Array Коллектив авторов - Хищник. Если его можно ранить

Сквозь дребезжащее под порывами ветра стекло кабины Джеррик различил в темноте какое-то движение. На краю широкого луча фары появился мерцающий силуэт – огромный и гибкий хищник. Стоя на поле боя, инопланетный охотник выпустил голубой плазменный заряд из закрепленной на плече пушки. Заряд пронзил черноту, ударил гразли в грудь и оставил там прижженную рану.

Монстр взвыл и пошатнулся, но Джеррик почувствовал лишь негодование. Это он первым вступил в бой, он серьезно ранил жуткую самку гразли. Он не знал, сработает ли его план, но понимал, что должен довести его до конца.

Остановив комбайн, но не отключая мотовило и пилы, Джеррик открыл дверцу кабины, схватил плазменную винтовку и спрыгнул на землю. Его ботинки примяли траву.

– Это моя добыча, мерзавец! – прокричал он инопланетному хищнику. – Оставь ее в покое!

Он побежал к умирающей гразли. Даже тяжело раненная, она обладала огромной разрушительной силой. Уголком глаза Джеррик заметил зеркальную рябь камуфляжа. Интересно, почему инопланетный охотник так боялся себя показать? Джеррик уж точно не собирался прятаться.

Он бежал с громким воплем. На бегу он пять раз выстрелил из плазменной винтовки, и – в отличие от отца – все пять раз попал в цель. В грудь гразли друг за другом ударило пять высокоэнергетических зарядов. Громадный зверь с громким стоном упал на залитую кровью траву.

Джеррик бесстрашно подошел к монстру. Одна лапа гразли была едва ли не пополам рассечена пилой, другая – переломана мотовилом. В свете фар комбайна кровь монстра казалась темной, почти черной.

Скрытый зеркальным камуфляжем хищник тоже приближался к умирающему зверю, но Джеррик подошел к нему раньше. Он смело встал рядом с гразли, приставил ствол плазменной винтовки к его горлу и выстрелил в упор.

Когда огромный монстр затих среди некогда мирных пастбищ скота колонистов, Джеррик обеими руками поднял винтовку и обернулся, ища в ночи зеркальный камуфляж инопланетного охотника.

– Она моя! – крикнул Джеррик. – Это моя добыча. Мой трофей!

Он поставил ногу на покрытую шерстью тушу.

Держа винтовку перед собой, он огляделся, сомневаясь, что оружие спасет его, если инопланетный хищник решит на него напасть. Заметив зеркальную рябь справа от себя, Джеррик дерзко воскликнул:

– Это моя добыча!

Камуфляжное поле задрожало и заискрилось, а затем рассеялось. Перед Джерриком возник высокий и мощный гуманоид. Его лицо скрывала гладкая, до жути нечеловеческая маска; ему на плечи падали длинные, похожие на змей пряди волос. Хотя сквозь прорези для глаз ничего не было видно, Джеррик чувствовал угрозу. Охотник жаждал крови. Он мог ответить силой и убить Джеррика за то, что тот посмел помешать его охоте… Но Джеррик сомневался, что так будет. Хищник молча смотрел на него.

– Мой трофей, – повторил Джеррик уже тише.

Рискуя всем на свете, Джеррик наставил винтовку на мертвую самку гразли и еще два раза выстрелил ей в шею, отрубая голову зарядами плазмы. После этого Джеррик отбросил винтовку, которая со стуком упала на землю, опустился на колени, схватил жуткую голову монстра и отделил ее от тела. Затем он поднялся, поставив ноги по обе стороны от изуродованной шеи.

– Мой трофей.

Скрестив руки на груди, Джеррик взглянул на хищника.

Грозный пришелец смотрел на него, не поднимая мускулистых рук.

С секунду они напряженно молчали, после чего хищник едва заметно кивнул, признавая правоту Джеррика, и отвернулся от него. Активировав зеркальный камуфляж, он удалился в непроглядную ночь.

От ужаса и облегчения у Джеррика чуть не подкосились ноги. Он стоял, часто моргая, под порывами ветра и каплями дождя. Оставшаяся часть ночи проходила спокойно, пока с холмов не донеслись новые взрывы – хищники продолжили охоту на гразли…

Грохоча и позвякивая, поврежденный комбайн пополз обратно к обнесенному частоколом поселению. В ковше для зерен лежала голова громадной самки гразли – трофей Джеррика. Мертвый зверь смотрел перед собой стеклянными глазами, пока комбайн приближался к воротам.

Пораженные колонисты высыпали навстречу, одновременно напуганные и обрадованные. Открыв ворота и увидев, что Джеррик привез голову здоровенной гразли, они попятились. Джеррик остановил комбайн возле стены, развернул его, опустил огромный ковш и положил голову гразли на землю.

Выглянув из кабины, он крикнул колонистам:

– Оставьте ее здесь как предупреждение хищникам! Это мой трофей. Может, запах смерти отвадит от нас гразли, – он горько усмехнулся. – Они не захотят с нами связываться.

Джеррик говорил о страшнейшем автохтонном хищнике Терзауруса, но при этом сам убил одно из этих животных, так что, возможно, он был страшнейшим хищником в этом суровом, никому не нужном мире. Он видел, как среди далеких холмов мелькают вспышки взрывов, и понимал, что инопланетные хищники продолжат охоту на гразли, прогоняя их в густые леса.

Оставив огромную голову зверя возле поселения как предупреждение врагам, Джеррик въехал на комбайне внутрь поселения. Колонисты закрыли за ним ворота. Теперь он был реабилитирован. Он победил и, как ни странно, чувствовал себя в безопасности. Он надеялся, что инопланетные хищники и гразли теперь будут обходить человеческое поселение стороной.

Отчаянным колонистам предстояло начать все заново и найти способ выжить. Но теперь Джеррик уже не боялся того, что готовит им следующий сезон.

Ласт-Бридж, Монтана, 1933 год: через две ночи после падения звезды

– Мальчик!

Крик был неистов. Этот крик был неистов всегда. Томми никак не мог понять, зачем им вообще петух, если ему не приходится никого будить. С этим прекрасно справлялась тетушка Мэри, которая звала его своим громким, высоким голосом, когда даже солнце еще не поднималось над горизонтом. Мальчик! Почему свиней еще не кормили? Мальчик! Почему не развели огонь? Мальчик! Где твоя никчемная сестра? Неужто она не знает, что утро уже на исходе, а куры до сих пор сидят на яйцах?

Мальчик, куда ты подевался? Мальчик, почему ты такой непутевый?

Мальчик.

Она никогда не кричала на Энни так, как кричала на него, и он подозревал, что той повезло больше, вот только Энни говорила, что это не так. Еще она говорила, что тетя Мэри смотрит на нее как-то странно, словно Энни – образцовая свиноматка, которую раскармливают в преддверии ярмарки. Им было по одиннадцать лет и они оба умели считать. На фермах в дне езды отсюда было десяток мальчишек их возраста, плюс-минус пара лет, которые все равно ни на что не влияют. На некоторых фермах дела шли неплохо, особенно в сравнении с их каменистыми полями и пустыми закромами. На некоторых фермах, возможно, не отказались бы заплатить за прилежную невестку.