Генри Каттнер - Меч грядущего

Волосатый палец Фарра прочертил на шаре линию, и тот стал молочно-белым. Потом в глубине сферы возникло медленное вращение красок, напоминающее спиральную туманность. Оно сменилось чисто абстрактным узором — быстро мелькающие цвета, которые растворялись друг в друге, становились то бледнее, то ярче, ослепительно вспыхивали…

— Конечно, это не предел моих возможностей,— снова заговорил Фарр.— Так, портативная модель, которую я ношу с собой для… для восстановления сил. В замке у меня есть более совершенное оборудование. Теперь вы понимаете, зачем нужны зарядные устройства, в которых мне отказывают,— и, поверьте, это важнее, чем создание какого-то там оружия. Это цвет, Корт — но он не совсем реален. В некотором роде он обладает свойством хамелеона. Вытаскивает образы, которые скрываются в вашем подсознании.

Крошечный, мерцающий, зачаровывающий мир радуг ожил в ладони Фарра. Янтарный и перламутрово-белый, сапфировый и агрессивно-красный — цвета струились, смешивались, быстро сменяли друг друга. Узоры возникали и исчезали, на их месте тут же появлялись новые. В этой игре красок было нечто бесконечно чуждое, хотя в то же время удивительно знакомое. И еще в ней чувствовался необычный ритм, захватывающий, точно музыка Равеля. Когда-то, в свою эпоху, Корту доводилось видеть мобили, которые точно так же завораживали его. Но шар Фарра производил гораздо более сильное впечатление, он был почти что само совершенство.

Словно в водовороте, кружились осколки и грани медово-золотистого цвета. Ослепительно вспыхивали лучи, напоминающие ярко-голубые и зеленые павлиньи перья. Наплывали бархатисто-фиолетовые облака, плотные, почти осязаемые. Цвета и ритмы внутри маленького шара плясали, изменялись, перетекали друг в друга, точно живые…

И вдруг они исчезли. Шар потемнел.

— А сейчас я покажу вам мои настоящие миры, Корт,— это был всего лишь скромный образец,— раз-

раздался голос Фарра.

Корт оглянулся — и не поверил своим глазам: ни перламутрово-розового отсвета Валиры внизу, ни зеленой листвы террасы за спиной Фарра больше не было. Вместо них появилась гладкая как стекло стена… стена какой-то комнаты.

Он был не на террасе. Он находился в пустой комнате с голыми стенами. Низкий потолок тускло светился.

— Вы у меня в замке, Корт, в темнице,— с улыбкой сообщил Фарр.— С тех пор как вы погрузили взгляд в мой разноцветный шар, прошло почти пять часов. Вы очень далеко от Валиры, и даже Хардони не придет в голову заподозрить, что глупый толстый Фарр захватил вас в плен.

Корт метнулся вперед, чувствуя, как напряглись мышцы ног. Фарр покачал головой.

— Вам до меня не добраться. То, что вы видите перед собой, всего лишь мое изображение. Во плоти — а плоти у меня, как вы знаете, немало — я сейчас нахожусь на одном из верхних этажей. А вы, Корт, заперты в помещении, которое я много лет назад приготовил для себя.

Изображение Фарра выглядело удивительно реальным. Однако, когда Корт, заподозрив обман, ткнул в толстяка рукой, она без малейшего сопротивления прошла сквозь мираж.

— Ну, теперь вы мне верите? — усмехнулся Фарр.— Что ж, раз так, вы делаете успехи.

Корт оглянулся, увидел кушетку и опустился на нее, не сводя взгляда прищуренных глаз с Фарра.

— Значит, я в плену. Вы декканин?

— Декканин? Старый толстяк Фарр, который безвылазно сидит в своем замке, создавая сны? Нет, я уроженец Лиры. Однако по духу я космополит, обитатель множества миров. Правда, ненастоящих.

— Зачем вы привезли меня сюда?

Корт обшаривал взглядом стены, но не обнаружил на гладкой поверхности никаких признаков двери.

— Вы нарушаете мои планы. Похитить вас оказалось нетрудно. Мой авиамобиль стоял на террасе дворца, и никто не заподозрил Фарра в том, что он собирается украсть человека. Я без труда доставил вас сюда, и, поскольку я противник убийства, здесь вы и останетесь.

— И каким же планам я помешал?

Крошечные глазки Фарра хитро заблестели.

— Вы поверили тому, о чем я рассказывал вам на террасе? Мир любой ценой? Нет, Корт, нет! — Толстяк

расправил плечи и, казалось, даже стал выше ростом.— Прежде, в те времена, когда я строил этот замок в угоду своим прихотям, я действительно так думал. Тогда мне хватало снов, ничего больше меня не интересовало. Однако я не мог не заметить тень, которая сгустилась над Лирой, поскольку этот сумрак проник даже в мои миры.

— И что дальше?

— Если война неизбежна, Лира должна быть к ней готова, это я понимаю. Но мне известно кое-что еще. Опасность исходит не от Декки. У меня есть свои надежные источники информации. Враг притаился внутри, и если бы вы, Корт, помогли создать оружие, это было бы ему на руку.

— Кто же этот враг?

— Не важно, ведь оружие не будет создано,— ответил Фарр.

Корт с горечью посмотрел на толстяка.

— Прекрасно. Но когда придут деккане, вам тоже придется несладко.

— Они не придут.

— У них есть оружие.

— Неужели? Что ж, я понимаю, что к войне надо подготовиться заранее, и обещаю, что как только Декка и впрямь задумает нападение, я пробужу вас от сна и вы создадите свое оружие. Тогда оно и в самом деле будет необходимо, и предатель, который жаждет лишь власти и побед, не сможет использовать его исключительно в собственных интересах. Вот почему, Корт, я привез вас сюда. Вы в потайной камере, в глубоком подземелье моего замка, и ключ есть только у меня. Вы не будете нуждаться ни в пище, ни в воде, потому что свет, который вы видите, содержит в себе энергию. Вы проведете в этой темнице долгие годы, состаритесь и, в конце концов, умрете. Однако вы не будете чувствовать себя несчастным, поскольку сможете жить в мирах, несравненно более прекрасных, чем Земля.

В горле у Корта пересохло.

— По-моему, Фарр, вы сошли с ума.

Толстяк захихикал.

— А вы взгляните на это с другой стороны. Возможно, миры безумца куда интересней и содержательней, чем тот, который от него не зависит. Вам выпадет редкий шанс стать творцом, Корт.

— Может быть.

— Вам не удастся избежать своей участи, даже не мечтайте. Энергия вашего разума будет создавать картины… живые картины. Картины, где вы будете жить. Вы забудете Лиру, Трон и прочие глупости — все это перестанет иметь для вас значение — и будете счастливы.

— Я…

— До меня вам не добраться. Я оказываю вам огромную услугу, позволяя стать создателем чудесных снов и самому погрузиться в них. Ни один человек еще не удостаивался такой чести. А теперь прощайте.— Тучная фигура стала таять в воздухе, но маленькие глазки продолжали с любопытством взирать на Корта.— Ах, еще кое-что напоследок. Ложитесь на кушетку. Она мягче пола.

Корт выругался, однако Фарр уже исчез, остались лишь голые стены, отражающие искрящийся свет. Свет, который, по словам толстяка, заменит пленнику и пищу, и воду.