Андрей Анисимов - Клуб Любителей Фантастики, 2017 [Компиляция]

Наверное, когда-нибудь язык математики поможет лучше выразить чувства, завоевать дружбу и любовь. Но не в наше время. Математика… такой беспомощный сухой язык. Эх, как жаль, что числа не имеют звучания, как буквы алфавита! А то все бы общались по-другому.

Борис сдался. Потому что попытка найти свою любовь стоила мобильника.

— Джоанна, с тобой так интересно, что я готов пожертвовать мобильником, чтоб продолжить разговаривать нормально.

Джоанна улыбнулась. И по глазам Борис прочитал, что она оценила его готовность признать поражение. Или ему показалось? Девушка смущённо молчала. Ну что ж она темнит?

— Джоанна, давай отметим твою победу за ужином?

— С удовольствием, Боря.

С утра она на ушко прошептала этому обычно угрюмому русскому учёному, которого любила уже полгода, что мобильник ей пока не нужен.

— Ну это переходит уже всякие границы! Дневник на стол!

— За что?

Боря обернулся, ища поддержки в классе. Но не нашёл ни одного сопереживающего взгляда. Только растущее злорадство пополам со страхом, что кому-то тоже из-за него достанется.

— Вот, можешь подержать в руках двойку завёрнутую в дневник. И… не благодари…

Учительница протянула дневник. Мальчик взял.

Класс зашёлся угодливым смехом.

— Садись, Кутейников. Постой… Ничего не хочешь сказать?

— Мне жаль…

Мальчик покраснел.

— Ломоносов, не горюй! Со всеми глюки случаются!

— Иванников! — окрикнула учительница задиристого вихрастого пацана с последней парты. Но только формально, на самом деле в её тоне слышалось одобрение. А затем улыбнулась Борису:

— Чего же тебе жаль?

— Мне жаль, Вера Афанасьевна, что вы не понимаете, что оценка «два» и число «два» — это не одно и то же. Числом обозначается оценка. А сами числа, скорее всего, придуманы не на Земле. Возможно — даны Богом. Потому что нет их в нашем мире.

— Место!

И мальчик проследовал за парту, чтоб мучиться на уроках наравне со всеми. ТМ

техника — молодёжи|| № 09 (1013) 2017

Таня любила цветы и неплохо в них разбиралась. Но таких ещё не встречала — ни в саду, ни на клумбе.

У них были большие, причудливо изогнутые лепестки глубокого синего цвета. Они переливались, словно крылья тропических бабочек, которых Таня видела в музее. Из воронки каждого венчика, как крошечное солнышко, проглядывало ярко-жёлтое донце. Откуда здесь, прямо под Таниными окнами, взялись цветы, было решительно непонятно. Ещё вчера на этом пятачке могли задержать взгляд разве что пушистые головки одуванчиков. Но и они уже почти все успели облететь.

«Вот чудеса!» — подумала Таня. И сразу представила эти цветы в расписной вазе из тонкого фарфора, которая давно простаивала на полке без дела. Уже нагнулась, протянула руку, но так и не смогла заставить себя их сорвать. Её остановило странное ощущение. Вдруг почудилось, что синие венчики — это широко распахнутые глаза, жадно впитывающие красоты мира. И заставить их разглядывать унылую стену комнаты, а потом навсегда закрыться, будет несправедливо и жестоко.

— Ну, хорошо, — сжалилась Таня. — Не знаю, как вы здесь оказались, но раз уж выросли, тут и оставайтесь. Буду надеяться, что никто другой не захочет вас сорвать и поставить в вазу!

Зан оторвал взгляд от виртуального экрана и посмотрел на маму.

— Я не понимаю, — сконфуженно признался он. — То существо на двух ногах заметило наши следилки и хотело их сломать, чтобы мы за ним не подсматривали. Я бы сам так и сделал. А оно почему-то раздумало…

— Любознательный ты мой! — улыбнулась Нуми. — Знаешь, по-моему, оно приняло наши приборы за живые организмы. И побоялось им повредить.

— Странное какое-то… — Зан снова посмотрел на экран. — Ой, там теперь полным-полно двуногих. Какие забавные! А давай спустим наши хваталки, поймаем несколько инопланетяшек и поднимем к нам на корабль. Мне уже все игрушки надоели, а с этими будет нескучно.

Нуми нежно погладила сына изгибом силового поля.

— Нет, не стоит, — мягко сказала она.

— Это ещё почему? — надулся Зан.

— Да потому, что двуногие — как раз живые. А живые — не игрушки! ТМ

техника — молодёжи|| № 10 (1014) 2017

Тур под названием «Взрыв Эба» обещал быть самым захватывающим из того, что могли предложить туристические агентства. Реклама утверждала, что это необыкновенно зрелищная и грандиозная техногенная катастрофа, равной которой в истории человечества не было, а если и было, то в незапамятные времена. И это утверждение не было пустым рекламным трюком.

Так на самом деле всё и обстояло.

Эб являлся естественным спутником Ноопии — небольшой мёртвый каменный шар, раза в четыре меньше Луны. Ничем не примечательное небесное тело, которое так и осталось бы таковым, если б не планета, вокруг которой оно вращалось. Ноопия не относилась к мирам высшей категории, но для колонизации подходила вполне. Портил её лишь несколько суровый климат. При другом раскладе её, может быть, и проигнорировали, но из-за дефицита кислородных планет, пригодных для заселения, Ноопию решили-таки осваивать. Проектов смягчения климатических условий на Ноопии было масса, но остановились, в конце концов, на идее создания второго, искусственного, солнца. Роль этого солнца и должен был играть Эб.

По проекту собственно солнцем должна была стать только та половина Эба, что была постоянно обращена к Ноопии. Роль ядра этого нового светила должны были играть термоядерные установки, запрятанные глубоко в чреве спутника, а роль фотосферы — излучатели высокотемпературной плазмы, этакого эрзаца солнечной короны. Их мощности вполне должно было хватить, чтобы совокупный тепловой поток от двух солнц, создал на Ноопии условия, близкие к средним широтам на Земле. По крайней мере, по расчётам.

По тем же расчётам такое солнце должно было исправно светить и греть как минимум несколько столетий, а на самом деле взорвалось, даже не успев выйти на расчётную мощность. Чудовищный взрыв разнёс Эб в клочья, едва не сорвав атмосферу с Ноопии и обрушив на неё настоящий метеоритный ливень. Нескончаемая метеоритная бомбардировка покрыла её поверхность жуткими шрамами огромных ударных кратеров, а летающие вокруг обломки продолжали год за годом сыпаться на многострадальную планету, так и не ставшую новым форпостом человечества. И неудавшиеся колонисты, потерпев фиаско, вынуждены были уйти отсюда. Навсегда.