Роберт Уильямс - Пропавший линкор

— Вы, — спросил китаец, — случайно не сын Джона Уэйда, который повел мой несчастный народ в последний бой за свободу, где они одержали победу?

На это Уэйд вообще не смог ответить. В памяти его возник облик высокого, улыбающегося отца. Лао Цинь прочитал по его лицу ответ, который не смогли произнести губы, затем встал и поклонился.

— Мой недостойный народ остался должен вашему прославленному родителю, поэтому моя жизнь принадлежит вам. Можете ей распоряжаться.

Простые слова, прозвучавшие в горячей, душной тишине, были красноречивее долгих речей.

— Пожалуйста, сядьте, — попросил Уэйд. — Я не могу… О черт…

Лао Цинь сел. Если бы ему приказали умереть, он, без сомнения повиновался бы. Здесь, в этой бутылке, он услышал великое имя.

— Хорошо, — сказал Мерчисон и повторил: — Хорошо. Черт побери, сэр, зачем же вы приехали сюда?

Уэйд замялся. Его мучил не только страх, что его сотоварищи узнают, кто он такой, но и страх, что они узнают, зачем он приехал сюда. На самом деле, он не знал, зачем отправился в этот город. Он никогда не знал, почему делает то или иное. Какой-то позыв, вечно сидевший внутри, гнал его сначала по всей Земле, потом на Луну и на Марс. Он должен был отправляться туда, где никто никогда не бывал. Это была неистребимая страсть к перемене обстановки, нетерпение, начинающее сжигать его изнутри, когда он задерживался на одном месте.

Но когда было нужно объяснять, почему он делал это, у Уэйда никогда не находилось слов. Он должен был куда-нибудь ехать. И ехал. Где-то лежало нечто, что он искал. Но он не знал, что это такое и где он его найдет. Могло случиться так, что он найдет его здесь, и это положит конец его странствиям. Все зависело от того, что ждало его за дверцей бутылки.

И дверца внезапно открылась, со щелчком и скрежетом.

Узкий лючок скользнул вверх и исчез.

Выход открылся. Но был ли это капкан, поставленный на следующую жертву, или Врата, ведущие в Рай?

У всех засверкали глаза. Но место за дверцей было достаточным лишь для одного человека. И оно уже было занято. Там стоял человек. Ферд. Предатель и вор, который сбежал.

Ферд был маленьким человечком с затравленным взглядом. С согнутыми плечами и опущенной головой, он постоянно оглядывался, словно боялся какой-то ужасной Немезиды, следующей за ним по пятам. У него были острые, как у крысы, черты лица, и сходство с этим грызуном усиливалось двумя выдающимися вперед передними зубами. Человек по имени Ферд. Напарник Сони. Предатель и вор.

Он стоял за дверцей.

Голова его была высоко поднята, и во всем его облике больше не чувствовалось ни страха, ни стыда. Он выпятил грудь, распрямил плечи, а спина его стала похожа на стальной стержень.

Но пристальный взгляд Уэйда приковали его глаза. Его глаза, глаза…

В глазах Ферда прежде было какое-то предчувствие, вечный затаенный страх, который никогда не проходил.

Но теперь его не стало. Ни предчувствия, ни страха. Они исчезли. Испарились. Вместо них там был экстаз.

Что бы ни случилось за этой дверцей, но Ферд там впал в экстаз. Что-то успокоило его, убрало из глаз страх, расправило ему плечи, выпятило грудь. Что-то сделало из него человека, причем такого человека, который мог бы без страха и сомнений идти навстречу опасности.

— Что вы там видели, Ферд? — робко спросил Галли, головорез Галли.

Никакого ответа. Ферд не тронулся с места.

— Что с вами произошло? — спросил Мерчисон.

Тело вора пробрала короткая дрожь. Экстаз в его глазах ослабел. Пристальный взгляд потупился. Только сейчас он заметил в бутылке людей.

— Замечательно, — прошептал он.

— Что замечательно? — резко спросил Мерчисон. — Что с вами сделали?

— Ничего со мной не делали. — Он пристально взглянул на неподвижное тело Сони. — Я просто пошел туда. Черт возьми, там Рай! Я никогда такого не видел. Еда? Никогда раньше я не пробовал такой вкусной еды. А когда я наелся до отвала, мне сунули в зубы сигару. И пиво. Любое пиво по вашему выбору. А также хорошая одежда. Красивая и теплая. Говорю вам, это Рай.

Все молчали. Уэйд слышал хриплое дыхание каждого из присутствующих.

— Он что-то нашел! — выкрикнул Галли. — Пойдемте. Пойдем туда. Отойди от двери, ты, крыса!

Он протянул мускулистую руку и рванул человека из дверного проема. Это оказалось легко. И как только Ферд очутился внутри, он внезапно стал прежним. Плечи его сжались, спина вновь согнулась.

Галли держал Ферда за руку, но увидев, что с ним произошло, поспешно отпрыгнул назад. Ферд упал. Как будто в ту секунду, когда его коснулись, начался какой-то ужасный распад, мгновенно прокатившийся по его телу. Маленький вор упал, и как только он коснулся земли, все его тело превратилось в пыль.

В желтоватую пыль. Пыль осела горкой на полу, текучая, словно песок из мешка.

Осталась лишь пыль.

Ни живой плоти, ни даже костей.

Не осталось даже малейших признаков, что в его теле вообще были кости.

Пыль. Одна лишь пыль.

Мужчины громко сопели в наступившей тишине, а затем разом смолкли, когда попытались осознать увиденное. И тогда девушка закричала.

— Я так и думал, что там что-то случится, — бескровными губами пробормотал Мерчисон, не отрывая глаз от кучи пыли на полу. — Ну вот и случилось.

Уэйд пытался успокоить девушку, которая уцепилась за него, впившись пальцами ему в плечи. Краем уха он слышал, как знаменитый хирург продолжал бормотать:

— Этот человек был мертв еще до того, как его втащили через дверь. Процесс распада, превративший его в пыль, зашел уже далеко. Когда ловушка открылась, у него оставались лишь минуты, секунды жизни… — Мерчисон помолчал, казалось, он беседовал сам с собой. — Но как же его сумели превратить в пыль? Да! На Земле так не умеют. Что же могли ввести в его тело, какой препарат или химикалий, который начал бы такой распад? — Врач покачал головой. — Мне неизвестен препарат, который может привести к таким результатам. Это был не препарат. Должно быть, это была… н-ну… энергия, подобная энергии атомного распада, которая превратила в пыль даже жидкости в его теле.

Мерчисон был ученым. Даже в такой страшный момент его острый ум пытался понять, что могло вызвать такой эффект. Размышления ограждали его от эмоций, вызванных смертью вора. Человек мертв. Это факт, и его никак не изменить. Но интересна причина его смерти, над нею стоит поломать голову.

Только не слишком долго!

— Неважно, как это было сделано, — сказал Мерчисон. — Важно то, что дверь остается открытой. Могу предположить, что я — следующий, кто войдет в нее… если только никто больше не считает, что он достоин такой чести.