Юрий Тупицын - Перед дальней дорогой. Роман

Лорка оглянулся, сделал еще несколько шагов и уверенно свернул в подъезд старинного пятиэтажного дома. Ему надо было на третий этаж, куда вела лестница со стертыми ступенями, которые надо было пересчитывать одну за другой, словно бы ты не человек разумный, экономящий силы и время, а какая-нибудь там обезьяна или даже козел. Но что поделаешь? Все это Борьке очень нравилось, во всяком случае, он так говорил.

Они несколько лет учились вместе. Борька рос слабым, болезненным, но очень одаренным мальчишкой. Его иногда обижали сверстники, особенно малознакомые, не по злобе, а просто по мальчишескому бездумию и нетерпению - не стой как столб, не попадайся под руку. Однажды Лорка увидел, как на Борьку взгромоздилась порядочная куча мала, Борька беспомощно дергался, пыхтел и пищал, что обижать слабых несправедливо и сейчас себя так не ведут, на что ему весело отвечали, что сейчас они играют в прошлое. Лорка, уже тогда заметно выделявшийся ростом и силой, переложил кучу малу по-своему. Восстановив справедливость, Лорка для пущей важности посадил сверху брыкавшегося Борьку…

Поднимаясь по каменным ступеням широкой лестницы, Лорка испытывал то сдержанное, но острое волнение, которое испытывают спортсмены перед стартом или ученые перед началом эксперимента, который может ре-шить судьбу долго и трудно рождавшейся теории. Каким-то шестым чувством человека, сосредоточившего все внимание на одной-единственной проблеме, он догадывался, что встреча с Громовым может совершенно по-новому осветить кикианскую историю. Наверное, в этом чувстве была древняя основа - нечто от ощущения близкой опасности, которое вдруг и властно возникает у охотника, идущего по следу раненого зверя. Федор заезжал к Борису по совету Ревского еще до вылета на Плутон, когда в связи с открытием Тимура началась перестройка предотлетной тренировки. «Чем черт не шутит?» - сказал тогда Теодорович, и тот будто услышал его - пошутил. Тогда, поднимаясь по этим же истертым ступеням, Лорка не волновался, а философски размышлял о том, почему это из одареннейшего Бориса Громова, бывшего звездой и гордостью их школы, ничего «путного» так и не вышло. Не вышло в том смысле, что, несмотря на неуемную тягу к творчеству и огромное трудолюбие, Борис так и не создал не только сколько-нибудь крупной, но вообще ни одной более или менее законченной работы; об этом обычно говорили с огорчением, сочувствием и легкой, но приметной дозой иронии. Но у Лорки обо всем этом было свое собственное мнение; когда он слышал, что из Борьки Громова ничего не вышло, он всегда добавлял про себя: пока не вышло. Борис своей разносторонней одаренностью напоминал Ришара Дирия и в то же время был удивительно на него непохож. Ришар разбрасывался потому, что в любом своем начинании быстро достигал цельных результатов, начинал скучать, его тяготила необходимость довести дело до точки, и в конце концов вовсе охладевал к начатому делу. Борис тоже разбрасывался, но только потому, что все, абсолютно все казалось ему интересным, важным, и он попросту тонул в деталях. Ришар, углубляясь в очередную проблему, вовсе не был склонен делиться своими мыслями и находками сколлегами. Борис разбрасывал свои идеи направо и налево с щедростью и бескорыстием доброго мальчишки. Научный путь Ришара можно было сравнить с рядом не всегда достроенных, но всегда красивых и элегантных зданий, а путь Бориса - с огромным хаотическим складом как попало наваленных драгоценнейших строительных материалов. Лорка верил, что рано или поздно, но на месте этой экзотической интеллектуальной свалки возникнет прекрасное здание.

Лорка тогда, в первый свой визит, застал Бориса в кабинете, который в какой-то мере отражал особенности мышления его хозяина. Это был экзотический склад, в котором с микрофильмами соседствовали старинные книги, а рядом с ультрасовременным светозвуковым дисплеем стояла старинная пишущая машинка. Борька Громов стоял перед большим табло, на котором была высвечена схема какого-то хитроумного кибернетического устройства, и водил по нему короткой указкой. От этого одни детали схемы стирались, а на их месте возникали другие, все это делалось с быстротой, напоминавшей скоропись обычного буквенного текста. Федор не удивился: что-что, а работать Борис умел артистически.

Конечно же, Борис был так увлечен, что не заметил прихода Лорки. Тогда Федор, бесшумно ступая, подошел к нему со спины вплотную и сделал «бочки». Борис взвизгнул, подпрыгнул чуть ли не на полметра и с возмущением обернулся:

- Это что за вольности?!

Федор широко раскинул руки:

- Здравствуй, Боренька.

Свирепо приглядываясь к нежданному посетителю, Борис вдруг растерянно заморгал своими большими голубыми глазами, которые, казалось, никогда не теряли несколько печального выражения, ахнул и полез обниматься. Он с детских лет хранил к Лорке глубокую привязанность.

- Ты хоть помнишь, зачем я к тебе приехал? - спросил Лорка, когда церемония встречи была закончена. - Наш разговор помнишь?

Борис на секунду задумался, потирая свой громадный, изборожденный морщинами лоб, и вдруг просиял:

- Ну как не помнить?

Он скользнул мимо Лорки к столу, быстро переворошил на нем все, что можно было переворошить, несколько раз выдвигал и снова задвигал многочисленные ящики и наконец с торжеством протянул Федору тонкую пачку бумаг с записями и формулами:

- Вот!

Лорка полистал математизированное эссе и вопросительно взглянул на товарища.

- Возможность телепортировки макротел без нарушения их структуры в соседние субвселенные, - гордо пояснил Громов. - Исчерпывающее доказательство. Пересмотру и обжалованию не подлежит. Необходима лишь подходящая «черная дыра».

Лорка, сдержав вздох разочарования, осторожно положил работу на стол.

- Я просил тебя о другом. Экспедиция на планету Кика, помнишь?

Лорка действительно говорил с Борисом по видеофону. Подробно описав ситуацию, Федор попросил оценить ее в такой плоскости - кем, вероятнее всего, могут быть кикиане: неловкими друзьями или хитрыми врагами? Борис заинтересовался, он страшно любил необычные проблемы и считался докой по вероятностным оценкам, и попросил Лорку прислать подробные данные в письменной форме. И вот результат!

- Что ж, найдешь время, подумай и насчет Кики. - Федор не скрывал своего огорчения.

- Да ты ничего не понял! - возмутился Громов. - «Черные дыры» и телепортировка - это и есть твоя проблема! - Он снова начал рыться на столе и в ящиках. - Вот куда я засунул материал, надо вспомнить. У меня еще ничего не пропадало, но поискать иногда приходится.

Лорка оттаял и усмехнулся:

- Да зачем искать? Давай-ка расскажи лучше! Память-то у тебя крепкая. - Борис с видимый облегчением бросил поиски, взгромоздился на край стола и взглянул на Лорку. По его выразительному бледному лицу опять скользнула тень огорчения.