Юрий Скворцов - На суше и на море. 1975. Выпуск 15

Когда мы подходили к Труа-Ривьеру, бросались в глаза большие элеваторы, склады для асбеста и рулонов экспортной бумаги. Над кровлями старых домов возвышалось несколько современных высотных зданий.

Сразу за городом мы миновали новейший мост оригинальной, почти кружевной конструкции. Берега реки Святого Лаврентия все прочнее связываются удобными для транспорта мостовыми сооружениями.

За городом река заметно расширяется. Этот участок называют озером Сент-Пьер, порожистое дно которого было углублено в прошлом веке. На правом берегу реки, сразу за озером, находится уже упоминавшийся город Сорель, гавань которого с мощными элеваторами, подающими на корабли зерно, никогда не пустует. Так и теперь — у причалов теснятся суда из разных стран. Все чаще возникают на берегах остроконечные башни старых католических храмов, стены промышленных предприятий. Монреаль уже совсем близок.

…Пришла ночь. Но вместо привычного в пути мрака нас окружают бесчисленные огни — неподвижные, мигающие, то вспыхивающие, то вдруг затухающие. Огни всех цветов и разной степени яркости… Гирлянды одних обозначают пролеты мостов, другие — трассы скоростных шоссейных дорог, третьи — фарватер реки, прибрежные маяки и вышки башен, а все остальные — неудержимую рекламу банков, отелей, торговых монополий и страховых компаний… И нет, кажется, никаких средств, чтобы прекратить эту вакханалию огней, расточительство света!

Итак, мы в Монреале. Забастовки докеров, а теперь угроза служащих шлюзов Сивея тоже объявить стачку задерживают движение судна по расписанию. Но что делать! Непрерывный рост цен и продолжающаяся инфляция вынуждают трудящихся стран «свободного мира» бороться за свои жизненные права. И нам это вполне понятно.

Днем Монреаль похож на многоярусный муравейник. Людская сутолока, нескончаемые потоки автомашин. Широк и многоводен Святой Лаврентий, но и он кажется стиснутым в берегах, ощетинившихся каменными утесами, созданными руками человека. Железобетонные громадины теснятся у самого берега. Большинство высотных сооружений — это элеваторы для экспортируемого зерна. И только за спинами бетонных колоссов, во втором ряду, находятся самые импозантные и эффектные небоскребы заокеанского «Парижа». Кстати, такое прозвище дано городу не без оснований.

Ведь Монреаль — второй в мире (после Парижа) город по численности говорящего по-французски населения. И в то же время он первый в Канаде по числу жителей. Следующий за ним — Торонто.

Много любопытного и поучительного можно увидеть в Париже Нового Света. Но нам нужно продолжить плавание к Великим озерам.

В восемь ноль-ноль наружные динамики разнесли приказание с мостика:

— Палубной команде по местам стоять!.. Отдать носовые!

Швартовы отданы. С помощью шустрых буксиров морской великан разворачивается и выходит на фарватер. Курс на запад через шлюзы и водохранилища глубоководного пути Сивея.

Наше движение начинается там, где некогда почти 440 лет назад — в 1535 году — неутомимый Жак Картье был вынужден повернуть обратно, отчаявшись преодолеть бурливые пороги Лашина.

Солнечный день. Элеваторы, склады-холодильники и небоскребы центра Монреаля проплывают мимо. Высоко над теплоходом проскальзывает полотно моста Жака Картье, видны бегущие поверху коробочки-автомобили. А дальше величественные, созданные со всеми транспортными удобствами мосты Конкордия и Виктория. Но мы созерцаем не эти мощные сооружения. Внимание привлекают многочисленные павильоны прославленной ЭКСПО-67, до сих пор используемые для летних международных выставок. По-прежнему бегут вагончики монорельсового пути, курсируют электропоезда и скользят по глади канала моторизованные гондолы…

Обходной канал Сивея подводит нас к шлюзу Сент-Ломбер-лок. Встаем у причала. Он весь исписан неровными разноцветными надписями. Это «расписки» — память судов, проходивших на запад.

Названия кораблей и даты чередуются с юмористическими пометками и даже карикатурами судовых шутников со всех концов света. Здесь «расписались» греки из Пирея, либерийцы из Монровии, янки из Бостона, немцы из Гамбурга. Всех не перечесть!

Подан громкий сигнал, вспыхнули разрешительные огни шлюза. Медленно втягиваемся в просторную бетонную камеру. Подаются швартовые концы… Теперь при заполнении камеры водой их нужно быстро и умело вытравливать — отпускать, чтобы не задержать подъем теплохода и не вызвать повреждений. На причале шлюза возвышаются остекленные диспетчерские посты, стоит несколько автомобилей. И вот гигантские ворота — стенки сзади и спереди — закрылись. Шлюзовая сигнализация в действии. Приготовиться! Подъем!..

В первом шлюзе корабль всплывает «лишь» на восемнадцать футов над уровнем реки в Монреале. Даже и не всплывает, а прямо-таки взлетает: настолько стремительно повышается в шлюзе уровень быстро накачиваемой воды. Она подается снизу с помощью сложной системы мощных насосов.

Мы слышим скрежет трущегося о бетонные стенки металла, замечаем не то пыль, не то дымок за иллюминаторами. За короткие две-три минуты теплоход очутился наверху. Под нами оказались и остекленные конторки диспетчеров, и автомобили. Мы можем видеть теперь только их крыши. Восемнадцать футов (около шести метров)! Подъем закончен. Но тем кораблям, которым предстоит пройти по всем шлюзам Сивея, потребуется подняться на высоту шестидесятиэтажного здания!

Дан сигнал: «На выход!» Ворота раскрыты, и теплоход вырвался из плена первого шлюза… С разрешенной в узкостях канала умеренной скоростью — шесть миль в час — продолжаем движение. Вскоре показался Сент-Катрин-лок. Но его шлюз занят. Швартуемся у резервного причала.

На ходовом мостике многолюдно. Лоцман мистер Вильямс в белой рубашке и огромных дымчатых очках под козырьком фуражки то восседает на высоком табурете, то идет на крыло мостика.

У Вильямса есть дублер, который в данный момент отдыхает. Капитан меряет шагами палубу мостика, радиотелефонист мсье Жан бегает к переговорной станции, подключенной «на контроль». В пути между шлюзами поддерживается по местному радиоканалу непрерывная связь с диспетчерскими постами. Тут же на мостике дежурит вахтенный помощник. Наготове и начальник судовой рации.

На диване штурманской рубки валяется ворох газет, оставленных лоцманом. Можно подумать, что это по меньшей мере месячная подшивка. Ничего подобного! Всего лишь последние номера «Монреал стар» и «Газетт»… В каждой 30–40 страниц, в воскресенье бывает и больше.

Пока продолжается стоянка, завязывается беседа. Мистер Вильямс охотно рассказывает историю канала и особенности его устройства… Он показывает схему прохождения шлюзов. Капитан замечает: