Сергей Герасимов - Единоборец

– Если ты говоришь правду, – перебивает меня капитан, – то гены уже смешались. В первые же секунды после того, как приземлился зонд. В таких случаях машины не медлят. Кто может им помешать?

– Они сами мешают друг другу, – отвечаю я. – Крупные техно-организмы примерно равны по силам и возможностям. Но поглотить внеземные гены может только один из них. Один из всех. Такой организм автоматически станет властелином планеты. Поэтому все остальные стремятся этому помешать. Каждый из них оказывается против всех, каждый должен бороться против превосходящих сил противника. Поэтому дело пока стоит на месте. И у человека есть шанс вмешаться. Мы малы, мы просто невесомая пылинка. Но если эта пылинка опустится на чашу хорошо уравновешенных весов, то чаша сдвинется.

– Я все равно не верю тому, что ты мне рассказал, – говорит капитан. – Хотя допускаю, что в этом есть смысл. Но у меня свои интересы, у тебя свои. Я, может быть, согласен отдать тебе девушку, если ты выполнишь три моих условия.

– Какие? – спрашиваю я.

– Первое: ты должен вылечить всех наших больных. У нас девятнадцать человек в лазарете.

– Это несложно, – соглашаюсь я.

– Второе. У меня есть две жены, причем обе сейчас беременны. Мне нужна третья. Если я отдам тебе твою девушку, ты поможешь мне взять другую.

– Это сложнее.

– И третье. Ты достанешь мне чертежи генератора. Ты единственный, кто может это сделать. Ты сумеешь пробраться к генератору, потому что тебе не обязательно идти по земле. Ты умеешь летать. Я видел, как ты летишь. Ты проберешься к генератору, вскроешь его и сфотографируешь все детали. Все что можно, как можно подробнее. На самом деле у нас есть все блоки, из которых можно было бы собрать генератор, у нас есть все запасные части. Но у нас нет чертежей и схемы сборки. Мы не знаем, как работает эта штука, но у нас есть умные головы, которые разберутся, если им дать подсказку. Поэтому ты пойдешь к генератору.

– Это невозможно, – отвечаю я.

– А меня не волнует, что это невозможно, – говорит он. – Только так мы договоримся.

В коридоре я встречаю Глорию. Она выглядит очень мило и столь же мило улыбается. На ее платье приколот желтый цветок. Настоящий земной цветок, из оранжереи. Платье длинное и с глубоким вырезом. Наверняка сохранилось от какой-нибудь прабабки, хотя выглядит пока неплохо. Она сразу же берет меня за руку и начинает куда-то тащить.

– Куда мы идем? – спрашиваю я.

– В мою каюту. Я хочу с тобой поговорить. Наедине.

Мы приходим в ее каюту, тесную комнатку со столом и одной кроватью. Сесть больше некуда, и мы с нею садимся рядышком на кровать. Она молчит и улыбается. На нас смотрят несколько самодельных мягких игрушек, что-то вроде зайчиков. Еще недавно она была ребенком.

– Здесь не так уж плохо жить, – говорит она, наконец. – Оставайся.

– Я не могу.

– Конечно, ты не можешь. Я не представляю, как бы ты подчинялся нашему капитану. Ты же с ним уже поговорил, правильно? Что ты о нем думаешь?

– Человек, как человек, – отвечаю я.

– Совсем не человек. Очень большая свинья. Хотя умеет казаться хорошим. Я хочу тебя кое о чем попросить. Можно? Только ты не обижайся.

– Проси.

– Ты должен мне помочь. Ты должен его убить.

– Что? – удивляюсь я.

– А почему ты так удивляешься? Ты знаешь, как он захватил власть? Он застрелил своего предшественника. Просто зашел в кабинет, приставил пистолет ко лбу и выстрелил. А после этого он убил еще двоих, которые не хотели признавать его главным. Правда, это было еще до моего рождения, и все предпочитают об этом помалкивать. Но факт есть факт. И он знает, что когда-нибудь с ним поступят так же. Это будет только справедливо. Ты должен убить его и занять его место. Нам нужен такой человек, как ты. Сильный, смелый и красивый. Хочешь, я буду твоей первой женой? Или второй, если ты хочешь иметь при себе эту надутую куклу. Как ее зовут, Клара? Я рожу тебе много сильных детей.

Я слегка отстраняюсь от нее.

– Я тебе не нравлюсь?

– Нравишься, но не настолько, чтобы потерять голову. И не настолько, чтобы кого-то убивать.

– Но ты не понимаешь! Его нужно убить! Все это понимают, но никто не может. Его боятся. Он никуда не годный руководитель, он умеет только запугивать и наказывать. Он постоянно издевается над нами, несильно, понемногу, но постоянно. Он просто такой человек, ему нравится, когда его боятся.

– Это ты так говоришь, – возражаю я. – У других может быть свое мнение. Но в любом случае, я не хочу делать здесь революцию.

– Он собирается сделать меня своей третьей женой, – говорит Глория. – Но я лучше перережу себе горло, чем соглашусь.

– Так не соглашайся.

– А ты думаешь, что это так просто? Это тебе все так просто, ты сильный и ты мужчина. А я не имею никаких прав.

– Не соглашайся, и все.

– Он меня заставит.

– Не заставит, если ты не захочешь. Все внутри тебя.

Некоторое время она молчит. На ее глазах слезы. Терпеть не могу женских слез. Это единственное, против чего мужская сила бесполезна.

– Ты видел солнце? – спрашивает она.

– Конечно.

– Я хотела иметь ребенка от человека, который видел солнце. Может быть, в нем останется твоя память, и он будет не таким, как другие.

Она поднимается и запирает дверь на ключ.

– Сюда никто не войдет, – говорит она. – Мы можем сделать это сейчас.

– Это невозможно, – отвечаю я. – Это делается совсем по-другому.

– Это у вас делается по-другому! Но мы не у вас, мы здесь! Здесь все просто. Тебя ловят в коридоре, заводят в комнату и делают тебе ребенка, не спрашивая, хочешь ты этого или нет. Наша задача – родить побольше детей, которые потом все равно умрут. А мы родим новых и новых. Это у вас, там, на земле, там есть всякая любовь и прочие шуры-муры, а здесь мы подчиняемся необходимости. Только так можно выживать. Так жили наши матери и бабки, и так буду жить я, если только меня не убьет какой-нибудь зверь из лесу. Есть только один шанс изменить все это: ты должен убить капитана. Тебе ведь достаточно только захотеть. Ты же рассказывал мне, какой ты сильный. Или ты просто хвастун? Знаешь, хвастунов и здесь у нас хватает, но их не любят. Ты мне столько рассказывал. Докажи, что это правда!

– Позволь мне кое-что тебе объяснить. Люди не убивают людей, если только к этому их не вынуждают чрезвычайные обстоятельства.

– Но это и есть чрезвычайные обстоятельства! Если ты не убьешь его, то со временем он убьет многих из нас. И ты будешь в этом виноват. Ты не хочешь брать его смерть на свою совесть, да? Но на твоей совести будет смерть других. В прошлом году он забил на смерть человека, который осмелился ему не подчиниться.

– Кем был тебе этот человек?

– Это не твое дело, болтун с земли, – говорит она и в ее голосе слезы. – Если ты не можешь помочь, то иди к черту.