Джеймс Блиш - Города в полете (сборник)

Кроме того, если вы хорошенько все обдумаете, то не хуже меня поймете, что процесс объединения миролюбивых планет не может продолжаться вечно. Рано или поздно — в общем, что произойдет, если очередная открытая нами планета окажется подобной Земле? В этом случае, ее жители будут всей планетой отчаянно сражаться, чтобы не подпасть под наше влияние. Или что будет, если следующая открытая нами планета, окажется форпостом другой, большей, чем наша федерации? Когда наступит этот день — а он наступит, это несомненно — мы будем чертовски рады если сможем засыпать от полюса до полюса планету противника термоядерными бомбами и победить с минимальными человеческими потерями.

— С нашей стороны, — добавил Руиз—Санчес.

— А что, есть еще и другая сторона?

— Ей—богу, я согласен с его рассуждениями, — сказал Агронский. Майк, твое мнение?

— Я еще не разобрался до конца, — сказал Майк. — Пол, я все же не понял, почему ты не мог обойтись без этих шпионских страстей? Ты честно объяснил свои действия, в твоих рассуждениях есть определенные достоинства, но ведь, кроме того, ты признался, что решил привлечь всех троих на свою сторону при помощи обмана. Почему? Неужели ты не веришь в силу аргументов?

— Не верю, — резко сказал Кливер. — Я никогда еще не работал в подобной Комиссии, Комиссии без назначенного руководителя, Комиссии, в которую сознательно включено четное количество сотрудников, и поэтому ни одно из противоречивых мнений не сможет победить, Комиссии, в которой голосу ученого приравнивается голос человека, чья голова забита елейным лицемерием, абстрактными моральными определениями и метафизикой двухтысячелетней давности.

— Это очень серьезные слова, — сказал Микелис.

— Я знаю. Если на то пошло, то я скажу и здесь и где угодно, что я уверен, что Отец чертовски хороший биолог и что поэтому, его, как и всех нас можно назвать ученым — раз уж биология является наукой.

Но я помню, как однажды я был в биологической лаборатории в Нотр Даме, где они собрали целый мир зародышей животных и растений, и увидел, даже не знаю, сколько биологических чудес. Я много думал, как можно одновременно быть таким хорошим ученым и священником. Я удивлялся, в каких клетках мозга они содержат религию, а в каких науку. И до сих пор этого не понимаю.

Я не стремился узнать, как объединяются эти части мозга именно здесь на Литии. Я собирался устроить так, чтобы вы не согласились с точкой зрения Отца. Вот зачем я устроил весь этот маскарад. Возможно, я поступил глупо — думаю, что нужно учиться, чтобы стать удачливым провокатором, и мне нужно было подумать об этом сразу. Но я не сожалею, что попробовал. Я сожалею только о том, что проиграл.

VII

Воцарилась короткая нездоровая тишина

— Это действительно так? — сказал Микелис.

— Именно так, Майк. Да — и еще. Мой голос — если кто—нибудь не понял — за то, чтобы эта планета была закрыта. Вот мое мнение.

— Рамон, — сказал Микелис, — может выскажетесь? Вы конечно можете говорить — обстановка несколько накалилась.

— Нет, Майк, давай послушаем тебя.

— Я тоже пока не могу высказаться, разве только если вы потребуете. Агронский, ты готов?

— Вполне, — сказал Агронский. — Я рассуждаю как геолог и как обыкновенный человек, который с трудом следит за вашими утонченными умствованиями, и с этой точки зрения поддерживаю Кливера. В том, что я от него услышал, есть все аргументы как за, так и против Литии. Эта планета ничем не отличается от других, ее ресурсы не представляют для нас особой ценности, здесь очень спокойно и нет ничего опасного для жизни — во всяком случае, мне так показалось. Здесь можно построить удобную транзитную базу, но в этом районе галактики достаточно много других подходящих для этого планет. Как говорит Кливер, здесь можно разместить значительный арсенал. А вообще—то она не полезнее для нас, чем та болотная вода, которой здесь залита половина суши. Единственно, что она могла бы нам еще предложить так это титан, которого на земле все же не так мало как кажется Майку и драгоценные, а, прежде всего, полудрагоценные камни, которые мы можем синтезировать дома, не летая за сорок световых лет. Здесь нужно строить либо транзитную базу, либо то, что предложил Кливер.

— Но что? — спросил Руиз—Санчес.

— А что важнее, Отец? Ведь баз так много, что ими хоть пруд пруди, правда? В то же время, редкую планету можно использовать в качестве термоядерной лаборатории — во всяком случае, насколько я знаю, Лития первая такая планета. Зачем же использовать уникальную планету для заурядных целей? Почему бы не применить принцип Окамы — закон целесообразности? Он срабатывает при решении самых разных научных проблем. Бьюсь об заклад, что здесь он тоже подойдет.

— Значит, ты голосуешь за закрытие планеты, — сказал Майк.

— Конечно. Ведь именно об этом я и говорил, не правда ли?

— Я хотел убедиться наверняка, — сказал Микелис. — Рамон, похоже, пришел наш черед. Если не возражаете, я начну?

— Конечно, Майк.

— Итак, — не меняя обычного тона, уверенно начал Микелис, — признаюсь, что считаю обоих джентльменов глупцами, а глупость их вредной, потому что они претендуют называться учеными. А твое мелкое мошенничество, Пол, просто оскорбительно и я не стану даже говорить о нем. Я даже не потружусь сообщить о нем в отчете, так что от меня подвоха не жди. Как ты и просил, я буду говорить лишь о твоих планах, ради которых ты нас обманывал.

Самодовольное лицо Кливера несколько потускнело. — Продолжай, — сказал он и потуже обернул себе ноги одеялом.

— На Литии даже не выйдет начать строительство арсенала, — сказал Микелис. — Любое из твоих доказательств представляет из себя или полуправду или чистейшую бессмыслицу. Например, ты говоришь о дешевой рабочей силе — чем ты заплатишь литианам? Они не используют деньги, и ты не сможешь вознаградить их товарами. Они имеют все, в чем испытывают нужду и их устраивает такой образ жизни; Господи, да они ничуть и не завидуют нашим достижениям, которые, как мы думаем, возвеличили Землю. Он оглядел освещенную мягким газовым светом плавно округленную комнату. — Я не вижу, где здесь может пригодиться, например, пылесос. Чем ты будешь платить литианам, чтобы они работали на твоих термоядерных заводах.

— Знаниями, — хрипло сказал Кливер. — Они еще много хотят узнать.

— Но какими знаниями? Они захотят получить совершенно определенные знания — именно те, которые ты не сможешь им передать, потому что тогда они обесценятся и не смогут служить платой за труд. Может, ты собираешься научить их квантовой теории? Так ты не поступишь — это может быть опасно. Или ты научишь их термодинамике? И снова, эта информация подскажет им что—нибудь опасное для тебя. Ты научишь их получать из руды титан или поможешь собрать достаточно много железа, чтобы выйти из Каменного Века? Конечно же, этого ты не сделаешь. Фактически нам нечего предложить им. Они просто не будут работать для нас на таких условиях.