Боб Шоу - Орбитсвилль (сборник)

– Похоже, сегодня у меня лекционная ночь, – заметил Даллен.

– Извините, – Либби печально улыбнулась, а он подумал, что, быть может, поторопился навесить на нее ярлык. – Видите ли, я по натуре романтик, и для меня Орбитсвиль – не начало, а конец. Хотела бы я знать, что нашли бы Гарамонд и прочие, не подвернись им Орбитсвиль? Ведь пришлось бы продолжать поиски.

– Вероятно, ничего.

– Вероятно, но мы никогда этого не узнаем. Перед нами целая Галактика, а мы воротим нос. Иногда я подозреваю, что Орбитсвиль построили специально для этого.

– Орбитсвиль никто не строил, – возразил Даллен. – Считать так могут только те, кто никогда там не бывал. Если бы вы увидели горы и океаны… Он не договорил, потому что вернулся Эззати и раздраженно сунул ему полный стакан.

– Что за нервный народ эта молодежь, – заклокотал Эззати. Его налитые щеки потемнели от гнева. – Нет больше никаких одолжений, родня, не родня –все едино.

Либби немедленно посочувствовала:

– Успокойся, дорогой, кто тебя обидел?

– Да этот щенок Солли Хьюм. Набрался в соседней комнате, а когда я намекнул ему – для его же блага, – что он несколько перебрал, так ядовито мне ответил: когда, мол, я ему верну пятьдесят монит.

– Не следовало брать у него в долг, Питер, – обеспокоенно глядя на мужа, посетовала Либби.

– Хоть бы сказала что-нибудь дельное. – Эззати жадно проглотил ликер и переключился на Даллена. – На прошлой неделе я практически бесплатно отдал этому безмозглому сопляку списанный компьютер. Пожертвовал, можно сказать, для его дурацкого общества, а теперь паршивец набрался наглости требовать денежки обратно. Не пойму, с чего он вдруг осмелел? И чего он хотел от ящика, который с незапамятных времен провалялся в подвале?

– Вероятно, думал разжиться лампами, – высказал предположение Даллен, пожалев, что его собственные проблемы не столь обыденны. – Вы же знаете, какой у нас технический голод.

– Нет, там был только старый монитор департамента снабжения, который он нашел на третьем подуровне. Раньше внизу находился компьютерный центр, а монитор, по-видимому, использовали для слежки за муниципальными чиновниками. Правда, непонятно, кому до них было дело.

Даллена снова начало знобить, хотя сквозняком не тянуло.

– Дорогой, ты сам себе морочишь голову, – насмешливо вставила Либби.

– Если монитор так стар и бесполезен, то получить за него пятьдесят монит – слишком большая удача.

– Да, но… – Эззати бросил на жену свирепый взгляд, не соглашаясь с подобной логикой. – Я заберу его назад, дам подходящую рекламу… Электронная археология нынче в моде. В сущности… – Он нахмурился, покачивая стакан и глядя на крутящиеся воронки. – Ну да, у меня ведь уже наклевывался другой покупатель. Кто же спрашивал меня об этой рухляди?..

– Ты просто ребячишься, – заявила Либби; ее голос задрожал от презрения, – или совсем помешался на деньгах.

Даллен сверлил Эззати взглядом, мысленно приказывая ему назвать имя. – Вероятно, ты права, – пожимая плечами, ответил тот. – В самом деле, с какой стати я должен зарабатывать на чужой собственности? Ах, какое недостойное занятие! Особенно у нас, в Мэдисоне. Помню, когда я был моложе и глупее, я верил, что все, кто достигли высокого положения, добились этого тяжким трудом, так сказать, верой и правдой. Потом поумнел… Джеральд Мэтью!

– Джеральд Мэтью поумнел? – Либби с любопытством склонила голову набок, потом перевела взгляд на Даллена. – Как вы думаете, в этом бреде есть какой-то смысл?

– Боюсь, я прослушал, – буркнул Даллен и поспешно распрощался.

Ему нужно было побыть одному и привести свои мысли в порядок.

В распоряжении Городского управления находилось всего два самолета, и один из них больше недели стоял на приколе в ожидании ремонта. Не хватало запчастей. Мэр Брайсленд считал оставшуюся машину своим персональным транспортом, и Мэтью четыре дня носился как угорелый по кабинетам чиновников, пытаясь получить разрешение на полет Он прихватил с собой изрядную дозу фелицитина, но употреблять старался в меру, чтобы хоть что-то оставить про запас.

Он опустил фонарь кабины, но внезапно навалилась усталость; сердце сжал страх, руки и ноги стали ватными. Мэтью почувствовал, что не сможет взлететь.

Вдали над бетонным полем возвышался голубовато-белый корпус приземлившегося космического корабля, нижняя часть которого пропадала в горячем мареве. Мэтью с трудом различал высаживающиеся туристов. Кажется, их меньше обычного. Год для туризма выдался неудачный. Пустовало большинство отелей, расположенных вдоль улицы Прощания (когда-то, миллионы эмигрантов шли по ней на космодром). Похоже, ситуация продолжает ухудшаться. Мэтью понимал, что наступит день, когда бюрократы Оптима Туле, далекие от проблем Земли, прекратят субсидирование курортов на планете. Тогда он останется без работы и будет вынужден вернуться на родину.

Мысль об опасностях межзвездного перелета, о том, что остаток жизни придется провести на поверхности невероятно тонкого пузыря, отозвалась приступом агорафобии. Он полез было во внутренний карман за золотой авторучкой, но спохватился и снова взялся за штурвал. Далеко впереди на фоне голубого небосвода появилось дрожащее серебряное пятно. Мэтью узнал транспортный самолет, курсирующий между центральным клирингом и Виннипегом. Самолет медленно уплыл в сторону, и бортовой микропроцессор уведомил пилота о разрешении на взлет.

Решив обойтись без помощи компьютера, Мэтью дал команду придать крыльям-невидимкам нужную конфигурацию и увеличил тягу двигателей. Через несколько секунд он уже парил над сложным переплетением заброшенных взлетно-посадочных полос Мэдисонского космодрома. Самолет накренился, и, набрав высоту в несколько сотен метров, взял курс на зеленые гребни Аппалачей. Силовое поле, заменявшее крылья, преломляло свет, и тень, украшенная бахромой солнечных зайчиков, состязалась в скорости с самолетом.

Мэтью вспомнил, что он летит первый раз со дня инцидента в здании мэрии…

Рухнувшие женщина и ребенок, лица пластмассовых кукол с пластмассовыми глазами… Воспоминание мешало наслаждаться полетом. Он любил стремительные бреющие полеты с отключенным автопилотом и получал от них, пожалуй, самое ценное из удовольствий, которое полностью снимало любое напряжение. Но в это летнее утро скорость не помогла. Мрачные призраки не отставали.

Размеры взяток, которыми он должен был подмазывать чиновников, чтобы обеспечить бесперебойность своего нелегального бизнеса, росли с пугающей быстротой; дело могло вскоре зачахнуть; любовницам не нравился спад его темперамента; а впереди маячила ответственность за уничтожение двух человеческих личностей. Стыдно признаться, но чувство вины и страх перед Гарри Далленом, набрасывали темную завесу на его существование. Фелицитин приносил лишь кратковременное облегчение. Мэтью очень, очень устал…