Питер Уоттс - Морские звезды

И каким-то образом вода проникает сквозь него и начинает петь. Не призрак. Не чужеродный призрак, в конце-то концов. Просто… «музыка ветра». Облегчение проносится по телу Ива химической волной. Он расслабляется, впитывая это чувство, пока не вспоминает: «Шесть иконок. Шесть».

И он стоит тут, залитый светом прожекторов, на полном обозрении.

Скэнлон отступает в темноту. Машина, таящаяся за его кошмарами, раскрытая и такая обыденная, подпитывает его уверенность. Он возобновляет осмотр. Жерло медленно вращается справа смутной монохромной графикой.

Что-то брезжит впереди, парит над скалой, покрытой перистыми червями. Ив подбирается ближе, прячется за удачно подвернувшимся большим камнем.

Вампиры. Двое.

Только выглядят по-разному.

Обычно на дне они кажутся одинаковыми, их почти невозможно различить. Но сейчас Скэнлон уверен, что одного из них никогда не видел. Тот повернут к нему спиной, но есть в нем что-то такое – слишком высокий, тощий. Двигается незаметными всплесками, дергается, почти как птица. Рептилия. И что-то несет под мышкой.

Скэнлон не может сказать, какого оно пола. Но второй вампир, кажется, женщина. Они висят в воде на расстоянии нескольких метров друг от друга, лицом к лицу. Время от времени она начинает жестикулировать, двигается слишком неожиданно, и другой отпрыгивает в сторону, недалеко, словно испугавшись.

Ив щелкает голосовыми каналами. Ничего. Через какое-то время женщина протягивает руку и почти робко дотрагивается до рептилии. Что-то почти нежное – но совершенно чужое – чувствуется в том, как она это делает. Потом разворачивается и уплывает во тьму. Рептилия остается, медленно вращаясь вокруг своей оси. Становится видно ее лицо.

Печать капюшона открыта. Оно настолько бледное, что Скэнлон едва может различить, где кончается кожа и начинаются линзы; кажется, что у этого создания нет глаз.

Вещь под мышкой – истерзанные останки одной из чудовищных рыб Чэннера. Прямо на глазах у Ива рептилия подносит их ко рту и отрывает кусок. Глотает.

В отдалении стонет голос в Жерле, но она, похоже, не замечает этого.

На униформе видно обыкновенное лого Энергосети, отпечатанное на плече. Вполне обычная бирка с именем под ним.

«Кто?..»

Пустое слепое лицо осматривает убежище Скэнлона, даже не остановившись. Потом рептилия отворачивается.

Она тут совершенно одна. И не кажется опасной.

Скэнлон вжимается в камень, отталкивается. Сопротивление воды сразу замедляет движение. Рептилия не видит его. Ив загребает ластами. Всего в паре метров от существа он неожиданно вспоминает.

«Эффект Ганцфельда. А что, если здесь тоже есть эфф…»

Она поворачивается, уставившись прямо на него.

Психиатр бросается вперед. Доля секунды – и он бы даже близко не подобрался, но ему улыбается удача: он успевает схватить рептилию за ласт, когда та хочет уплыть. Существо отбивается второй ногой, попадает по шлему. Потом ниже; сонарный пистолет Скэнлона, крутясь, падает на дно.

Ив удерживает рептилию. Она набрасывается на него с кулаками, не издавая ни звука. Скэнлон едва чувствует толчки сквозь кольчугу. Он наносит удар в ответ с привычным отчаянием ребенка, загнанного хулиганами в угол, слабая самозащита – единственная цель.

Пока вдруг его не озаряет, что та работает.

Он сейчас столкнулся не с грозой двора. И не расплачивается за неосторожный взгляд на какого-нибудь австралопитека в местном наркобаре. Он дерется с костистым маленьким уродом, который хочет удрать. От него. И этот парень – откровенный слабак.

В первый раз за всю свою жизнь Ив Скэнлон одерживает победу в драке.

Кулак превращается в кольчужную булаву. Враг дергается, сопротивляется. Психиатр хватает его, выворачивает, локтем удерживает добычу. Жертва бьется, совершенно беспомощная.

– Никуда ты не пойдешь, дружок. – Наконец-то шанс использовать этот тон легкого презрения, который он тренировал с семилетнего возраста. Звучит прекрасно. Уверенно, как у человека, который все держит под контролем. – Пока я не выясню, что ты за хрень…

Свет гаснет.

Все Жерло погружается во тьму, неожиданно и без всякой суеты. Еще пару секунд на веках играют остаточные вспышки; наконец очень далеко от себя Ив различает слабое серое сияние. «Биб».

Прямо на его глазах умирает и оно. Существо в его руках застывает.

– Отпусти его, Скэнлон.

– Кларк?

Должно быть, Кларк. Вокодеры не скрывают всего, есть крохотные различия, которые Ив уже начинает распознавать.

– Это ты? – Он включает фонарь на голове, но, куда ни поворачивается, нигде ничего нет.

– Ты ему руки сломаешь, – произносит голос.

«Кларк. Точно она».

– Я не настолько – «сильный» – неуклюжий, – отвечает Скэнлон бездне.

– Неважно. Его кости декальцинированы. – Секунда тишины. – Он очень хрупкий.

Ив слегка ослабляет хватку. Вертится туда-сюда, пытаясь заметить хоть что-нибудь. Что угодно. На глаза попадается только плечевая бирка пленника.

Фишер.

«Но он же пропал, – психиатр подсчитывает, – семь месяцев назад!»

– Отпусти его, членосос! – Новый голос. Брандер. – Сейчас же. Или я убью тебя, сволочь.

«Брандер? Он действительно защищает педофила? Как, черт побери, такое возможно?»

Сейчас это не имеет значения. Есть другие вещи, о которых стоит побеспокоиться.

– Где вы? – зовет их Скэнлон. – Чего вы боитесь?

Он не ожидает, что такая очевидная подначка сработает. Просто растягивает время, стараясь отсрочить неизбежное. Не может отпустить Фишера, ведь, если это случится, у него не останется никакого выбора.

Слева что-то двигается. Скэнлон разворачивается: суета от движения, вроде бы чьи-то ноги мелькнули в луче. Слишком много для одного человека. А потом ничего.

«Он хотел это сделать, – понимает Ив. – Брандер только что попытался меня убить, но его оттащили. Пока».

– Последний шанс, Скэнлон, – снова Кларк, близкая и невидимая, словно бормочет прямо в ухо. – Нам не нужно тебя даже трогать, понимаешь? Можем просто оставить тебя здесь. Не отпустишь его в следующие десять секунд, и, клянусь, ты никогда не найдешь дорогу обратно на станцию. Раз.

– А если найдешь, – добавляет другой голос, Скэнлон не знает, кому тот принадлежит, – мы будем тебя там ждать.

– Два.

Он проверяет панель в шлеме, расположенную вокруг подбородка. Вампиры вырубили приводной маяк.

– Три.

Проверяет компас. Датчик не может успокоиться. Неудивительно, магнитная навигация на рифте – дурацкая шутка.

– Четыре.

– Ладно, – пытается Ив. – Оставьте меня здесь. Мне наплевать. Я могу…

– Пять.

– …просто отправиться на поверхность. В этом костюме можно протянуть много дней.

«Уверен? Как будто они позволят тебе уплыть с их… А что для них Фишер? Домашний зверек? Талисман? Любимец?»