Юрий Иванов - На суше и на море. 1974. Выпуск 14

Но вот приехал премьер-министр, и советский посол открыл церемонию.

После коротких речей о значении более тесных контактов между Маврикием и Советским Союзом премьер-министр перерезал красную ленточку. Все присутствующие вошли в библиотеку, с интересом разглядывая книги. А они — бескорыстные мудрые советчики и помощники в жизни — уже ожидали своих читателей…

Манговый плод я довезла до Москвы. Он стал совсем красным. У него был особый, полный жизненной силы цвет, сладкий запах и пряный, острый вкус. Большую лохматую косточку я посадила в цветочный горшок. Вскоре она дала толстый белый росток. Его быстро погнало вверх, на изящном длинном стволике появились два тоненьких красных усика. Мне казалось, что они шевелятся, «ощупывают» непонятную обстановку, ищут солнце. Был конец декабря, небо покрывали снежные тучи. И тем не менее усики все удлинялись. Светлея, они превратились в узкие светло-зеленые листики, похожие на ракитовые. А сверху из почки уже вылезали еще два усика, тоже красные. Затем еще два.

В банке стояло стройное деревце. В феврале торопливый рост прекратился, деревце словно замерло, уснуло. Почти все лето оно находилось в этой «спячке». Вдруг отвалились два нижних листка. Оставшиеся привяли и истончились, однако держались.

Его рост возобновился лишь в конце октября. Из почечки снова проклюнулись красные усики и также «ощупывали» воздух, прежде чем вытянуться в листки.

Растение было «запрограммировано» на другие сроки роста, определенные природой для южного полушария. Однако оно росло.

Сейчас в моей московской квартире стоит в горшочке стройное и зеленое манговое деревце с Маврикия. Это ниточка дружбы, связавшая меня с далеким островом, лежащим среди просторов Индийского океана.

Об авторе

Шапошникова Вера Дмитриевна. Родилась в Рязани. Окончила Московский полиграфический институт. Член Союза писателей СССР и Союза журналистов СССР, член редколлегии и заведующая отделом очерка и публицистики журнала «Москва». Автор нескольких книг-очерков («Миллионерша», «Большое сафари», «По тропам Экваториальной Африки», «Жемчужина в ожерелье»). В нашем сборнике выступала несколько раз. В настоящее время работает над книгой о своих путешествиях по Восточной Африке.

Очерк

Заставка В. Захарченко

Фото А. Волгина

Июльская погода нас не баловала. Вершина показывалась редко, только ранним утром. Тогда в разрыве облаков был хорошо виден ее скальный купол. И все взгляды в базовом лагере устремлялись к ней: туда предстояло идти.

Наш лагерь расположился на широком ровном травянистом поле, под левой боковой мореной ледника Фортамбек. Такое поле в горах Памира — редкость, оно вполне достаточно для посадки вертолета. Базовый лагерь, и верно, напоминал аэродром, точнее, международный аэропорт. Кого только здесь не встретишь! Широкоскулые, солнцеподобные лица монголов, библейские лики армян, оливковоглазые узбеки, а рядом — курносый славянин с берегов Влтавы, рослые белесые эстонцы, наша Россия-матушка. Потомки Ильи Муромца и Давида Сасунского, Гесера и Калева, Манаса и Фархада — современные богатыри-альпинисты, участники Международной альпиниады в честь пятидесятилетия образования СССР, собрались для массового восхождения на высочайшую вершину пашей страны — пик Коммунизма (7495 метров).

На пути к цели альпинистам предстояло штурмовать крутое скальное ребро Буревестника, прокладывать путь в глубоких снегах Памирского фирнового плато, преодолевать острый, как лезвие, гребень перед вершиной. И все это на высоте до семи с половиной километров.

До сих пор пик Коммунизма покорялся только сильнейшим высотникам страны. Восхождение на эту вершину требует высокого мастерства, безукоризненной спортивной формы.

И вот было принято смелое решение — организовать массовое межу народное восхождение на семитысячник. История мирового альпинизма не знала подобных примеров. Мы не касаемся здесь советского опыта массовых восхождений на пик Ленина, куда за один сезон поднимались до 300 человек.

Итоги же международных высотных экспедиций в Гималаях настораживали. Так, например, международная экспедиция на Джомолунгму 1971 года под руководством известного исследователя Гималаев Г. О. Диренфурта потерпела крах. Причины — отсутствие единого спортивного духа, психологическая несовместимость участников из разных стран, слишком болезненно воспринимаемые вопросы национального престижа. Та же участь постигла экспедицию доктора Херлигкофера из ФРГ в 1972 году. Руководителям нашей Альпиниады было над чем задуматься.

Есть у альпинистов и туристов такое понятие — схоженность. Это не только навык совместного преодоления сложного рельефа, но и нечто большее — взаимопонимание, духовная общность.

В начале Альпиниады такой схоженности у нас не было. Да и откуда ей было взяться? К нам на Памир приехали спортсмены из восьми стран социализма, в базовом лагере собрались советские альпинисты-высотники изо всех 15 республик страны, всего около 120 человек. Это были спортсмены с разным «почерком». Наши гости из европейских стран были в значительной мере воспитаны в духе альпийской школы, которая отличается от советской школы альпинизма. Правда, многие из иностранных спортсменов прошли хорошую горную закалку на Кавказе, участвовали в совместных восхождениях с советскими альпинистами на вершины Памира. Схоженность, взаимопонимание у всех участников должны были появиться во время тренировочных выходов на высоту.

Экспедицию щедро обеспечили современным снаряжением, продуктами, транспортом. Мы располагали легкими переносными рациями, высокогорной утепленной обувью, пуховыми костюмами из каландрированного капрона, двойными высотными палатками, обезвоженными сублимированными продуктами, нужными медикаментами. И все же… Высота есть высота! Мы знали по собственному опыту: в горах рано или поздно наступает такой момент, когда каждый остается один на один с высотой и никакая техника не может помочь трусливому сердцу. Кто — кого? Человек или гора?

Но все это было впереди. А пока мы жили в базовом лагере, готовясь к тренировочным выходам в высокогорье. И вот, чтобы уже здесь, в лагере, как-то сблизить людей, помочь им раскрыться, тренерский совет экспедиции решил организовать концерт. Пусть люди расскажут о себе языком искусства, не требующим перевода.

Эстрада этого необычного международного концерта находилась на высоте 3900 метров. Певцам не хватало воздуха, да и сами исполнители вовсе не были артистами. Сменяли друг друга польский физик Станислав Кулиньски, директор югославского мебельного комбината бывший партизан Альбин Венгуст, шофер из Таллина Кальё Пальмисте, учитель из Балкарии Азерт Тебердиев, болгарский кинооператор Милан Огнянов. Над ледником Фортамбек звучали в тот день немецкие иодли, гуральские напевы поляков, гортанные мелодии монголов, песни словенских партизан, русские частушки и, конечно же, неизменная туристская гитара.