Николай Димчевский - На суше и на море. 1973. Выпуск 13

— Н-никогда, Михаил Иваныч! — заверял бригадира Степан Гусь. — Мы ба его на свободу, к подружкам своим, значит, отправили! Гуляй, поминай агеевских мужиков!

Люди повеселели. На момент сбросили тяжкий груз многодневных забот. Закурив, ударились рассказывать забавные сплавные истории.

— Еду, значит, я, — глубоко затянувшись, начал Бесшабашный, — плот затравить хочу. А он, подлец, на меня прет! На таран идет. Худо дело, гляжу. К берегу прижать может. Лодку в щепки вот-вот разнесет, и меня в лепёшку превратить может! Взял я и отпустил его упрямца. А он — хрясть! — и сел на мель, стерва! — откровенничал Генка, почесывая прокуренной пятерней заросший загривок. — Ну и попало же мне от генерала!

— Трус ты! Трус и есть! Как маленький, воды боишься! — дразнил Генку хитроватый Михайло Каласа.

— Это кто, я трус? Я воды боюсь? — возмутился Бесшабашный. — Да ты знаешь, я хоть сейчас с плота, прямо в шмутках этих в реку мырнуть способен! Дур-рак ты неотесанный! Темнота!

— Ну! Ну! — спокойно возразил Каласа. — Не тебя ли, умника, вчера Федор, как кутенка слепого, из реки вытащил? Ша-абашник!

Генка сердито огрызнулся, встал и ушел на другой конец плота.

— А я однажды, — заговорил Кузя Кот, усатый плотный сплавщик, — поторопился, с огнива в лодку неосторожно прыгнул. Лодчонка, оказалось, с трухлявинкой в корме была. Дно проломилось. По колено просел в проломе. Застрял в нем накрепко. Вода в лодку фонтанами хлещет. Егожусь я, вырваться из пробоины норовлю. Да не тут-то было. Гвоздь за штанину зацепился. Чувствую — погибаю ни за грош. Рванулся я, лодку и опрокинул вверх дном. Сам под лодкой, ногами в проломе дрыгаю поверх воды. Мимо кто-то ехал, сапоги мои новенькие с меня стащил, да и ходу. Вынырнул я в подштанниках, потому как брюки на гвозде остались, — никого нет. На проходящий плот вылез, обсушился. Вечером возвратился босиком и без штанов на кашеварню. Ребята смеются: «Пропил, говорят, сапоги, так хоть брюки-то бы оставил!»

Пошел я после ужина к своим нарам, — продолжал Кузьма, — спать оформляюсь. Заглянул под нары, вижу — черт побери! — сапоги мои под нарами стоят сухонькие, как ни в чем не бывало!

Плотогоны давятся смехом, удивленно качают головами.

— Так ты утром-то обувался ли? — язвительно спросил простоватого Кузю Никанор Толстоухий.

— А уж и не припомню таперича! — ответил усатый сплавщик.

— О, леший! Ха-ха! Ну и сочинять ты, Кузя, мастак! — смеялся внимательно слушавший небылицы Степан Гусь…

— …По ко-оня-ям! — скомандовал вставая генерал.

Повеселевшие, отдохнувшие плотогоны неспешно садились в вороненые свои челны. Лихо выруливали на середину реки. Мирно звучал их окающий вятский говорок, уютно поскрипывали уключины.

Где-то в голове флотилии запели песню. Сначала она лилась над этой лодочной армадой робко, неуверенно, жидко. Затем звуки ее окрепли, выравнялись, стали стройнее. Над бескрайним разливом вод звонко, словно птица на широких крыльях, гордо понеслась, полетела разудалая русская песня.

Только что скрывшееся за тучей солнце вдруг выглянуло, весело заиграло золотыми, слепящими бликами на темной глади широких вод, по которым теперь уже неторопливо плыли белобокие грузные плоты…

ОБ АВТОРЕ

Рыжов Алексей Михайлович. Родился в 1928 году в селе Агеево Санчурского района Кировской области. Инженер-лесовод, натуралист и фенолог. За свою жизнь много путешествовал по Центральной России, Среднему Поволжью, побывал в Прибалтике, на Кубани и в Причерноморье, на Урале и на Кавказе. Окончил Поволжский лесотехнический институт имени М. Горького. Работал инженером в лесном хозяйстве и много лет лесничим в вятских лесах.

Публиковаться начал в 1949 году. В центральной печати опубликовал ряд научных статей о лесе, в местной печати — много художественных очерков, зарисовок, рассказов, новелл. Его стихи печатались в газете «Сельская жизнь», лирические новеллы и рассказы о природе — в журналах «Турист», «Юный натуралист» и в других изданиях.

В нашем сборнике выступал четыре раза (в выпусках 1967–1968, 1970, 1971 и 1972 годов). В настоящее время работает над новой приключенческой повестью из жизни лесных специалистов и рабочих.

Заставка В. Найденко

Фото автора

Тамара Толпышкина — в жизни инженер-конструктор, в экспедиции испытатель (участник, призванный облагораживающе воздействовать на остальных членов экспедиции, чтобы не одичали в пустыне),

Галина Недоберя — в жизни техник-программист, в экспедиции запасной участник (в душе давно уже заменившая любого из нас),

Геннадий Галиуллин — в жизни инструктор по туризму, в экспедиции испытатель (участник первой экспедиции колесных яхт),

Владимир Жуков — в жизни радиотехник, в экспедиции участвующий тренер («играющий тренер»),

Кешка — в жизни котенок, полутора месяцев от роду, черно-белой масти, он — «сын экспедиции» (единственный, которому всегда все трын-трава, лишь бы бегали ящерицы по пустыне),

Эдуард Базаров — в жизни штурман дальнего плавания, в экспедиции конструктор парусных колесных яхт и штурман экспедиции (участник, увлекающий всех вперед),

Михаил Петров — в жизни инженер, в экспедиции испытатель (участник, действующий успокоительно на окружающих),

Александр Соколов — в жизни студент-автодорожник, в экспедиции испытатель (самый оптимистически настроенный участник, как и полагается студенту),

Владимир Таланов — в жизни инженер, в экспедиции он Руководитель (участник, смотрящий не только вперед, но и вокруг, даже оглядывающийся на пройденный путь).

Место действия: Казахстан, Туркмения, Узбекистан.

Устюрт — пустынное плато, раскинувшееся от Аральского моря до Каспийского. Как будто чья-то гигантская ладонь выдавила вверх огромный стол, да так и оставила. И теперь спадает он сто-, а часто и двухсотметровыми обрывами. Ходят по ним козлы-архары, спускаются сайгаки укрыться в ложбинах от непогоды. Трудно найти здесь спуск даже человеку, а машины делают крюк в сотню километров, чтобы выехать на дорогу.

Днем и ночью идут из Кунграда машины. Моторы в добрую сотню, а то и в полторы сотни лошадиных сил надрываются, затаскивая грузы сюда, наверх, в «самую безжизненную пустыню страны». «Мазы», «Кразы» тянут тридцатиметровые плети труб — по три сразу. Каждая труба — метр в диаметре. В таких же трубах, только короче, заваренных с обеих сторон, везут воду. Идут бензовозы, машины с оборудованием экспедиций. Днем это еще не так заметно. А вот ночью, когда тихо, кажется, что моторы гудят непрерывно…