Евгений Гаркушев - Близкие миры

Джексон покачал головой:

– Ноу. Яму будете копать?

– Обойдетесь, – заявил Давыдов. – Пусть нас коршуны клюют.

– А может, покопаем? – засомневался Шведов. – Все время лишнее поживем. Мало ли что… И вообще как-то уютнее в земле лежать.

– Мне все равно, – бросил Николай. – Я копать не буду. Лицо Петренко, который внимательно прислушивался, вытягивалось все больше.

– Это вы о чем, ребята? – спросил он, забыв уже, что с ним вовсе не друзья-товарищи, а влиятельные руководители. Обстановка способствовала сближению.

– Шлепнуть нас американские друзья собираются, – объяснил Давыдов. – Здесь и сейчас.

– Может, выручат наши? – с надеждой спросил Петренко, поглядывая на небо.

В высокой голубизне на фоне пышных облаков можно было разглядеть только несколько черных точек. Орлы, коршуны или даже просто вороны?

– Может, и выручат, – утешил и товарищей и себя Шведов. Он в небо не глядел.

Давыдов промолчал. Выручить могут, да только вряд ли «наши». Скорее именно они и дали наводку американцам. И подсунули неисправный вертолет. Ну, не все, конечно, на Родине предатели. Только предатель, сделав свое дело, должен был позаботиться и о том, чтобы помощь не пришла вовремя.

Американцы лопотали что-то на своем языке, пересмеивались.

Шведов обратился к Николаю:

– Понимаешь, о чем они говорят?

– Не вполне. А ты понимаешь?

– Ну не зря же я в английской спецшколе учился. Хотя, может, и зря. Эти собаки обсуждают, разрешит ли им Джексон отрезать наши уши и сохранить в качестве трофеев. Как во Вьетнаме.

Петренко вскинулся:

– Я не хочу, чтобы мне отрезали уши!

– Тебе не все равно будет, когда пулю в лоб пустят? – вздохнул Давыдов. И обратился к майору Джексону: – Мы требуем соблюдения Женевских конвенций. Над пленными запрещено издеваться, принуждать их трудиться, убивать без суда!

– Да, это верно, – ответил американец. – Но у меня строгий приказ. Я не могу его не выполнять. Перед судом отвечать тот, кто приказ отдавать.

– Преступные приказы не выполняются! – возмутился Шведов.

– Я – добросовестный солдат. Скажите спасибо, что я не отдать вас Бэгэру. Он бы вам резать глотки. Медленно. Или в землю живыми закопать.

– Спасибо, – холодно кивнул Давыдов. Благодарности в его взгляде не читалось.

– А теперь стройтесь. На фоне того холма, – Джексон указал на лесистую пологую горку с норой тарбагана на склоне.

– Да у меня жена молодая, – попытался еще раз объяснить солдатам Саша Петренко. – Ребенок маленький. Их обеспечивать некому будет! Я ведь даже не военный! Обычный гражданский специалист!

Ствол автоматической винтовки уперся в спину пилота, и ему оставалось только замолчать и следовать за Давыдовым и Шведовым, бредущими к голому подножию холма.

– Мы для них не люди! – в сердцах бросил Давыдов, глядя в застывшие от ужаса глаза Петренко. – Враги. Ты сам посмотри: эти американцы – те же роботы, они будут делать все, что им сказали. Считают, что защищают систему своих ценностей, свою страну, когда суют нос во все уголки земного шара. Это они у вас тихие. А я уж навидался, поверь…

– Может, дадим деру в лес? – тихо спросил Шведов. – Они ведь нас не связали…

Давыдов смерил взглядом расстояние до ближайшей группы деревьев. Метров семьсот. Даже если бы они были чемпионами по бегу, а американцы решили стрелять через две минуты после их старта, шансы равнялись нулю.

– Проявим уважение к нашим врагам, – нарочито громко, чтобы услышал Джексон, проговорил Давыдов. – Они ведь нам доверяют. Может быть, солдаты майора только и ждут, когда мы зададим стрекача. В стоящих людей, которые тебе ничего плохого не сделали, выстрелить не каждый сможет, будь он хоть трижды солдат. Даже если это враги. А в беглеца – почти любой. Древний инстинкт.

– Стоять! – приказал майор. – Хотите повернуться к солдатам спиной? Или завязать вам глаза?

– Хотел бы я встретиться с вами в честном бою, майор, – усмехнулся Давыдов. – Тогда бы вы поняли, что русские – не запуганные американским высокотехнологичным оружием представители стран третьего мира. Здесь вам не Персидский залив и не Югославия.

– При чем здесь залив и Югославия? – не понял Джексон. – Военные действия американской армией там никогда не велись…

– Это я так, о своем. Хоть бы вертолетчика отпустили. Он здесь при чем?

– Свидетель, – равнодушно бросил американец. – Приказ – расстрелять всех. Мы не можем рисковать.

– Солдаты ваши не свидетели?

– Солдаты давали присягу.

– А монголы?

– Зачем им болтать? Да и кто им поверит? Другое дело – ваши сотрудники.

Шведов, не переставая, поглядывал по сторонам. Степь вокруг просматривалась отлично. От утреннего тумана не осталось и следа. Вокруг – никого. Небо тоже было чистым.

– Хорошо бы сжечь их вместе с вертолетом, – вмешался Бэгэр. – И с юртами Мягмара. Можно списать все на аварию. И шамана заодно ликвидировать.

– Такого приказа не поступало, – холодно ответил Джексон. – И не повезем же мы их обратно к вертолету? Be prepared, boys! (Приготовились, ребята!)

Пятеро солдат сняли с плеча винтовки и выстроились в ряд. Джексон и Бэгэр встали чуть поодаль. Остальные, в том числе и водитель, отошли за грузовик. Зачем смотреть на то, что тебя не касается? Особенно когда зрелище не очень-то приятное. Командовал солдатами высокий мужчина с такой же автоматической винтовкой. Видимо, это был О'Доннел – командир взвода.

Сержант что-то утробно рявкнул. Лязгнули затворы, солдаты начали поднимать винтовки. Сашу Петренко колотила дрожь… Давыдов, не имеющий жены и детей, подумал, что нужно надеяться на лучшее. В том смысле, что жизнь не кончается со смертью. Что касается ИТЭФа – им придется искать нового математика. Возможно, в мирах второй гармоники. Если дела пойдут так и дальше, в ближайших измерениях Давыдовых быстро выбьют. А Даша и родители… Что ж, родителям будет тяжело. А Даша, наверное, быстро утешится.

На душе было муторно.

Солдаты не успели прицелиться, как рядом с ними, с обеих сторон от строя, появились два нечетких силуэта, которые очень быстро обрели форму. Шаг левой фигуры – и у одного из солдат отлетела голова. Шаг правой, удар кривым кинжалом – и другой рухнул как подкошенный. Две секунды – и расстрельная команда вместе с сержантом была полностью уничтожена.

Один из солдат успел нажать на спусковой крючок своей автоматической винтовки и дал очередь «в молоко». О том же, чтобы стрелять в пленников, и мысли не возникло. Попробуйте выполнить приказ и стрелять по заранее намеченной цели, когда на вас несется нечто с обнаженным клинком! Причем это «нечто» уже уложило нескольких ваших товарищей. Тут и у самого хладнокровного воина нервы сдадут.