Сергей Смирнов - Без симптомов. Повести и рассказы

Однажды после очередной перестрелки, во время которой удалось «подстрелить» охотника и отправить его в Дом Игры, Ролл сказал Грауну:

- Послушай, а что, если попробовать переманивать охотников на нашу сторону?

- То есть как это? - У Грауна приподнялись брови.

- Договориться с ними. Убедить, чтобы они поступили так же, как и мы, и остались здесь.

- Но как это ты с ними договоришься? Миленькие-хорошенькие? А они тебе пулю в лоб. Тебя это устраивает? - Граун усмехнулся. - И потом не забывай, что таких, как мы, бобылей и бедолаг, на свете не так уж много. Мало кто захочет просто отмахнуться от того мира. Да и Служба безопасности может докопаться, тогда достанется всем. И нам тоже.

- Так ведь и голова нам, надеюсь, не зря дана.

Можно при встрече представиться агентами той же Службы и начинать прямо с расспросов. Что говорить дальше, мы решим потом, когда; узнаем о человеке достаточно. Я верю: найдется немало людей, которые могут примкнуть к нам. Это уж точно… Сейчас нас только двое, а представь себе то время, когда нас будет много.

…Случай представился через две недели. Было тихое и пасмурное утро. Ролл и Граун бродили по лесу и, увидев просвет между деревьями, вышли из чащи.

Лес кончался на краю пологого склона, на котором то там, то здесь лежали, вдавившись в землю, огромные валуны. Внизу росло еще несколько деревьев, а дальше расстилались бескрайние изумрудные луга.

- Красивое место, - сказал Граун, окидывая взглядом величественный простор. - Вот где бы нам поселиться… Ложись! - вдруг воскликнул он.

- В чем дело? - спросил Ролл, припав к земле.

- Ох и везет же нам, - Граун многозначительно показал головой. - Погляди вниз повнимательнее.

Ролл посмотрел в сторону, куда показывал Граун: внизу, у подножия холма, шел человек.

- И как это мы его сразу не заметили? - удивился Ролл.

- Главное - он нас не заметил. - Граун немного помолчал, наблюдая за незнакомцем. - Охотник. Карабин-автомат за плечом, и бок распух от детектора… Что же. Начнем большую охоту?

У Ролла по спине пробежали мурашки.

- Начнем, - сказал он. - На этот раз рискну я. На мне достаточно бронированных заплаток. Только дай свою шляпу. Голова у меня не защищена.

- Держи! - Граун отдал Роллу шляпу.

- А теперь, - Ролл показал на лежавший неподалеку громадный валун высотой в полтора человеческих роста, - я переберусь за эту махину, а ты займи по-зидию где-нибудь в стороне так, чтобы охотник был всегда в поле твоего зрения. Стреляй в самом крайнем случае. В общем, я надеюсь, ты сможешь правильно оценить обстановку.

…Ролл дополз до валуна и поднялся посмотреть, как дела у Грауна. Тот все еще полз, одной рукой держа карабин за ремень. Трава вокруг Грауна колыхалась из стороны в сторону. «Как бы он себя не выдал этим», - с тревогой подумал Ролл. Наконец Граун остановился, выглянул из-за кочек и, убедившись, что он не замечен, положил карабин перед собой. Ролл, увидев, что его напарник уже приготовился, помахал ему из-за валуна рукой. Граун кивнул.

Охотник медленно приближался.

Ролл вспомнил, как впервые обратился к нему Граун в тот день, когда они встретились, и крикнул:

- Послушай, дружище!

Охотник дернулся, мгновенно вскинул карабин, даже не глядя на Ролла, выстрелил в его сторону и бросился за ближайшее дерево.

- Дьявол! - прошептал Ролл, осторожно выглядывая из-за валуна. - Эй, приятель, подожди! Не стреляй!

В ответ еще две пули. Над головой брызнули фонтанчики раздробленного камня.

- Чтоб тебя!.. - Ролл повернулся и посмотрел на Грауна. Тот лежал, не двигаясь, положив цевье карабина на кочку и плотно прижав приклад к плечу.

- Не стреляй! - снова крикнул Ролл.

Снова выстрелы.

- Кончай палить, тебе говорят! - Ролл начал выходить из себя. - Это принесет тебе только пользу! Если не хочешь потерять право пользования Игрой, прекрати стрельбу; Прекрати стрельбу!

На этот раз воцарилась тишина, но это была тревожная тишина.

- Сейчас я выйду из-за валуна! - Ролл чувство-

вал, что голос его стал тверже. - Ты увидишь: я безоружен!

Ролл переложил пистолет из кармана брюк во внутренний карман куртки, потом набрал в легкие побольше воздуха и решительно вышел из-за своего укрытия, левую руку высоко подняв над головой, а правой касаясь шляпы, чтобы в крайнем случае попытаться защитить лицо.

Он прошел два десятка шагов прежде, чем охотник вышел из-за дерева, держа в руках оружие.

Ролл продолжал идти на негнущихся ногах прямо на охотника, не видя перед собой ничего, кроме нацеленного на него карабина. И вздохнул вновь, лишь когда качнулся и нехотя отвернулся в сторону темный зрачок ствола.

Николай вспомнил вдруг, что ему не удаются натюрморты - и настроение его безнадежно испортилось…

Среди своих друзей, художников, он считался неплохим портретистом, но вот уже полгода писал одни натюрморты и свою комнату в квартире облепил репродукциями. Друзья пожимали плечами и стали называть его дом «наглядным пособием по кулинарии».

…Николай остановился посреди улицы и огляделся по сторонам. Было пасмурно и сыро. Люди шли, горбясь и пряча лица от колючей мороси.

Дома было так же пасмурно. Коридор провонял не то уксусом, не то мокрым бельем. При хорошем настроении этот вечный квартирный запах совсем не раздражал.

Николай зашел к себе, откинулся на диван и закурил.

Когда очертания предметов стали сливаться с сизой наволочью, он услышал проворот ключа во входной двери, а минутой позже, всколыхнув волны слоистого тумана, в комнату заскочила сестра. Она часто заморгала и скривила губки:

- Тут угореть можно! С ума сойти! Наркоман. Псих.

Она открыла форточку и уничтожающе воззрилась на брата.

Николай и бровью не повел. Он смял пустую пачку и стал потрошить новую.

- Кури, кури, скотина, помрешь от никотина, - продекламировала сестра в тысячный раз и потому без всякого чувства.

В коридоре дряхло затарахтел телефон.

Сестра безнадежно махнула рукой и пошла к двери. Выходя, она приостановилась и спросила, не оборачиваясь:

- Ты где?

- На том свете.

- Ясно… Непризнанный маэстро петербургской ночлежки. - Хлопнула дверь.

Николай положил сигарету на край пепельницы и подождал, пока сестра ответит на звонок… По счастью, звонили ей.

Николай тяжело поднялся и вытянул из-за спинки дивана свое последнее приобретение. Он всегда на первых порах прятал купленные картины подальше от глаз, такую уж имел привычку.

В углу рамки был прикреплен ценник: «Е. КЛЕСОВСКИЙ. «Натюрморт с византийской чашей».

Фамилия художника не производила впечатления - такого Николай не знал, зато цена…

На фоне выпукло-бурой, с легким отливом, словно чуть обгоревшей, стены лежали: большая свежая рыбина, две вареные и очищенные картофелины и основательный ломоть черного хлеба, кажется, изрядно черствого. Все съестное располагалось у основания массивной чаши, покрытой белой эмалью, поверх которой черной эмалью легли изображения цветов-бутонов со стебельками и силуэты не то воинов, не то священнослужителей.