Юрий Тупицын - Перед дальней дорогой. Роман

- Скоро он будет готов? - последовал быстрый вопрос.

- Не знаю. - Борис усмехнулся. - Если ко мне будут ежедневно являться посетители вроде тебя и мешать работать, то нескоро.

- А практически? - последовал мгновенный вопрос. - Если указать тебе конкретную «черную дыру», сможешь ли ты определить: производится через нее телепортировка или нет?

Громов снисходительно усмехнулся:

- Ты хорошо представляешь, что такое белый шум?

- Жуткий беспорядок!

- Вот именно. Хаос, помехи самых разных частот и амплитуды. Какая-нибудь там битва при Ватерлоо, фестиваль песни или хоккейная баталия - образцы гармонии по сравнению с этим шумом. Белой помехой высокой амплитуды можно закрыть любой полезный сигнал.

А «черные дыры» шумят здорово! Не правда ли, любопытно, что «черные дыры» издают белый шум, именно белый?

- Очень любопытно, - нетерпеливо согласился Федор. Борис кивнул головой в знак согласия, его длинные пальцы сделали изящное движение, точно извлекая что-то из воздуха.

- Понимаешь, - сказал он, мечтательно глядя в пространство, - мне удалось создать принципиально новую математическую операцию, опираясь на которую полезный сигнал можно извлечь из помехи любого объема и амплитуды. Так что на твой вопрос я отвечаю положительно: да, в принципе можно опознать «черную дыру», через которую ведется телепортировка. И знаешь, без должной скромности, это немаловажное открытие.

- А если не в принципе, Борик? - перебил Лорка. - Если практически?

Борис недовольно взглянул на него:

- Ишь ты какой быстрый! От теории к практике путь нелегок и извилист, как ход червя в толще земли. Но между нами говоря, - на губах Громова снова заиграла мечтательная улыбка, - дела у меня идут хорошо. Полагаю, что через месяц-два я буду готов к практической работе, если, конечно, ко мне не слишком часто будут являться вот такие нахальные посетители вроде тебя и мешать.

Лорка подошел к Борису и положил свои тяжелые руки на его худые плечи. Громов смотрел на него недоуменно и, пожалуй, немного испуганно.

- Боря, - раздельно сказал Лорка, - обещай мне, что как только все будет готово, ты немедленно обследуешь «черную дыру» в созвездии Стрельца.

С трудом выдерживая взгляд холодных зеленых глаз, Борис насмешливо спросил:

- Ты думаешь, в созвездии Стрельца всего одна «черная дыра»?

- Боря, то, о чем я тебя прошу, очень важно. У той «черной дыры», которая меня интересует, есть хорошая примета. Это реликтовая мезодыра, наследие «биг-банга», того самого грандиозного взрыва сверхплотного дозвездного вещества, который произошел 15 миллиардов лет назад и в результате которого образовалась наша субвселенная. Почти наверняка эта мезодыра сообщается с соседней субвселенной. Ее чисто случайно обнаружили во время обследований окрестностей Кики. Настороженное лицо Бориса стало проясняться, он начал понимать, куда клонит Федор.

- Реликтовая мезодыра? Интересно? Но чтобы ее обследовать, нужна аппаратура большого телеинформара, а кто мне ее даст? Работа там расписана по секундам.

- Сошлешься на меня, я обо всем позабочусь. Имя-то мое не забыл?

Борис хмыкнул, внимательно присматриваясь к Лорке, но тут же стал снова серьезным, даже чуть печальным:

- Наконец-то я догадался, зачем тебе понадобилась эта дыра. Ты полагаешь, что некая сверхцивилизация использует ее для контактов с нами? Напрасно! То, что происходит на Кике, никак не вяжется с древним субвселенским разумом.

- Кто знает? Мир велик и многогранен. - Лорка легонько встряхнул Бориса за плечи. - Как только будешь готов, немедленно обследуй кикианскую мезодыру. Обещаешь?

- Обещаю. Но особенно не надейся, Федор.

- Да что ты! У меня столько предотлетных дел, что на напрасные надежды просто не остается времени.

Времени и в самом деле не осталось. Поначалу, правда, Лорка все время держал в голове разговор с Бори-сом и раза три связывался с ним по видеофону, что было нелегко - зачастую Борис просто отключал его. И всякий раз Громов отвечал, что дело идет хорошо, но до эксперимента дело пока не дошло. А потом, когда подготовка экспедиции вступила в решающую фазу, повседневная текучка, масса больших и мелких, но одинаково важных дел выбили проблему кикианской мезодыры из Лоркиной головы. Но вот когда полет на Кику вдруг отложили и у Лорки вдруг оказалось немало свободного времени, он сразу же вспомнил про Борьку Громова. Безуспешно попытавшись связаться с ним непосредственно, Лорка обратился за справками на Большой телеинформар. И то, что он услышал, поразило его как громом. Оказывается, Борис уже давно приступил к практическому обследованию космоса и ему уже удалось обнаружить несколько импульсных «черных дыр». Он назвал их гравитационными пульсарами, но, поскольку название это оказалось слишком длинным, то коллеги по работе быстро переименовали их в громары - в честь Бориса Громова. Мысленно изругав Бориса, как это только возможно, Лорка немедленно вылетел в город-музей. Упрямый Борис предпочитал работать с телеинформаром по линиям связи через дисплей, а непосредственно бывал там время от времени. Ну как тут при подъеме по старинной каменной лестнице было не трепетать сердцу Лорки в предчувствии необыкновенных известий?

Конечно же, дверь в квартиру-лабораторию Бориса не была ни заперта, ни даже закрыта. Миновав кухню, старые стены и примитивное окно которой мирно соседствовали с современным оборудованием, Лорка заглянул в кабинет и не сдержал улыбки. Как будто бы и не было трудных месяцев экспедиционной подготовки, Плутона и неожиданной отмены старта! Борька стоял перед тем же самым световым табло, на котором была, судя по всему, высечена та же самая киберсхема, и водил по ней указкой. Он работал в самой верхней части схемы, поэтому его худая, почти мальчишеская шея была вытянута вверх, на макушке задорно торчал русый хохолок. Теперь Лорка присмотрелся к киберсхеме внимательнее, он полагал, что она как-то связана с открытием громаров, но разочаровался - его опытный глаз сразу уловил сходство этого устройства с обычным компьютером.

Подойдя поближе, Лорка проговорил ласково и не без ехидства:

- Здравствуй, Боренька!

- Здравствуйте, здравствуйте, - рассеянно, с ноткой раздражения отозвался Борис, не прекращая работы.

Лорка вздохнул и полюбопытствовал:

- Очередная думающая машина?

- Дались эти думающие машины! Пропади они пропадом! - огрызнулся Борис. - Если не варить словесную похлебку, то думающая машина - нонсенс. Ведь машина-то как таковая не думает, а решает логические задачи. Думать может лишь тот, у кого есть самосознание, а наделять машину самосознанием в наш гуманный, может быть, слишком гуманный век - преступление.