Юрий Иванов - На суше и на море. 1974. Выпуск 14

Неожиданности на Бартанге не заставляют себя ждать. Мост через него вполне соответствовал той характеристике, которую ему дали несколько часов назад жители другого кишлака, где мы тоже чаевали и говорили о дороге. Пам сказали, что мост цел и по нему свободно проходят кони. Перил у моста, конечно, не оказалось, поскольку у местных жителей голова никогда не кружится от такого пустяка, как несущаяся внизу вода. Это был типичный перекидной мост, какие строили прежде в Таджикистане. С обоих берегов укладывали переложенные камнями бревна так, чтобы каждый верхний ряд выдвигался над нижним к середине реки. Верхние ряды бревен, далеко выдвинутые с обоих берегов навстречу друг другу, соединяли длинными жердями, поперек которых прикрепляли прутья или доски. В данном случае использовали доски. Все мосты такой конструкции пружинят и прогибаются под ногами. Они могут и раскачиваться подобно качелям.

Наш мост выглядел вполне внушительно. Первым на него взошел Гулямад, ведя в поводу мула. Я шел следом. Мы миновали мост благополучно. Но когда я оглянулся, мне стало не по себе: Шакар с Зайчиком на поводу не стал дожидаться, пока мост перестанет раскачиваться после нас, и смело двинулся вперед. Длина моста была метров двенадцать. Я увидел Шакара с конем ужена середине моста, который раскачивался, как качели в парке. Зайчик шел как-то не по-лошадиному, широко расставив ноги, а Шакар шагал впереди, ничегошеньки не замечая. В любую секунду коня могло сбросить в реку, а за ним полетел бы и Шакар, намотавший повод на руку. В голове у меня пронеслось, что Шакар плавать не умел. Да если бы шумел… Внизу не река, а мясорубка какая-то. И тут Шакар взглянул на меня. По-видимому, выражение моего лица было достаточно красноречивым, так как Шакар тут же бросил повод и вмиг проскочил мост. Не желая отставать, Зайчик в два прыжка оказался рядом с ним. Такого обращения мост не вынес: одна продольная жердь лопнула и провисла, часть досок слетела в кипящую воду, но… все были уже на другом берегу. И тут мы начали хохотать, вспоминая детали переправы. Хохотали долго. Кажется, это называется нервной разрядкой…

Сентябрь надвигался на нас быстрее, чем мы приближались к цели. Когда мы добрались до Рошорвских даштов, расположенных на высоте 3000 метров, с утра стало примораживать. За неделю мы прошли 90 километров и поднялись лишь на километр. А сколько раз на пути мы поднимались и на километр, и на полтора, а потом снова спускались к Бартангу… Километр подъема оказался, так сказать, суммарным итогом за неделю. Маловато!

Даштами в Таджикистане называют плоские участки в горах. Рошорвские дашты — это древние террасы. К Бартангу они обрываются почти полукилометровой стеной, и добираться до них надо было по длиннущему оврингу. На даштах нам предстояла работа дней на пять. Мы ее выполнили и двинулись дальше. Оставалось пройти еще километров тридцать и подняться на двести с небольшим метров. Но сначала надо было снова спуститься с дашта к притоку Бартанга реке Рохац. Поскольку овринг был уже знаком нам по подъему, обратный путь не вызвал опасений.

Сначала действительно все шло нормально. Овринг петлял крутыми зигзагами, то расширяясь на скальных площадках, то снова сужаясь. На одном из поворотов навьюченный мул стал. Поскольку пять дней назад он прошел это место и тоже с грузом, я счел его остановку капризом и пустил в ход камчу. Ни в какую! Мул словно врос в овринг. Он косил на меня глазом, вздыхал, но не двигался. Шакар понаблюдал некоторое время эту сцену, а потом сказал:

— Знаешь, мул, конечно, ишак. Но давай на этот раз его послушаемся. Не зря же он упрямится.

Мула развьючили, и он тут же шагнул вперед, прошел поворот и остановился, покорно дожидаясь, пока его снова навьючат. Только тогда я догадался, в чем была загвоздка. Оказывается, жри переходе снизу вверх мул ступал на этом повороте овринга с узкого места на широкое, на обратном же пути ему предстояло, круто развернувшись, ступить на узкий карниз. Вьюк при этом мог зацепиться за скалу, а мул — сорваться вниз. Животное поняло все это значительно раньше меня. Нет, мул явно не был ишаком…

К реке Рохац благодаря мулу мы спустились благополучно. Но при переправе через эту бурную, уже знакомую нам речушку Зайчик оступился, рухнул в воду, сбросил с себя Гулямада, а заодно ухитрился стряхнуть и вьюки. Наверное, их крепление ослабло при спуске. Зайчик и Гулямад выскочили на противоположный берег. Вьюки, зацепившиеся за камень, удалось вытащить. Но этот эпизод предопределил неудачу похода. Беда была в том, что большая часть продовольствия, фотоаппарат, альтиметр и многое другое от пребывания в воде пришли в полную негодность. После двухчасовой инвентаризации стало ясно, что придется возвращаться. И на этот раз добраться до Сарезского озера не удалось.

Парадом снова командовал Гурский. На этот раз нас было пятеро. Кроме Гурского и меня в походе участвовали геоморфолог Р. И. Селиванов, коллектор В. И. Андреев и рабочий ботанического сада Миралибек. Транспортным средством служили те же Зайчик и мул. На них навьючили всю поклажу. Люди шли пешком.

Обсудив весь накопленный нами опыт продвижения к Сарезу, мы решили летом 1957 года идти наверняка, то есть южным путем, относительно торным. Он шел через перевал Лянгар на условном стыке между хребтами Рушанским и Северо-Аличурским, переходящими друг в друга без заметного перерыва.

Против Кишлака Байкала на Памирском тракте мы переправились в три приема через Гунт, широко расплескавшийся здесь по каменистым перекатам, и пошли вверх по реке, начав свой путь с абсолютной высоты 3000 метров. Пришлось еще несколько раз переправляться через притоки Гунта. Тропа становилась все менее заметной. Видно, не часто заходили сюда жители нижних гунтских кишлаков.

Сначала мы проходили мимо пойменных лесов Гунта. Потом свернули в долину реки Лянгар. Во время изнурительного подъема, не требовавшего, правда, никаких технических ухищрений, под нашими сапогами то шуршали кусты полыни и жесткий ковыль, то хрустели колючие растения-подушки и наконец стали поскрипывать эдельвейсы и мелколепестники. На высоте 4600 метров подъем кончился: перевал Лянгар. Начали спуск в озерную котловину Уч-Куль, лежавшую всего на 300 метров ниже перевала. От котловины тропа ринулась вниз, вдоль круто падающей реки, стекавшей к Сарезскому озеру. Высотные пояса пошли в обратном порядке. При подходе к озеру в долине появились можжевеловые редколесья, кусты жимолости, шиповника, смородины, ивы. Тропа скатилась к отметке 3239 метров. Перед нами сверкал неправдоподобной синевой Ирхтский залив Сарезского озера. Весь путь с момента переправы через Гунт занял три дня. И… никаких приключений.