Аркадий Фидлер - На суше и на море [1971]

Если вспомнить сейчас дедкин голос, его прищуренные глаза с хитринкой в каждом углу, самокрутку, торчащую красным угольком из усов и бороды, вернуть словам все восклицания и оханья, без которых не бывает Афониных рассказов, снова окажешься около коптилки, рядом с крошечным окном в притихшую на ночь тайгу, увидишь медленные языки спокойного пламени над сухой чуркой, и снова захочется почему-то услышать все-все и о «Хлопонине», и о «лужах, смешанных в лед», и, конечно, о «тракторных санях», которых в те времена — увы! — еще не было.

А щука, схватившая за край одежонки?.. Есть у дедки знаменитый пиджак. Честно говоря, от первоначальной материи на этом пиджаке давно ничего не осталось — заплата закрыла другую заплату, вырванный медведем рукав заменен новым, но пиджак есть, дедка ни за какие деньги не расстанется с ним в лесу, и эта походная одежда старика хорошо помнит и когти медведя, что пошел на охотника, и лося, который хватил зубами за плечо, и, конечно, страшенную щуку, опрометчиво бросившуюся к лодке и вцепившуюся в полу одежды.

Здесь надо пояснить, что лодки в наших местах небольшие и низко сидят в воде, так что распахнутому пиджаку или ватнику ничего не стоит окунуться краем в озеро и долго и незаметно для гребца полоскаться рядом с тонким осиновым бортом долбленой посудинки. А еще следует заметить, что даже сейчас есть по тайге такие озера, где щука нет-нет да схватит сгоряча чуть ли не кусок палки, брошенный в воду.

В тот раз щука тоже недолго раздумывала. Она бросилась к лодке и схватила старика за свесившийся в воду угол форменной одежды. Может, все на этом и окончилось бы, но вот беда — увязла рыбина зубами в крепкой материи, да и дедка оказался строптивым.

Старик рассказывает сейчас, как щука вытянула его из лодки, как порешил он не расставаться с неожиданной добычей даже в воде… Кто был свидетелем этой встречи?… Вся деревня основательно утверждает: пошел Афоня летом к озеру проведать лодку, не взял ни ружья, ни удочек, ни дорожек, а вернулся с той самой страшенной щукой, о которой сейчас рассказ.

Рыбина действительно была огромной — дедка еле тянул ее за собой, перевесив страшило через плечо. Вот и вся история.

Ну а медведь, к которому старик наведался в гости в берлогу?.. Здесь за все уже может поручиться и автор настоящего повествования.

Надо же было случиться: старик решил срубить сосну над самым медведем и сослепу угодил лыжей в берлогу. Медведь выскочил, очумел от неожиданности, взревел, но успел только обломить у непрошеного гостя лыжину. Ружье старик еще не отложил в сторону, чтобы приняться за топор, и выстрел верной централки прозвучал в самое время.

Афоня притащился из леса чуть живой и, еще не веря в добрый исход, тихо попросил соседа сходить к бригадиру за лошадью.

В лес катили всей деревней, отыскали по следам развороченную берлогу, всё осмотрели, проверили, привезли на санях медведя и обломок Афониной лыжи и сами за дедку составили таежную «сказку».

Старику коллективное творчество понравилось, он жива подправил шероховатость повествования, переставил до-своему кое-какие слова, уточнил детали, снял излишние восклицания и, конечно, добавил к истории тот самый пиджак, которого чуть было не лишился вместе с головой. И теперь, заглянув к кому-нибудь в гости, он каждый раз вспоминал сломанную лыжу, что все еще хранится в чулане, и квартиру медведя под вывороченным корнем.

Сейчас дедка молчит, он давно уже не вяжет сетей, давно окончил сегодняшним вечером пересказ всех своих историй и, наверное, просто вспоминает те дни, когда так же, как сегодня его напарник, гонял по полке ячею за ячеей, гонял быстро и ровно, хоть с закрытыми глазами.

До конца второй сетки мне осталось всего два десятка рядов — десяток вечеров, и можно будет собираться домой.

Мы с дедкой обязательно дождемся тихого дня, с вечера высмотрим на небе все звезды, погадаем о завтрашней погоде и только тогда тронемся в обратный путь.

Наверное, Пальмухе уж очень хочется домой. Она чутко настораживает уши и поглядывает на старика добрыми глазами… Мы скоро пойдем, Пальмуха, заберем с собой и Корсонушку, и моего шального Буяна. Я не обманываю тебя, замечательная собака, я просто хочу поблагодарить тебя за то, что принесла ко мне на зимовье вместе с дедкой мир, уют, теплые вечера и замечательные лесные истории.

Об авторе

Онегов (Агальцов) Анатолий Сергеевич. Родился в 1934 году в Москве. Окончил Московский авиационный институт им. С. Орджоникидзе и два курса биолого-почвенного факультета МГУ. С 1965 года стал заниматься природоведением и литературным трудом. Много ездил по Северу, особенно в Прионежье, изучает повадки и психологию диких зверей. Член группкома литераторов при издательстве «Советский писатель». С 1966 года начал публиковаться в периодической печати. Его очерки и статьи напечатаны в журналах «Наука и жизнь», «Вокруг света», «Знание — сила», «Юный натуралист», в ежегоднике «Земля и люди», «Лесной газете», выступает по Всесоюзному радио в передачах «Лицом к лицу с природой». В нашем сборнике публикуется впервые. В настоящее время работает над книгой о своих путешествиях по Онежскому краю.

Очерк

Рис. Г. Чижевского

В конце 1969 года в английских газетах промелькнуло сообщение, возвратившее внимание публики к трагическому событию давно минувших дней. В одной из заметок говорилось:

«Раз в месяц в небольшой комнате, что как раз над рыбным магазином в Харлсдене (Западный Лондон), собираются десять человек. Они обсуждают проект, который, как они надеются, сделает их миллионерами.

Эти люди поставили перед собой задачу поднять со дна Атлантического океана лайнер «Титаник», затонувший у острова Ньюфаундленд в 1912 году. Возглавляет ««Титаник» сэлвидж компани» («Компанию по подъему «Титаника»») тридцатитрехлетний Дуглас Вулли. По его плану «Титаник» будет отбуксирован в Ливерпуль и превращен в музей. Перед этим из трюмов корабля будут извлечены драгоценности и золото, исчисляющиеся, по слухам, миллионами фунтов стерлингов.

Вулли не специалист по подъему затонувших судов и вообще не моряк. Он красильщик с чулочной фабрики в Болдоке. Все свободное время и все сбережения Булли в течение 17 лет отдает своей мечте о подъеме «Титаника»…

Между прочим, ««Титаник» сэлвидж компани» попыталась заручиться поддержкой английского правительства, но получила из канцелярии премьер-министра вежливое извещение о том, что правительство придерживается правила не сдавать в аренду и не продавать подводные лодки, в том числе и вышедшие из употребления…»