Аркадий Фидлер - На суше и на море [1971]

Подобные слухи вызвали у Мессершмидта желание приобрести что-либо ценное для царя, но ни одной золотой или серебряной вещи он так и не смог купить. В Минусинских степях он встречал курганы, изрезанные, словно ранами, свежими шурфами бугровщиков, но, как говорили, в них ничего ценного не нашли.

В канун нового 1722 года к Мессершмидту, находившемуся в Абаканске (село Краснотуранское), приехал казак и доложил, что знает поблизости курган, вокруг которого находятся камни с различными знаками. На другой день Мессершмидт с денщиком, слугой, художником и переводчиком Страленбергом поехали к этому кургану. Ночевали на берегу Енисея у костра, а утром Мессершмидт отправил денщика, художника и слугу к могиле. Возвратившись, они сообщили, что нашли в могиле большие камни и дерево, под которыми, очевидно, лежит покойник, и что господину доктору (то есть Мессершмидту) следовало бы самому поехать туда для вскрытия могилы. Мессершмидт последовал совету и отправился вместе со всеми на «могильные работы», но оказалось, что придется много копать. Стояли сильные морозы, и датчанин вернулся в острог. С рабочими остался Страленберг. Шестого января они нашли человеческий скелет, несколько обломков серебра и меди и, решив, что могила разграблена, бросили работу.

Метод раскопки кургана ничем не отличался, как видим, от грабительских шурфов, но цели были научными. «Заставил же доктор копать здесь потому, что хотел узнать, каким образом эти язычники в старину устраивали свои могилы». Поэтому день шестого января 1722 года считается началом сибирской археологии.

Но, несмотря на слухи, экспедиция Мессершмидта золота из могил так и не видела.

После Мессершмидта все ученые, путешествовавшие по Енисею, стали обращать внимание на археологические памятники, собирая встречающиеся им на пути древности и раскапывая, где представлялся случай, древние могилы. Среди таких покупок и находок золотых вещей не было, а между тем слухи о «могильном золоте» продолжали распространяться. Считали, что его особенно много в могилах близ Абаканского и Саянского острогов. По Енисею же и его притокам якобы находили даже целые золотые шахматы и большие золотые пластины, на которых лежали погребенные. Были и живые свидетели богатства курганов — бугровщики. С одним из них беседовал историк Г. Ф. Миллер. Это был бродяга из Селенгинска по имени Селенга. Тридцать лет он прожил в землянке, вырытой среди курганов огромного древнего могильника у деревни Абакано-Перевозной. Селенга раскапывал подряд курганы разных эпох, не расставаясь с лопатой и киркой. Жил один, отлучаясь с кладбища лишь за тем, чтобы пропить в кабаке кое-что из своих находок. Под старость у него онемела левая рука, тогда он стал привязывать к ней лопату и грудью вдавливать в землю. Местные жители думали, что его постигла божья кара за то, что он тревожит покой их предков. Говорили также, что он нашел большие сокровища.

В XIX веке раскопки на Енисее стали проводиться под контролем Археологической комиссии, организованной в Москве и Петербурге. Был основан музей в городе Минусинске со своими специалистами-археологами. Комиссия требовала подробного отчета о раскопках и выдавала специальный документ на право их ведения на той или иной территории. Местным чиновникам вменялось в обязанность содействовать археологам. Так были раскопаны курганы, относящиеся к разным тысячелетиям. Странный мир раскрылся перед исследователями. В могилах оказалось много посуды, оружия, украшений и других вещей, но золотыми были единичные бусинки, сережки и тоненькие листочки, которыми обтягивались глиняные и деревянные пуговицы и бляшки, деревянные ножны, древки стрел. Сколько-нибудь значительной рыночной ценности эти кусочки золотой фольги иметь не могли. Осмотрев всю археологическую коллекцию Минусинского музея, в 1898 году золотопромышленник археолог-любитель И. Кузнецов-Красноярский пришел к заключению, что золото для древних могил по реке Енисею и его притокам, в частности Абакану, нехарактерно. Но бугровщики продолжали свою хищническую деятельность и показывали золото в слитках, будто бы добытое ими в могилах.

Бугровщиков давным-давно нет. Раскопаны тысячи могил, но найти неразграбленную — редкая удача. А если курган с приметной насыпью, то на ее вершине, как правило, большие воронки — следы грабительских шурфов. Потому-то и бытует до сих пор версия, что все зло в бугровщиках, искавших в царстве мертвых золото. А факты твердят свое. За последние десять лет Красноярской археологической экспедицией АН СССР раскопано более трех тысяч могил энеолита, бронзового и раннего железного веков. Золотая серьга, два золотых и два серебряных кольца, множество обрывков золотой фольги, тонкие золотые пластинки, несколько золоченых бусин — вот и — весь «урожай» драгоценных металлов, хотя встречались могилы и неразграбленные или ограбленные частично.

Правда, до сих пор встречаются сокровища в курганах Енисея, но только поздних, с каменными насыпями. Эти курганы относятся уже к средневековью, к VII–XII векам нашей эры. В них находят золотые серьги, бляшки, железные стремена, инкрустированные серебром, серебряные обкладки луки седел, золотую, серебряную посуду. Один серебряный кубок и чаша были найдены в 20-х годах археологом С. А. Теплоуховым. Серебряное позолоченное блюдо с четырьмя золотыми кувшинами и золотая тарелка обнаружены в 1936 году профессором С. В. Киселевым в том самом могильнике, который грабил бугровщик Селенга. В 1964 году у села Батени Красноярской экспедицией найдена серебряная позолоченная чарка. Ценность этих сосудов не только в материале, из которого они сделаны. Это высокохудожественная, ювелирная работа. Некоторые из них покрыты богатой накладной или чеканной орнаментацией. В орнаменте — растительный узор и ушастые грифоны, терзающие рыбу, птица феникс, львы, лани, мотивы иранского Запада и китайского Востока. Эти сосуды, по-видимому, не местного изготовления. Орхоно-енисейские надписи на сосудах говорят о том, что эти уникальные вещи преподносились племенной знати в виде даров и дани: «Золото — дар Ача» или «Бэгское серебро мы дали», «Держа сверкающую чашу, я сполна обрел свое счастье». Во времена средневековья в степях Енисея жили разные кочующие племена, которых объединяют общим названием кыргызы. Упоминающиеся в надписях бэги — племена, жившие между реками Юсами и Уйбатом.

Золотые и серебряные вещи, принадлежавшие кыргызской знати, высоко ценились, и их старались зарывать не в могилах, а в тайниках, подальше от глаз грабителей. Бугровщики, конечно, могли находить эти тайники, но очень редко, в исключительных случаях, и, уж бесспорно, это не могло служить источником систематического обогащения. Бугровщики к тому же копали все подряд, а не только эти каменные кыргызские курганы, золото же, как хвастают грабители, находили… в слитках. Вот это-то и послужило причиной их разоблачения.