Владимир Свержин - Крестовый поход восвояси

Ульрих, уже битый час дожидавшийся вызова, возложил руку на заботливо подставленную библию и четко, без запинок произнес текст присяги.

– Господин прецептор, – преподобный Гервасий указал ему на нас, – знакомы ли вам эти люди? Если да, то скажите суду, кто они.

– Знакомы. Это Вальтер фон Ингваринген и Лис Венедин, рыцари, входившие в эскорт княжны Альенор.

– Считаете ли вы их виновными в означенных преступлениях?

– Нет.

– Отчего? – не меняя тона, пытливо спросил церковный аторней.

– Они добрые рыцари и не могли совершить ничего из того, в чем их обвиняют.

– Они добрые рыцари, почтенные судьи, – повторил слова фон Нагеля прокурор. – Я прошу вас это учесть. А также учесть и то, что эти, с позволения сказать, «добрые рыцари» присуждены к смертной казни в Шверине за измену их сюзерену графу Генриху. Адвокат, вероятно, хочет сказать, что мы воюем с Лигой северных баронов?

– Да, – кивнул достопочтенный господин Оттис, до того и не помышлявший ни о чем подобном.

– Действительно, мы воюем с северной Лигой, но мы не воюем с Русью. Более того, мы заинтересованы в союзе с ней. Но и там эти «добрые рыцари» также были приговорены к смерти за измену и убийство пленного. Знаете ли вы об этом, господин прецептор?

– Нет, – тихо произнес фон Нагель.

– Я прошу вас громче!

– Нет!

– Благодарю вас. Увы, господа, мы не можем точно сказать, каким образом эти «добрые рыцари», за последний год дважды приговоренные к смерти, попали в эскорт ее высочества, но мне представляется вполне разумным, что такое могло произойти лишь при помощи весьма влиятельных сил, не желающих союза Империи и Руси. А стало быть, этот факт лишь подтверждает изначальный злой умысел против его императорского величества в деяниях ответчиков. Если позволите, господин судья, еще несколько вопросов свидетелю.

– Господин адвокат?

– Не возражаю.

– «Капитан, мы потратили даром, возможно, всю свою жизнь. Что за блажь мотаться по миру, совершая подвиги невесть ради него. То ли дело вырядиться в мантию и твердить, надувая щеки: „Не возражаю. Вопросов нет“. Ей-богу, я освоил бы это искусство в течение часа».

– Господин прецептор, – продолжал допрос преподобный Гервасий, – при каких обстоятельствах вы познакомились с подсудимыми?

– Я выполнял приказ магистра ордена Германа фон Зальца, повелевшего мне возглавить рыцарский эскорт, сопровождавший принцессу Альенор.

– Спасибо. Таким образом, можно ли сказать, что Герман фон Зальца, известный своей проницательностью и тонким умом, имел основания опасаться за судьбу принцессы?

– Да, но…

– Я прошу вас отвечать «да» или «нет».

– Да.

– Прошу суд учесть свидетельские показания.

– «Чувствую, показания славного Ульриха нам очень помогут», – вздохнул я.

– «Это не в поле мечом махать, тут мозгами шевелить нужно. А они у него, поди, от редкого употребления обрели достойную истинного тевтонца крепость».

– Делали господа Вальтер фон Ингваринген или же Лис Венедин в дороге попытки избавиться от вашего эскорта?

– Нет.

– Вот как! Каким же образом, господин прецептор, случилось так, что вы и ваш отряд оказались в Риббеке, а ответчики вместе с принцессой в это же время близ Штраумберга?

– В дороге мы вынуждены были принять бой со сворой оборотней. У нас было много раненых, им нужна была срочная помощь лекаря и священника. Но в городе могла поджидать засада, а потому мы направились в Риббек, оставив принцессу вместе с господами рыцарями дожидаться нашего гонца.

– Это был ваш план?

– Н-нет, – медленно произнес фон Нагель, – но он был вполне разумен в создавшейся обстановке…

Допрос свидетеля продолжался еще минут десять, и с каждым словом отважного тевтонца тучи над нашей головой приобретали все более мрачный вид.

«Возможно ли взять такой укрепленный замок, да еще и с немалым гарнизоном, столь незначительным числом воинов?» – вопрошал прокурор, и закаленный в боях ветеран был вынужден дать отрицательный ответ. «Видел ли кто-нибудь из вас так называемого риббекского купца?» И вновь звучало «Нет». «Можете ли вы свидетельствовать о тех днях, кои прошли с момента битвы на дороге, и вашего приезда в Санкт-Йоханесбург?» И снова отрицательный ответ.

– Но только благодаря магическому искусству Лиса Венедина нам удалось справиться с бандой волков-оборотней, – в изнеможении вскричал тевтонец, задыхаясь под натиском прокурорских вопросов.

– Попрошу суд внести в протокол два момента. – Преподобный Гервасий, сложил губы в коварную усмешку. – Первое: показания Ульриха фон Нагеля, а также кого бы то ни было из его отряда, даваемые в пользу подсудимых, не могут считаться полностью объективными. Ибо, как только что признался сам свидетель, все они обязаны жизнью магическому искусству Лиса Венедина.

– Записано, – подтвердил секретарь суда.

– Второе: как вы только что все слышали, Ульрих фон Нагель добровольно и без всякого принуждения подтвердил, что Лис Венедин является магом, причем, вероятно, немалой силы. У нас есть также информация на этот счет, данная другим свидетелем, которого мы не преминем представить суду в ближайшее время, – торжественно изрек аторней, поднимая со стоящей перед ним кафедры лист пергамента и демонстрируя его судьям.

– «Интересно, что это еще за показания?» – раздраженно осведомился Лис.

– «Не забывай, что у них Ансельм».

– Ах да, этот! Блин, послал Бог ученичка!

Я безучастно разглядывал собравшихся в зале, пытаясь хоть чем-то отвлечь себя от творимого над нами судилища. Исход его был заранее предопределен. Уж во всяком случае, тот его вариант, который пыталось навязать нам сие высокое собрание, не вызывал никаких сомнений.

Зрителей было немного: архиепископ с десятком приближенных к высокопрсосвященной особе прелатов да государь-император со свитой.

Его императорское величество не слишком изменился с того дня, когда мы виделись примерно год тому назад. Все тот же простой, без изысков костюм, более подобающий охотнику, чем монарху, непритязательный, но в то же время выгодно подчеркивающий его невысокую, но широкоплечую ладную фигуру, все та же почти ласковая улыбка, какая бывает у кошки, встретившей давно поджидаемую мышь.

Император Фридрих II Штауфен внимательно слушал говоривших, переводя взгляд то на одного, то на другого, иногда удивленно поднимая брови и довольно кивая после каждого ловкого хода аторнея, оборачивавшего против нас чистосердечные показания простодушного тевтонца.

– «На Фрица смотришь?» – мрачно спросил Лис.

– «Да. Похоже, ему здесь очень нравится».

– «Сам вижу, головой шо дятел машет».

В это время судья ознакомился с предъявленным свидетельским показанием и, оценив, видимо, правильность его оформления, вернул пергамент аторнею.