнёс я, выгоняя прочь из головы всякие посторонние мысли, - не люблю кушать, когда мне в рот голодным взглядом каждый кусок провожают.

- Зря, конечно, - он потянулся и откинулся в кресле, - я всё-таки на диете вроде бы как, так что этот омлет - лишний соблазн... Но ты и не надейся, что я тебе его отдам!

- Был бы дураком, если бы надеялся, - ухмыльнулся я, откинул крышку стола справа от себя, изучил номера и дважды коснулся сенсорной клавиши возле номера, который обозначал "вино десертное, чёрное".

- Вино? - Грэй удивлённо приподнял бровь. - Не знаю как ты, а мне ещё работать... Или это из разряда: "С утра выпил - весь день свободен"?

- Это из разряда: "Мы таки всегда сможем с вами договориться...", - улыбнулся я, ставя локти на стол и задумчиво опуская подбородок на сплетённые пальцы. - Извини меня, но это даже не смешно - рюмка десертного вина с утра, распитая на пару с моим лучшим другом.

- Опять подлизываешься? - вздохнул Грэй и поёрзал, устраиваясь в кресле поудобнее, отчего оно отчаянно завизжало и заскрипело. - В этот раз не выйдет, любовь моя, нет у меня для тебя ровным счётом никаких ответов на твои бесконечные вопросы.

- А я пока что никаких вопросов и не задавал, - лучезарно улыбнулся я, принимая от подоспевшей официантки рюмки с вином и ставя одну себе, одну Грэю.

- Даже если бы и задал, все равно бы ничего не услышал, - проворчал он загадочно, взяв рюмку со стола и поводив ею перед носом, обоняя букет, потом посмотрел на свет и чуть пригубил, пробуя на вкус. Понравилось, видать, потому как его лицо наконец-то расплылось в довольной ухмылке. - Нет ответов... Никаких.

- Такого не бывает, - авторитетно заявил я, легонько чокаясь с ним. - Помнишь, ещё до появления летательных аппаратов человечество в едином порыве твердило, что сие невозможно, грешно и является бесовским умыслом тех, кто продал душу дьяволу. Помнишь формулы и законы, которые убедительно доказывали нам, что невозможно превысить световой барьер и нельзя создать "вечный двигатель"? Типчик там такой шустрый был по имени Альберт Эйнштейн, который, размахивая своей теорией, громогласно заявлял, что это нельзя, то нельзя... И ведь верили, дурни! А что потом? Когда все узнали, что свою ненаглядную теорию относительности он нагло слямзил, вдобавок исковеркал и ещё неправильно понял и выразил, вот тут-то все и зашевелились. Через сколько лет после этого дошли до законов движения фотонов в нуклонном море? Когда сверхсветовой двигатель создали? То-то же... Ага, спасибо! - я принял от официантки поднос с вкусностями и в этот раз сумел-таки ущипнуть её пониже талии, за что сразу был вознаграждён уничтожающим обжигающим взглядом, и довольно улыбнулся - о да, крошка, мне тоже понравилось!

- Так что не бубни насчёт того, что нет ответов на вопросы, - продолжил я, расставляя тарелки и с удовольствием вдыхая аромат почек в соусе.

Грэй сноровисто разделал омлет и грудинку, удивительно изящно и ловко работая ножом и вилкой, которые в его лапищах казались детскими зубочистками и злобной пародией на столовое серебро у муравьёв, после этого осмотрел разгромленного "противника" и, не сдержавшись, торжественно проглотил первый кусочек.

- Плакала моя диета, - промычал он с набитым ртом. - Но здесь есть и свои плюсы: всегда мечтал пожрать за твой счёт... Надо было тебе мне ещё чего-нибудь заказать, подороже и побольше.

- Кушай - не обляпайся, - добродушно пожелал я ему, проглатывая первый кусочек и с мычанием, наслаждением истинного гурмана катая его во рту, покачал головой - сказка! - и торопливо набросился на еду, мысленно твердя себе: не съесть, разохотившись, ещё и тарелку. - Там в меню кстати значится жареная лошадь, могу её тебе заказать - позавтракаешь со вкусом, до обеда хватит...

- Нет, спасибо, - чуть не подавился Грэй. - Мне потом от копыт в пузе будет тяжко. Было как-то раз: наелся я устриц, слопал целый поднос - советовали попробовать, дескать, вкусно очень, ну я и попробовал, потом два дня тяжко было. Сходил к доктору и только там узнал, что их, оказывается, расковыривать надо, перед тем как съесть.

- Да ну - овчинка выделки не стоит, - отмахнулся я. - Ковыряешь их ножом, ковыряешь, себе все пальцы исколешь, изрежешь, а потом награда тебе - пряная сопля невыразительной формы и цвета. Как наш Кузьма любит говорить: КПД слишком мал.

- Интересно, он жене своей это хоть раз говорил? - фыркнул Грэй, изящным движением отправляя в рот кусочек грудинки.

- Ты чего? - я чуть не подавился от такого святотатства. - Она бы тогда о его лысую голову весь фарфор их коллекционный расколошматила. Кстати, - я навострил уши из любопытства, - что это у тебя за диета такая гремучая?

- Андрюха, - Грэй торжественно ткнул в меня невесть откуда взявшейся косточкой, из зубов он её выковырял, что ли? - у тебя есть одна милая привычка пудрить собеседнику мозги пустопорожней болтовнёй, а затем, когда он совершенно раскиснет и освоится с дружеской манерой разговора, задавать интересующий тебя вопрос, бить точно в яблочко и сразу докапываться до сути, пока собеседник мямлит и тупо топчется на месте, пытаясь вспомнить, что он тебе уже успел соврать. Привычка это у тебя очень милая, конечно, да вот только я давно тебя знаю, так что можешь не играть в сыщиков, я тебе и так всё разложу по полочкам, благо раскладывать почти нечего...

Он прожевал, положил приборы на стол, откинулся в кресле, сцепив пальцы на животе, и уставился на меня пронзительным взглядом.

- А ведь ты изменился, - сообщил он вдруг, изрядно меня этим удивив, я уже, признаться честно, настроился на рубрику "Вопросы и ответы". - Сам ищешь ответы на терзающие тебя вопросы, не ждёшь, пока принесут на тарелочке с голубой каёмочкой, не кричишь геройски в защиту человечества и по потолку не бегаешь от нежелания слушать то, что тебе не нравится.

- Люди меняются, - пожал я плечами.

- Люди меняются лишь под воздействием определённых факторов: внутренних или внешних, - твёрдо и жёстко ответил он. - Человек есть система инертная, без воздействия какой-либо силы, неважно исходит она извне или он испытывает внутренний порыв, но факт остаётся фактом: без влияния факторов человек НЕ меняется, другое дело, что создать подобное условие невозможно, оно идеализированное. Мне просто интересно: какая же совокупность факторов повлияла на тебя настолько сильно, что ты забыл собственные героические вопли в защиту человечества, Капитошкина и послал подальше устаревшие моральные принципы.

- Они не устаревшие, - твёрдо произнес я.

- Хорошо, - Грэй кивнул, соглашаясь. - Человек есть сверхсложная система, аналогов которой даже сейчас не существует, и для своего полного функционирования обязан сочетать в себе всё доброе и всё злое. "Добрая сволочь" звучит мощно, согласись. Так что мораль нам нужна, без неё никак, зато в сочетании с трезвой рациональностью она приносит неожиданные результаты...