Юрий Скворцов - На суше и на море. 1975. Выпуск 15

Пролив Белл-Айл неширок, и мы можем наблюдать оба берега. Слева — Ньюфаундленд, справа — полуостров Лабрадор. Они рисуются нечеткими туманными наслоениями. Затем пролив расширился, как воронка, и слился с просторнейшим заливом Святого Лаврентия.

Берега скрылись. Позже должен показаться длинный остров под любопытным названием Антикости. Это испорченное индейское Натикостек, что означает «место охоты на медведя».

Вновь началась качка: залив Святого Лаврентия — это своего рода маленькое море, часть могучей Северной Атлантики.

Чтобы попасть во внутренние порты Канады, а затем и Соединенных Штатов Америки, расположенные в бассейне реки Святого Лаврентия и Великих озер, нужно миновать открывшийся перед нами залив и подняться вверх, против течения этой великой американской реки.

История этих «парадных ворот» Канады (да и всей Северной Америки) окутана романтикой первооткрытий и связана с упорными поисками так называемого Северо-Западного прохода. Но еще за пятьсот лет до Христофора Колумба отважные викинги не только побывали у берегов Америки, но и основали здесь свои поселения. Норвежский путешественник и исследователь Хельге Ингстад в результате раскопок установил, что загадочная страна Винланд, о которой повествуют исландские саги, находилась в северо-восточной части острова Ньюфаундленд.

После викингов здесь в конце XV — начале XVI века побывали английские и французские суда. В 1497 году итальянец Джованни Кабото, находившийся на английской службе (а потому более известный как Джон Кабот), после трудного плавания открыл Ньюфаундленд. В 1534 году француз Жак Картье во время своего первого плавания к берегам Нового Света высадился на полуострове Гаспе, расположенном в юго-западной части залива Святого Лаврентия, и объявил канадские земли собственностью французского короля. Так было положено начало соперничеству двух европейских держав на Американском континенте.

В следующем году Жак Картье совершил второе плавание к новым владениям французской короны и проник по реке Святого Лаврентия далеко в глубь континента. Но непреодолимые пороги в верховьях заставили его повернуть назад.

В длительном путешествии по реке французы встречали густонаселенные индейские деревни. Картье видел обширные лесные чащобы. В многоводных реках, озерах и созданных руками местных жителей запрудах плескались форель, лосось и многие другие ценные породы рыб. Французы встречали целые колонии трудолюбивых бобров. В лесах водилось много зверья.

Все было девственно нетронутым, сохраняло первозданную красоту и свежесть. Гигантские дубы, ясени, бесконечные кленовые рощи с их багрово-красной и золотистой по осени листвой манили взоры мореходов. Изумрудная зелень лужаек и полей так и звала поселиться здесь…

Записки об увиденном, оставленные Картье и его спутниками, говорят о сказочных богатствах открывшейся перед европейцами страны. Правда, ее населяли не только дикие животные, но и люди. Но люди эти, не имевшие огнестрельного оружия, не исповедовавшие христианской веры, по мнению европейских колонистов, были язычниками, «дикарями» и не должны были «приниматься во внимание» при освоении новых земель.

Еще в Атлантике нам встретилось немало рыболовецких судов, промышлявших на прославленной среди рыбаков Большой Ньюфаундлендской банке — обширной мелководной зоне. Но встретить в этих водах китобойную флотилию — ныне большая редкость. Еще большая редкость — увидеть океанских исполинов — китов, уже почти полностью истребленных в северных, центральных, да и южных зонах Атлантического океана. И тем не менее…

— Справа по курсу стадо китов!.. Охотники приглашаются на полубак!.. — раздалось из судовых репродукторов.

Последнее добавление было, конечно, шуткой вахтенного помощника. Надо ли говорить, что мы не имели гарпунной пушки. На палубу высыпал чуть не весь экипаж. Шутка ли! Киты, в наши дни!.. Да еще неподалеку от берегов! Их не увидишь подчас и в самом дальнем рейсе.

Но вспоминаются далекие довоенные годы, первая моя «кругосветка», наш поход за китами в 1932 году на прославленном флагмане первой советской китобойной флотилии пароходе «Алеут». Несколько лет назад старика «перевели на более легкую работу» (теперь это база прибрежных рыбных промыслов). Первых китов загарпунили китобойцы «Энтузиаст» и «Трудфронт» в тропических широтах Тихого океана, много южнее Гавайских островов. Этих двух китов торжественно подняли по слипу (вырезу в корме) на палубу «Алеута».

И вот снова киты. Какие они? Где? Может, ошибка?.. Дельфинов приняли за китов?

Спешу на мостик. Действительно, и без бинокля ясно видны белые струйки, подобные пару, выбрасываемые периодически выныривающими темными телами… При низкой температуре высоких широт выдыхаемые животными порции воздуха особенно заметны из-за конденсации содержащихся в них водяных паров. Все-таки беру бинокль, чтобы лучше всмотреться… Так и есть! Старые знакомцы — кашалоты!

Характерные тупо обрубленные головы, крупные клыки в пасти и короткие, широкие тела свидетельствуют, что это спермацетовые киты. В отличие от редчайших ныне блювалов (голубых китов) и финвалов (полосатиков), которые пока еще встречаются чаще, кашалоты питаются не мельчайшими ракообразными, составляющими планктон, а в основном крупной морской живностью — осьминогами и кальмарами. В поисках этой добычи кашалоты могут опускаться на большие глубины. Но когда животные идут стадом, они нередко держатся у поверхности и часто выныривают, чтобы вдохнуть очередную порцию воздуха.

Вот так и на этот раз. Гиганты двигались шумно и были отлично видны. Они не спешили, и мы скоро обогнали этих случайных попутчиков. Зачем они забрели в этот со столь оживленным движением судов район, осталось для нас загадкой.

Понемногу втягиваемся в сужающееся горло величественной американской реки. Впрочем, судить о вступлении в устье Святого Лаврентия можно лишь по карте. Берегов еще не видно, и появятся они не скоро. По существу река начинается сразу за проливами Гаспе и Минган, между которыми лежит остров Антикости, вытянувшийся в виде длинной каменистой поверхности.

Все чаще встречаются суда, следующие из гаваней, находящихся на Великих озерах, или из портов, расположенных на самой реке. Кроме таких крупных, как Квебек и Монреаль, здесь есть и небольшие, с особым, специализированным назначением. Таков порт-«элеватор» Соре ль, используемый для экспорта пшеницы, Труа-Ривьер, или Три-Риверс, как называют его по-английски, где грузят также бумагу, целлюлозу и асбест… Но эти гавани еще впереди.