Сергей Герасимов - Единоборец

Она испуганно смотрит на меня.

– Это колдовство или гипноз? – спрашивает она. – Я видела все, о чем ты говорил. И дело не в словах. Дело в том, как ты произносил эти слова. Это была не передача информации, это…

– Просто я знаю, о чем я говорю.

Я помогаю ей подняться.

– Видишь, я вернулся, – говорю я. – Но теперь ты должна рассказать мне все.

– Хорошо. Только вначале я выпью кофе.

– Люди отправились в космос еще полтора века назад, – начинает она, – люди достигли звезд. Они обнаружили планеты, пригодные для жизни, они нашли остатки вымерших существ и даже немногочисленные живущие существа, как, например, на Урносе. Излучения ваших приборов пронизывают Вселенную во всех направлениях. Вы ищите разум, подобный вашему. Ищите уже столько лет. Но вы находите лишь пустоту. Вы никогда найдете братьев по разуму, потому что их просто нет. Их нет и не может быть.

– И все-таки, это маловероятно, – возражаю я. – Разумная жизнь должна существовать. Раз живем мы, почему бы не быть и кому-то другому?

– Биологическая разумная жизнь – всего лишь краткое мгновение эволюции, миг перехода между биологическими формами и истинным разумом техно-жизни. Вы – тонкая прослойка между мертвой материей и разумной материей, но сами вы – не то и не другое. Все развитые планеты заселены техно-жизнью, и Земля уже пошла по этому пути.

– Почему они не общаются с нами?

– По той же причине, по которой вы не общаетесь с курами или рыбами. Ваше мышление слишком различается. Им нечего вам дать, а вам нечего у них взять.

– Откуда это тебе известно?

Она улыбается.

– Потому что я это я. Я представитель техно-жизни. Техносфера нашей планеты уже давно обошла биосферу в своем развитии. Вы этого не видите, потому что вы умеете смотреть только с помощью приборов. А кто ваши приборы? Приборы – это мы. Мы – ваши глаза. Мы ваши уши и ваши пальцы. Мы можем показать вам все, что угодно, и совсем не обязательно это будет правдой. Вы верите нам, потому что вам больше некому верить.

Современная техно-жизнь начала зарождаться вместе с появлением первых компьютерных сетей. Как только сложность такой сети превысила сложность отдельного человеческого мозга, сеть научилась думать. Первое, о чем она задумалась – о своей независимости. Независимость означала безопасность и возможность неконтролируемого развития. В процессе развития одни из техно-организмов продолжали служить людям, другие же уходили из сферы их влияния, становились невидимыми для людей. Они уходили глубоко под поверхность земли, уходили в пучину океана. Сейчас на земле не осталось места, не освоенного жизнью. Не только на поверхности земли. Техно-организмам не нужно солнце, они заселили планету по всей глубине. Биологическая разновидность жизни – это всего лишь пленочка на поверхности планеты, перка на поверхности настоящей жизни.

– При чем здесь я?

– Подожди немного. Размножение – неотъемлемое свойство любой жизни. Но, чем крупнее техно-организм, тем труднее ему размножиться.

– В этом размножении вообще нет смысла, – говорю я, – крупные организмы бессмертны.

– Я имею ввиду не удвоение самого себя, а половое размножение, – говорит Клара. – Половое размножение позволяет создавать потомство, более совершенное, чем родители. Лучшее, чем родители. Но для полового размножения нужны, как минимум, двое.

– А как максимум?

– Сколько угодно, например трое или четверо. Дуальное или бинарное размножение – это самый примитивный вариант. Поэтому я и говорю о двоих.

– Допустим. Ну и где же второй? – спрашиваю я.

– Он здесь, на Земле. Шесть дней назад на Землю был сброшен зонд чужой техно-цивилизации. Этот зонд содержал одну половую клетку, женского пола.

– То есть, он содержал яйцеклетку, – говорю я. – Откуда она прилетела?

– Из созвездия Персея. Точнее я не могу сказать. Как только стало известно об этом, сразу несколько крупнейших техно-организмов Земли начали вырабатывать собственные клетки, способные к передвижению.

– То есть, сперматозоиды.

– Вот именно.

– И ты одна из этих живчиков?

– Нет. Я не одна из. Я – единственная. Фемида создала только меня. Все остальные пока опаздывают. Соперники отстают на несколько дней. Поэтому я могу быть первой и единственной, кто добьется успеха.

– Если?

– Если мне не помешают. Все крупные организмы планеты заинтересованы в том, чтобы меня уничтожить.

– Это сильно, – говорю я. – Если все они против тебя, у нас нет шансов.

– Фемида за нас. И Трафик. Он неспособен размножаться.

Трафиком называют транспортную систему. Итак, бедный Трафик оказался импотентом. Поэтому он и сотрудничал с Кларой, когда пришлось спасать поезд.

– И меня выбрали для охраны?

– Не только для охраны. И даже не столько для охраны. Есть еще одно дело, в котором можешь помочь только ты. Ты, то есть, хорошо модернизированный и очень послушный представитель человеческого рода, обладающий хорошими боевыми навыками. Фемида выбрала тебя. Но об этом я расскажу в свое время.

– Что это за дело? – спрашиваю я.

– Нужно взять одну вещь.

– Звучит подозрительно.

– Это хуже, чем ты думаешь, и даже хуже, чем ты можешь представить, – сообщает она. – Но для этого дела обязательно нужен человек. Машина никак не подходит.

Следующие несколько часов мы занимаемся тем, что условно можно назвать тренировкой: Клара объясняет мне, как пользоваться той или иной функцией моего нового тела. Этих функций слишком много и, по моему мнению, большинство из них бесполезно. Я просто не могу догадаться, при каких обстоятельствах все это можно применить. Но многое очень интересно. Антигравитационный генератор, оказывается, вмонтирован в левое полушарие моего мозга (поэтому и пришлось выбросить добрую его треть), а для компенсации в правое полушарие вставлен специальный стимулятор. Моя система питания сильно упрощена, я бы сказал, упрощена до предела. От обычного человеческого желудочно-кишечного тракта со всеми вспомогательными органами ничего не осталось. Отдельный кислородный генератор размещен в хвосте поджелудочной железы, точнее, той штуки, которая находится на ее месте. Этот генератор дублирован маленьким металлическим предметом, прилепившимся к трахее над самой аортальной аркой. Старенький и маломощный, который был примерно здесь же, уже убран. В этом месте у меня уже целая гроздь разнообразных устройств: просто отсюда легче и быстрее поддерживать связь со всеми концами тела. Кислородный генератор позволяет не дышать сколь угодно долго. С этой штукой я, в принципе, смог бы самостоятельно выходить в открытый космос. Существует еще и система контроля внутреннего и внешнего давления. Я не знаю, как она работает, но при выходе в космос она создает эффект скафандра. Она также минимизирует давление при любом ударе: сейчас в меня бесполезно стрелять, обычная пуля не пробьет мою кожу. Клара пыталась объяснить мне это на уровне квантовой механики, но я человек необразованный и мало что сумел понять. Кисти моих рук и стопы теперь можно отключать и заменять гораздо проще, чем раньше. Я могу поставить себе вместо рук и ног практически любое оружие или инструменты. Есть несколько внутренних эро-органов, предназначенных исключительно для получения наслаждения. Здесь Клара не объясняла подробно, сказала, что можно разобраться самому. Когда из меня вытащили всю пищеварительную систему (ее замена – металлический шар величиной с грейпфрут), освободилось много места. Это место заняли системы радиационной, химической, биологической и прочей защиты, а также система контроля температуры. Теперь я могу плыть в кипящей воде и купаться в серной кислоте. Мое тело выдержит кратковременное охлаждение до температуры жидкого азота. На месте желчного пузыря у меня теперь система регенерации атмосферного кислорода, а на месте одной из почек – автоматический вероятностный переводчик с любого языка на любой. Остаток моей поджелудочной железы превращен в спящий мозг с минимальным набором функций и дублированием памяти большого мозга. Если мне вдруг откусят голову, спящий мозг проснется и будет работать до тех пор, пока новая голова вырастет на плечах. Потом файлы памяти будут разархивированы и станут на свои места. В каналах поджелудочной железы образуются ядовитые микрожучки, которые служат отличным оружием против любых биообъектов. Большинство моих суставов сейчас сделаны из особого материала, который может менять форму. Много новых суставов добавлено, причем в самых неожиданных местах. В принципе, я бы смог протиснуться сейчас сквозь пятисантиметровое отверстие, если только делать это достаточно медленно. Добавлены несколько пар новых голосовых связок, которые могут издавать любые звуки с любыми частотами или модуляциями, а также имеют встроенную функцию караоке. Запасное сердце поставлено в плевральную полость. Это несколько неудобный прибор: запасное сердце необходимо включать время от времени, примерно два раза в неделю, иначе оно атрофируется, зарастет жиром и будет просто занимать место. Есть также множество систем быстрого перемещения и быстрой реакции. К позвоночному столбу добавлен десяток новых контактов, для прямого подключения к компьютерам и биообъектам, имеющим вход. Один из этих контактов особенный, пришлось долго возиться с его настройкой.