Андрей Анисимов - Клуб Любителей Фантастики, 2017 [Компиляция]

Олег Савёлов. Это мое имя. Его записали в моём свидетельстве о рождении 8 апреля 1952 года. Когда взорвался Чернобыль, мне было тридцать четыре. Сейчас на дворе 2017-й, но мне на вид всего сорок. После того как я вышел из Зоны отчуждения, я сжёг свой паспорт и свидетельство о рождении.

Мне выдали новые документы, и теперь я их время от времени «теряю», а потом выправляю новые. Внешне я остаюсь молодым, но я повидал и пережил столько, сколько не заслуживает ни один смертный.

Бессмертие… Плюс полный контроль над телом и возможность менять молекулярную структуру. Вдобавок, способность уничтожать метеориты и астероиды выстрелами энергии из рук. Время от времени я чувствую необходимость пропускать через себя огромное количество этой самой энергии, поглощая её где-нибудь на ядерном полигоне после взрыва, а после — выпуская её на какой-нибудь астероид.

Если никакой камень не угрожал Земле, я летел в пояс астероидов и выбирал жертву там. Однажды я не хотел это делать, оставался дома и стал стремительно терять силы и вес. Я едва не отдал концы, чувствуя, как распадаются электромагнитные связи у меня в клетках. Боль не поддавалась никакому описанию.

С тех пор я набирал и выпускал энергию регулярно. Кто бы мог подумать, что супермены на самом деле рабы своих сверхчеловеческих возможностей.

После того как я проснулся через десять часов и проглотил две тарелки пельменей, я позвонил в больницу. Оксана чувствовала себя лучше. Опухоль резко пошла на спад, почти все метастазы отмерли, а остальные распространяются очень медленно. Это слова ее лечащего онколога. Победа!

Мне теперь требовалось зарядиться энергией. Мой «аккумулятор» пуст, а впитывать и выпускать энергию я должен регулярно. Чёрт бы побрал эту сверхчеловеческую… повинность!

В Японии я уже побывал три месяца назад и впитал, как губка, всю радиацию в Фукусиме. Но вчера я ради Оксаны выжал из себя последние капли. Подобных катастроф нигде в мире пока больше не происходило. Это хорошо для человечества, но плохо для меня. Можно было бы найти какой-нибудь ядерный полигон, как я делал всегда. Но я вдруг вспомнил, что остался ещё один источник, где я мог бы надолго «подзарядить батарейки».

Мне предстояло вновь отправиться на место, которое сделало меня тем, что я есть сейчас. Увидеть капище, где смерть поглотила десятки тысяч жизней. Мой путь лежал в Чернобыль. Я собирался выпить из Саркофага всё, что осталось. К тому же есть шанс, что второе появление там превратит меня назад в обычного человека. И я перестану быть суперменом, который под угрозой страшной смерти регулярно перегоняет через себя мощь ядерного взрыва. Страх смерти всегда подчиняет себе людей, чтобы там ни говорили про закон сохранения энергии. А для суперчеловека, похоже, этот страх принимает космические масштабы.

Я высосал из Саркофага и всей Зоны отчуждения все до последней капли радиации. Но ничего не поменялось — я так и остался тем, кем был. В прошлый раз меня отвергла смерть, а теперь меня не приняла нормальная жизнь. Я по-прежнему как огромное заряженное ружье, которое вскоре должно будет выстрелить… Я вновь поднимусь в космос и расстреляю какой-нибудь астероид, а потом всё повторится. Но, по крайней мере, теперь со мной рядом будет любимый человек. Я намеревался поделиться с Оксаной своим секретом. Уверен, она всё поймёт.

По возвращении в Москву я позвонил в больницу. Оксана полностью излечилась. Все доктора изумлены и спешно пытаются выяснить причины её внезапного выздоровления. Мне осталось только позвонить ей.

Мы договорились встретиться в кафе в центре города. Правда, голос девушки звучал безрадостно — по-видимому, психологический эффект после смертельного заболевания и того, что она уже попрощалась со всем миром вокруг, ещё не выветрился. Хотя раньше я о подобном не слышал. Так или иначе, со временем это должно пройти.

— Я знаю, это ты меня исцелил, — сказала Оксана, делая глоток зелёного чая. — Я молилась об исцелении, и, как выяснилось, ты — один из тех, кто это может.

— Оксан, я не…

— Дай мне договорить.

Я послушно замолчал. Моя возлюбленная выглядела бледной, она смотрела куда-то мимо меня. Казалось, что-то не давало ей покоя.

— После того как ты до меня дотронулся, болезнь ушла. Но теперь я уже в который раз вижу, как взрывается атомная станция. Радиоактивное облако накрывает целый город, а затем облако ветром разносит далеко за его пределы. Я вижу умирающих от лучевой болезни, их бледные исхудавшие лица. А ещё я вижу ядерные взрывы по всей Земле, а в их центре вращается нечто, что впитывает в себя эти взрывы. Вбирает радиацию, пресмыкается перед ней, чтобы поддержать свой жизненный цикл.

Паразитирует на испытаниях оружия и случайных ядерных катастрофах. И я знаю, что это нечто — ты, Олег. Не знаю, как такое может быть, но я это чувствую всем своим существом. Ты — человек не до конца. Ты… ты… в тебе сокрыто что-то ужасное.

— Оксан, послушай…

— Мы больше не можем быть вместе. — Наши взгляды встретились, и из этих прекрасных серых глаз на меня взглянули боль и страдание. — Может, и правду говорят, что смерть лучше. Пока что физическая боль просто сменилась для меня душевной.

— Не знаю, сколько я ещё смогу удерживаться, чтобы не загреметь в психушку, — вздохнула она и стала смотреть куда-то в сторону, о чем-то задумавшись. — Я боялась смерти, но она приходит только один раз, а то, чем ты меня «наградил», — со мной постоянно.

Она ушла. Было время обеда, в кафе заходили люди, но я чувствовал полнейшее одиночество, как будто на планете не осталось никого, кроме меня.

Если я как-то могу поправить положение, — думая я, — то сделать это можно только одним способом… Я это сделаю, а потом вновь позвоню ей.

Я посмотрел вверх. Туда, где позади атмосферы лежал космос. Я должен подняться туда в последний раз. Выплеснуть взятую в Чернобыле энергию и вернуться на Землю. Пан или — пропал. А противоядие, если оно существует, может быть только одно — ядерный взрыв. Клин клином вышибают. Всё есть яд, и всё есть лекарство. Я бы мог вспомнить ещё кучу мудрых цитат и афоризмов из социальных сетей, только в них нет необходимости. Нужно действовать.

Подобно медикам-первопроходцам, испытывающим на себе лекарство, придётся действовать вслепую. Как в русской рулетке. Поставив на карту всё.

Я решил насладиться своим последним полётом. Покинув поле тяготения Земли, я облетел Луну и направился к Солнцу. Это величественное зрелище я запомнил навсегда. Никто из людей не мог видеть то, что в тот момент без всякого телескопа лицезрел я.

Затем я сжёг несколько падающих на Луну метеоритов. Дело было сделано. Дома, на Земле, я подкрепился, вколол тройную дозу DX-5 и полетел в Иран, где на этот день было назначено ядерное испытание. Такие вещи я чувствую нутром, я ведь этим живу. Как венерианские бактерии в книге Стругацких. Но они подчинялись инстинкту, а у меня был выбор.