Александр Карнишин - Фантастическая политика и экономика [Сборник рассказов; СИ]

— Ну? Еще один попался? — подплыл сбоку толстый капитан. Интересно, подумал я, как он только надевает сапоги? И как вообще можно так раскормиться? Это же просто к самому себе неуважение!

— Эй, гражданин, вы меня слышите? — помахал капитан рукой перед моим лицом.

— А?

— Бэ! На выборы, значит, опять наплевали? Свой гражданский долг не исполнили? Или думаете, раз регистрация есть — так у вас уже все в порядке? Типа, в шоколаде все? Что?

— Что? — переспросил я, ничего не понимая.

— Дразнитесь? Законов, значит, не знаете? Так незнание закона не освобождает от ответственности. Слышали такое выражение?

— Да, о чем вы, в конце-то концов? Мне домой надо! — ткнул я пальцем в сторону эскалатора. Мимо текла толпа. Народ ехал с работы домой. И только изредка чей-нибудь взгляд скользил по нашей группе, задерживался — тогда становилось неуютно. Как карманника какого-то допрашивают. Или мигранта.

— Вот сейчас штраф с вас возьмем, тогда домой и отправитесь.

Согласно кодексу, в случае отказа от исполнения гражданского долга, взимается штраф в размере — сколько, сержант?

— Пять тысяч, товарищ капитан!

— Молодец, выучил. Итак, с вас пять тысяч. По протоколу.

— Да за что же это?

— А вы выборы воскресные зачем игнорировали? Вам на город свой, на страну свою — наплевать? Ну, вот за это самое с вас ровно пять тысяч рублей. По протоколу. Я обратил внимание на этот повтор «по протоколу» и тут же вполголоса спросил:

— Товарищ капитан, а как бы если без протокола?

— Ну, это не положено, вы же понимаете? Но — две с половиной тогда. Это — самый минимум, нам же еще делиться.

— У меня нет с собой столько…

— Значит, пишем протокол. Пройдемте в сторонку, не будем мешать народу. Сержант, выписывай пока, а я еще погляжу на эту публику.

— Товарищ сержант, ну что вы, в самом деле, какой еще протокол? — зачастил я, когда капитан немного отошел. — И с чего вы взяли, что я на выборах не был? Очень даже был. И проголосовал, как надо, за кого было сказано.

— Вы мне тут сказки-то не рассказывайте. Всем, кто голосовал, штампик ставят несмываемый на руку. Специальная краска, только в ультрафиолете видна. Краска импортная — целый месяц держится. Вот у вас штампика этого на руке и нет. А еще пытаетесь обмануть, выходит… А я, между прочим, при исполнении тут! Вот вам протокол, распишитесь. И постарайтесь поскорее оплатить. Эти дела будут рассматриваться в первую очередь. Опять вальяжно подплыл капитан.

— Все уже? Счастливой дороги. Будьте внимательны в толпе.

Берегите свои вещи. Бойтесь террористов. И тем же тоном:

— Да, протокол-то хотя бы прочитайте, прочитайте, в самом деле! Я развернул свернутую бумажку и прочитал ярко-красные слова:

«Улыбайтесь! Вас снимает скрытая камера!».

— Вот черти! А я ведь поверил! — облегчение было неподдельным.

— Это хорошо. Хорошо, что вы нам поверили. Потому что на следующих выборах будет именно так. Ну, улыбайтесь, улыбайтесь же! И — до скорого свидания!

Стул стоял очень неудобно. Из окна прямо в правый глаз било яркое весеннее солнце. Но отодвинуться не получалось. Все, как в книгах — стул привинчен к полу.

— Пытать будете? Он крепился. Старался говорить уверенно и гордо. Получалось — с наглецой. Но было заметно, что боится. Боится, и прячет эту свою боязнь изо всех сил.

— Пытать? Вас? — человек в штатском, представившийся майором Ивановым, откинулся на спинку удобного кресла. — Так вы от нас, значит, пыток ждете? Вы мазохист, что ли?

— Почему сразу — мазохист?

— Ну, а как еще назвать человека, который ожидает пыток, и сам практически добровольно к ним идет? Вас же не привели сюда к нам, правда? Не притащили на аркане? Вы сами пришли?

— Ну, сам. Потому что вызвали. Вон, повестка у вас на столе.

— Да, мы вызвали. Вы пришли. Сами. Но ведь могли бы и не прийти? — щурился левым глазом, как кот на солнце майор Иванов. Или как стрелок на рубеже открытия огня. Левым прищурится, правым прицелится — ба-бах! И нет ваших.

— Ага. Так у вас и не придешь. Так все просто будто бы. Тогда бы силком привели.

— Это точно. Когда надо и кого надо — обязательно приведут. Найдутся такие специально обученные люди, которые приводят тех, кто не откликается на приглашения. Но вы-то все равно пришли сами. Не тащили вас с руками за спину и в наручниках. И вот пришли — и сразу начали о пытках. Кстати, а что вы такое тайное знаете, что нам обязательно надо у вас это выпытывать?

— А мне-то откуда знать? Это вы меня вызвали! — подбородок повыше, а взгляд… Ну, хоть вот туда, в левый верхний угол, чтобы солнце — в ухо. Так он выглядит почти, как на картине, где допрос партизана. Только руки не сзади, не скованы, а лежат на коленях. То «рябь» по пальчикам пробежит. То кулаки сожмутся. То в джинсы вцепятся. А этому майору, напротив, все видно. Нет, это не уши краснеют — это просто от солнца такой нагрев…

— Пригласили. Мы вас пригласили, понимаете? И даже время этой встречи с вами согласовали в личном телефонном разговоре. Заранее побеспокоились. А вы не побежали из страны, а честно, как законопослушный гражданин, пришли в органы, чтобы… Кстати, а зачем вы все-таки пришли? Нет-нет, погодите, я вам объясню свой вопрос.

Что вы ждете от нашей сегодняшней встречи? Неужели, пришли, чтобы получить побои, издевательства и разные страшные пытки? То есть, цель вашего прихода — помучиться? Вот попробуйте мне сформулировать: зачем вы к нам пришли? Пауза могла бы называться театральной, если бы не была столь длинной. Излишне длинной. Ни один спектакль не мог бы продержаться в репертуаре даже самого захудалого провинциального театра с такой паузой посреди пьесы.

— Ну-у-у…

— Ну, ну? Алексею хотелось сказать, что это въевшееся в костный мозг, вбитое поколениям и поколениям предков боязнь перед всемогущими «органами». Что даже самый умный, а себя он самым-самым назвать никак не мог, просто понимал свой ранг и свое место, так вот — даже самый умный не может не бояться органов. И если человеку звонят и вежливо с ним говорят «оттуда», то уже становится страшно. Костным мозгом, позвоночником — страшно. А когда приходит повестка с печатью, то ноги рано утром после бессонной ночи сами несут его по указанному адресу. Сами! Потому что вбито поколениями рабства и низкопоклонничества. Потому что страшно всему организму. Не затрагивая мозг и высшую мыслительную деятельность. Это уже чисто на рефлексах все. Раз повестка — надо исполнять. А иначе — как?

Устраивать с ними, с этими вот, кошки-мышки по всей стране? Так они, может, как раз этого и ждут. Потому что, раз бежит, значит, виноват.

И сразу — ату его, лови, братцы, хватай врага! А он, Алексей, нисколько даже и не враг своей стране. Он вот даже этому конкретному майору Иванову, строго говоря, не враг. Алексей — он против негодной системы, а не против отдельных личностей.