Герман Малиничев - На суше и на море 1966

Бори происходил из древнего знатного рода. Он даже показывал на одной из картин фигуру, стоящую рядом с венгерским королем Ласло I, и пояснял, что это тот самый его предок, который получил титул графа и право казнить и миловать. Между прочим, сотни картин и этюдов, развешанных в замке повсюду, — произведения супруги Бори, и на них тоже явный след стремления успеть написать побольше.

В «Замке вечной любви» есть книга отзывов, заведенная еще в тридцатые годы, в разгар строительства этого сооружения. В ней тысячи записей посетителей.

Туристам показывают и премированные работы строителя замка, и огромную пачку вырезок из иностранных газет и журналов, в которых упоминается об этом оригинальном творении. Большая статья о «Бориваре» была опубликована в одном из советских журналов еще в 1938 году. Сами же туристы неизменно обращают внимание на то, что владелец замка использовал как стройматериал абсолютно все, что попадалось под руки: в стены вмазаны орудийные ядра, ракушки, осколки фаянсового бокала в красный горошек, спекшееся стекло, шлак, разбитая мраморная плитка, монеты…

При входе в первый дворик на каменных ступенях мозаичная надпись: «Здесь камни рассказывают». Действительно, этот уникальный памятник говорит об очень многом. Он заставляет задуматься и о правильном выборе цели жизни.

Город без церквей.

Живые клумбы

Сделаем небольшой крюк, дабы перенестись из средневекового замка в город, родившийся полтора десятилетия назад.

О Дунауйвароше, одном из крупнейших центров металлургии, писалось много. Все основные данные о нем можно найти в справочниках. Только один небольшой штрих. Группа школьников города отправилась как-то на экскурсию в старинный город Эгер. Зашли ребята и в церковь, где для них оказалось так много нового и любопытного, что они, несмотря на предупреждения учительницы, расшумелись сверх меры. Одна старушка, что была там, не выдержала и цыкнула на детвору.

— Вы что, не католики?! — сердитым голосом обратилась богомолка к юным пришельцам.

Ребята растерялись. В один голос они ответили:

— Нет… Мы из Дунауйвароша…

Действительно, юный город, отметивший в 1965 году свое пятнадцатилетие, одной из своих достопримечательностей считает отсутствие церквей. В планах застройки его социалистическое государство, естественно, места для церквей не отводило, а затем оказалось, что ныне уже пятидесятитысячное население города и не чувствует потребности в них. Так и растет и хорошеет город юности без храмов или им подобных сооружений.

— В городе масса зелени, клумб, газонов, но что это за цветы, огромные красные шапки которых видны на набережной Дуная?

— В Венгрии воспитанников детских ясель и садов принято одевать в одинаковую красивую форму или в крайнем случае в одинаковые ярчайшие береты. И вот, стоит вывести на прогулку группу малышей, издали их можно принять за живые цветочные клумбы.

Любопытный музей. Увлечение старого столяра.

Болотный мальчик Хань. «Огненные люди».

В устрашение неверным

Вблизи австрийской границы расположен старинный венгерский городок Шопрон, где в годы народной власти построена большая деревообделочная фабрика.

— Мне бросилось в глаза, — рассказывал влюбленный в свою профессию мастер-нормировщик фабрики Ференц Сабо, — как быстро механизация вытесняет из производства традиционный столярный инструмент. Решил собрать его коллекцию.

За короткий срок на фабрике возник своеобразный музей столярного, плотницкого, бочарного инструмента. Одних рубанков здесь насчитывается около трехсот, причем наиболее крупные из них достигают саженной длины! И конечно, уже не сам рубанок водили по доске, а доску по перевернутому рубанку. И на языке столяров, возможно, этот инструмент называют как-то иначе.

Эта любопытная коллекция старинного деревообделочного инструмента постоянно пополняется, но уже сейчас она привлекла к себе большой интерес.

В окрестностях Шопрона бытует такая легенда. По ночам на болотах вспыхивали огни. Их видели то в одном, то в другом месте. Из уст в уста передавали рассказы о мальчике с лягушачьими лапами. Этого болотного жителя назвали Ханем. Церковники причислили его к святым и лик его показывали в церквах. Изображения ластоногого мальчика в краеведческих музеях этих мест можно увидеть и сейчас. Легендарный болотный мальчуган был столь популярен, что всю эту местность стали звать Ханшагом.

Позже обратили внимание, что огни на болотах иногда появляются сразу в нескольких местах, порой будто они блуждают. Возникло предание об «огненных людях». Истина всплыла позже. Скрываясь от жандармов, беглые крепостные уходили в бескрайние топкие болота. Многие из них гибли, но некоторым удавалось добраться до островков суши, где образовалась своеобразная республика отверженных. Греясь у костров, отвоевывая с помощью огня клочки земли для огородов, они пугали этим суеверных людей, а те из жителей этих мест, что знали об истинном характере блуждающих огней, поддерживали слухи о Хане и «огненных людях», дабы направить жандармов по ложному следу.

В наши дни венгерская молодежь объявила Хаишаг целиной и бросилась на ее штурм. Около сорока тысяч гектаров занимали в этом районе болота и заболоченные земли. Юноши и девушки Венгерской Народной Республики своим самоотверженным трудом уже больше половины этой территории превратили в пахотные земли. Кто знает, может быть, со временем этот подвиг молодежи станет новой ханшагской легендой…

Ханшаг расположен на северо-западе Венгрии близ города Шопрон, в котором имеется еще одно любопытное сооружение — старинная церквушка-музей, именуемая… «козьей».

Суеверные люди всегда считали более всего похожим на мифического черта ни кого другого, как козла. Шопронская легенда гласит, что в конце XIII века одна из подруг этого самого бородатого из животных копала-копала землю копытом и наткнулась на… клад. Монахи-бенедиктинцы возликовали. Они провозгласили козу святой и на добытое из-под ее копыт золото построили в 1290 году церковь, которую народ, щедрый на меткие клички, окрестил «козьей церковью», своим юмором сразу же убив святость церквушки воинствующих католиков-бенедиктинцев.

И наконец, еще одна достопримечательность. В центре того же Шопрона высится знаменитая городская башня. «Обязательно поднимитесь на нее, полюбуйтесь нашим городом и окрестностями», — советуют горожане каждому приезжему. Старинная башня — пример гармоничного сочетания стилей различных эпох. От цоколя ее исходит дыхание глубокого средневековья; круговая терраса средней части башни — свидетель эпохи Ренессанса, а восьмиугольная надстройка с луковичным куполом, венчающая все, — несомненный барокко. Немало даже совсем несуеверных женщин на минуту задумается, а то и оробеет перед тем, как войти в тоннель под башней, соединяющий две улицы. Над входом в него с обеих сторон висят таблички с надписью, четко и ясно предупреждающей: