Айзек Азимов - На суше и на море [1969]

Неофициальная статистика гласит, что из восьмидесятипятимиллионного населения Бразилии около 10 процентов проживает в городах Сан-Паулу, Рио-де-Жанейро и их пригородах. Около 10 миллионов — «чистые» негры, около половины — мулаты и выходцы из Азии — японцы, китайцы, остальные, то есть около трети населения, — белые. Много немцев — чуть ли не 3 миллиона.

Расовой проблемы в явном виде не существует, в стране внешне как будто бы решена национальная и расовая проблема (во всяком случае в законодательном, правовом и юридическом порядке). Никаких расовых ограничений ни в брачных законах, ни в образовании, Но самая бедная и наименее образованная часть населения все-таки негры. В некоторых штатах (Байя, например) их большинство. Они же составляют основное население трущоб Рио-де-Жанейро.

Население Бразилии растет очень быстро — по 3 миллиона в год. Средняя цифра национального дохода на душу населения составляет 250 долларов в год.

Объективно страна имеет все необходимое для быстрого развития: людей, природные ресурсы, землю и климат, благоприятные для сельского хозяйства; она богата и территориальными резервами. Местные экономисты считают, что стране нужны лишь квалифицированные кадры, хорошо поставленное образование и более совершенная общая организация. Последняя здесь явно не на высоте. Но прежде всего в Бразилии надлежит решить многочисленные социальные и классовые проблемы, без чего вряд ли возможен прогресс, о котором говорят ученые.

Здесь чудовищная смесь нового, современного (например, широкая и четко работающая сеть внутренних национальных авиалиний, связывающая все отдаленные районы страны) и старого, допотопного (неграмотность и ужасная бедность большей части населения, ручной труд в сельском хозяйстве, пренебрежение данными современной науки).

В программу моего визита входило посещение сельскохозяйственного колледжа в Пираси-Каба — небольшом городке в местности, считающейся житницей страны. Здешний колледж готовит агрономов и существует уже много лет. При нем есть кафедра физики и метеорологии, которую можно использовать в качестве ядра для будущего центра подготовки кадров метеоспециалистов Бразилии.

Город Пираси-Каба — родина доктора Сантоса — расположен у реки с водопадом того же названия, что по-индейски означает «место, где останавливается рыба». Действительно, в межень рыба не всегда преодолевает водопад и скапливается здесь. Ее ловят, жарят на вертелах на манер кавказских шашлыков и подают в ресторанчике у самого водопада.

Визит в колледж занял несколько часов. В колледже более двадцати кафедр, в том числе и упоминавшаяся кафедра физики и метеорологии. Факультетов нет, но есть десять отделений. Физико-математическое отделение и кафедру физики и метеорологии возглавляет профессор Сервеллини.

Я обратил внимание на обширность территории колледжа и обилие учебных и разного рода вспомогательных помещений. Но оборудование учебных лабораторий и кабинетов по микрометеорологии довольно примитивное, но остальным же разделам метеорологии — обычное для учебных заведений неметеорологического профиля.

Мы с доктором Сантосом посетили еще городок Кампинас и находящуюся там научно-исследовательскую агрометеорологическую станцию. На хорошо оборудованной метеорологической площадке станции наряду с современными приборами мы увидели огромную, давно вышедшую из употребления «русскую» психрометрическую будку, которую можно встретить теперь лишь в метеорологических музеях. Интересными показались мне плоды тропической дыни, заросли сахарного тростника и кофейные плантации на участке станции и вокруг нее. На богатых красноземных почвах хорошо растут все эти необычные в нашей стране культуры.

На обратном пути из Пираси-Кабы мы с доктором Сантосом ненадолго остановились в Сан-Паулу, крупном промышленном городе с четырехмиллионным населением. Здесь мы посетили институт ядомедицины, где повидали множество змей, содержащихся в специальных ямах с гладкими цементными стенами. Демонстратор показывал публике разных змей, держал неядовитых в руках и даже на шее. Среди них были очень красивые; запомнился ложный коралл — оранжево-пятнистая змея необычайно оригинальной окраски.

В Сан-Паулу доктор Сантос меня покинул — его ждали дела в Пираси-Каба, — и я возвращался в Рио-де-Жанейро один, без сопровождающих. Весь обратный путь я чувствовал себя беспомощным среди толпы, разговаривающей только по-португальски, поэтому, как родному, обрадовался Вадо, встретившему меня с автомашиной в аэропорту.

На следующий день рано утром он отвез меня в международный аэропорт, откуда я должен был лететь в Аргентину, на родину еще одного моего коллеги по зимовке в Литл Америке — метеоролога-моряка Альберто Аруиза.

Именно благодаря Альберто у меня сложилось определенное представление об Аргентине еще задолго до приезда туда. В Антарктике, в Международном центре погоды, Альберто, скучая по родине, на протяжении долгой полярной ночи охотно рассказывал нам о природе, о людях своей страны, описывая ее города, обычаи народа, широкую, как море, реку Ла-Плата…

Мне также много рассказывал о своей родине, о состоянии образования, научных исследованиях и организации метеорологической службы и профессор Гарсия, известный специалист в области теоретической метеорологии, декан физического факультета университета в Буэнос-Айресе. Он представлял Аргентину в Международном комитете по атмосферным наукам и неоднократно бывал в Женеве. Метеослужба Аргентины — одна из лучших в Южной Америке. Как я убедился позже, большая заслуга в этом принадлежала профессору Гарсия, на протяжении многих лет возглавлявшему ее и много сделавшему для ее модернизации и обеспечения квалифицированными специалистами.

Человек передовых научных взглядов, Гарсия был известен на родине как «вольнодумец» и даже «чрезмерно левый» для своего официального поста. Не удивительно, что в 1966 году, через год с небольшим после описываемой поездки, в результате одного из столь частых в Аргентине государственных переворотов Гарсия оказался неугодным властям и вынужден был искать работу за границей.

По воле случая из Рио-де-Жанейро я летел в одном самолете с советской делегацией, которую возглавлял академик А. А. Благонравов. Делегация направлялась туда же, куда и я, — на сессию Международного комитета по исследованию космоса и атмосферы (КОСПАР).

Первое мое впечатление о Буэнос-Айресе было самым благоприятным, чему способствовала и солнечная, но не жаркая погода, показавшаяся райской после тропической жары в Рио-де-Жанейро.

Улицы города чистые, прямые, широкие. У приезжего создается впечатление, что Аргентина богата славными генералами, чьи статуи, преимущественно конные, украшают ее города. Памятников генералам так много, что иногда их встречаешь по два на одной площади. На улицах и площадях много зелени.