Сергей Герасимов - Единоборец

Тогда я жил в доме триста втором. Эта серая семиэтажная коробка еще до сих пор заселена людьми. Придется быть осторожным, чтобы никто не пострадал. Я пробираюсь через дворы, потом захожу в одну из пустых квартир в доме напротив, чтобы сориентироваться. Сквозь выбитое окно прекрасно видна улица и нужный дом. У подъезда две машины. Ждут.

И вдруг я слышу шорох.

Я оборачиваюсь и вижу, что рисунок на стене изменился. Только что это были разляпистые цветы самых невероятных пород, а сейчас вся стена испещрена мелкими блестящими точками. Значит, началось. Я бросаюсь к двери и пытаюсь открыть ее, но она не поддается. От моего удара она даже не шевельнулась. Ничего страшного, всегда можно уйти через окно. Но как только эта спасительная мысль приходит мне в голову, на окно падают металлические ставни. Включается автоматическое освещение, довольно яркое для такой маленькой комнаты. Блестящие точки уже покрывают все четыре стены и начинают проклевываться на полу. Это быстрорастущие металлические грибы, каждый из которых пока напоминает канцелярскую кнопку с выпуклой шляпкой. Напоминает до поры, до времени. Мне известны такие штуки. Как только грибы подрастут, и их шляпки сомкнутся, они образуют единый мощный организм – в желудке которого я автоматически окажусь. Затем выброс сильной кислоты, электроразряд в тысячи ватт, механическое сдавливание и растирание с размалыванием – да все, что угодно.

Я включаю плазменный резак и аккуратно счищаю стальные грибы по периметру двери. Стена довольно прочная, но шанс у меня остается. Затем делаю десяток прицельных выстрелов в те места, где должны быть петли. Кусочки кремнеорганики разлетаются в стороны. Мне удается полностью обнажить металлический штырь, на котором держится верхняя петля. Нужно спешить. Шляпки грибов за моей спиной уже слились в шуршащую металлическую чешую. Они трутся друг о друга и искрят. Вещество, из которого сделаны стены, на самом деле представляет отличную питательную среду для этих металлических тварей. Кремнеорганика имеет очень сложную структуру и содержит в себе много связанной энергии. Я стреляю в самую гущу движения, но никакого впечатления мои выстрелы не производят. Стальная коробка двери уже шатается, но нижняя петля пока держится. Скорее всего, выворотить ее мне не удастся. Просто не хватит времени. Меня учили сражаться с машинами, мне приходилось встречаться с ними на ринге. Если хочешь победить – то не думай, не анализируй, не делай выводов. Они умеют делать это в миллион раз лучше тебя. Фантазируй – и ты победишь, потому что этого они не умнеют и не понимают. Стань ребенком, который видит мир в первый раз. Смотри на мир глазами ребенка. Ломай их – как ребенок ломает свои игрушки. Без зла, и с увлечением.

Я выпускаю струю плазмы в то место, где металлические грибы выросли выше всего. Она вырезает пятно сантиметров сорок в диаметре. Оплавленные металлические нити шевелятся на его краях, стремясь сомкнуться. Затем выпускаю очередь в самый центр пятна, и происходит чудо: стена проваливается так. будто она была сделана из мокрого песка. Без колебаний я бросаюсь в дыру и ощущаю, как царапают и рвут кожу кривые металлические иглы. Окно в соседней комнате пока открыто, дверь – тоже. Передо мной спасительный коридор.

Прежде чем выйти в коридор, я осматриваю стену. Она вся покрыта трещинами. Бью кулаком, и на ней остается вмятина. Грибы высосали из стены весь металл до последнего атома, и от этого она стала трухлявой. Нарушилась внутренняя структура кремнеорганики, которая позволяет ей быть прочной, умеренно гибкой и невероятно долговечной. Эти стены не простоят дольше нескольких часов. Мне помогло то, что я не знал этих деталей заранее, а Фемида знала, что я их не знаю. Она просто не могла рассчитывать на такой шаг с моей стороны. Я должен был ломиться в двери – так она думала. Я не должен был ломиться сквозь стену.

Через минуту я обнаруживаю и еще кое-что. Металлическая заноза величиной с булавочную головку притаилась у меня под мышкой. Я быстро выдергиваю ее и вижу симметричные тонкие корешки, восемь штук, напоминающие паучьи лапки. Если ты позволишь этой штуке врасти себе под кожу, то вскоре с твоим телом случится то же самое, что сегодня случилось со стеной. Впрочем, первый раунд за мной.

Дальше все развивается очень быстро. К дому подкатывает бронированный фургон. Из него выходят четыре фигуры в длинных плащах, наверняка андроиды. Один из них несет ребенка. Они спешат. Несколько секунд – и они скрываются в каменной арке. Я бросаюсь вслед за ними, и в этот момент начинается дождь. Вначале я не обращаю на дождь внимания, хотя капли, бьющие по лицу, необычно теплые для зимы. Я просто не успеваю вспомнить, что это такое. А когда вспоминаю – уже поздно.

Я едва отрываю свою ладонь от ручки двери. И дверь, и моя рука мокрые из-за дождя, но сейчас теплая вода стала вязкой и липкой, как хороший клей. Я еще могу двигаться, но мои движения замедляются с каждой секундой. Я лишь однажды слышал об этой системе нападения, да и то краем уха, не обратил на информацию внимания. А напрасно. Сейчас я вспоминаю: эта штука называется «человек дождя».

Мне тяжело стоять, и я прислоняюсь спиной к стене. Дождь продолжает лить, все новые и новые потоки воды образует вокруг моего тела новые быстро твердеющие пленки. Еще пара минут – и я окажусь внутри каменного кокона, который можно вскрыть только снаружи. Дождь уже налил несколько широких луж; сейчас они начинают стекаться в одну выпуклую подрагивающую каплю. На самом деле это обыкновенная вода, но с регулируемым поверхностным натяжением. Капля приподнимается, сейчас она похожа на сюрреалистического снеговика, разве что без метлы и без головы с ведром. Она ползет медленно – двигаться ей так же трудно, как и мне. Когда она доползет, то прыгнет на меня и я окажусь внутри капли, из которой не смогу выбраться. Так муха тонет в меду. Поверхностное натяжение этой капли может быть в миллионы раз больше натяжения обычной воды, ее поверхность моет быть и упругой, и твердой как камень одновременно. Но я не собираюсь быть задушенным молекулярной пленкой. Пока еще я могу двигаться. Под мышками и на обоих боках у меня осталось сухое пространство, поэтому руки движутся относительно свободно. Жестом умирающего паралитика я достаю «рогатку». Так и быть, будем считать, что этот раунд я проиграл.

«Рогатка» имеет собственную систему поиска цели. Как только жизненный центр врага оказывается между ее двух кривых рожек, ручка начинает мелко пульсировать. Я нажимаю на спуск, капля замирает. Несколько секунд она еще балансирует на одном месте, словно не может решить, в какую сторону ей катиться, потом начинает оседать. Еще немного – и это стало обыкновенной водой. Я сварил всмятку ее невидимые электронные мозги.