Сергей Герасимов - Помни о микротанцорах

– Что получилось?

– Мы создали из тебя машину идей. Когда все идеи исчерпывались, ты всегда выдумывал что-нибудь новое и неожиданное. Помнишь? Ты, наверое, гордился и считал это своей заслугой? На самом деле всего лишь один из транзисторов в твоем мозгу раскалялся в три раза сильнее, чем это было положено от природы.

Тебя не мучали головные боли? Если мучали, то уж извини.

– Почему выбрали меня?

– Ты был совершенно здоров физически. Ты был самым молодым и имел перспективы прослужить дольше всех. Ты был самым надежным вложением капитала. Ты был хорошо образован, послушен, не имел вредных привычек. Идеальный новичок с хорошими шансами на карьеру. Твой коэффициент врожденной креативности был несколько выше нормы.

– Насколько выше?

– Я не помню. Процентов на пятнадцать. То есть, да, поначалу было сто пятнадцать процентов. После модификации зашкалило, стало больше трехсот. После этого тебя постоянно использовали в тупиковых проектах, то есть в таких, которые зашли в глухой угол – там, где никто не мог ничего сделать. И каждый раз ты находил неожиданное решение. Ты стал идеальной машиной для гипотез. И мы загрузили тебя на полную катушку. К слову, ты был шестой попыткой.

– Шестой?

– До тебя модернизировали пятерых. Все пять попыток были неудачны. Первые четыре не удались полностью. В пятой мы использовали гражданского. Мы повысили его креативность, но затронули тело: он стал быстро толстеть и изменилась форма пальцев. Кроме того, он стал очень нервным и получил сексуальное расстройство.

Его не удалось использовать, увы. Мы блокировали его память, выплатили гонорар и отпустили. Я до сих пор помню его фамилию, она странная. Его звали Дюдя.

– Интересно, что он наизобретал за это время?

– Ничего особенного, иначе бы мы об этом знали. С тобой нам очень повезло.

Ты превосходно работал два года, пока какой-то идиот из штаба не использовал тебя в новом эксперименте.

– Джек?

– Джек. После этого ты стал бесполезен. Твоя креативность слегка упала и нарушились некоторые другие функции. Я до сих пор считаю, что было большой ошибкой дать Джека именно тебе.

– Но был еще один Джек, – заметил Гектор. – Кому он достался?

– Ну мало ли кому? Например, мне.

– Ты не носишь бороду.

– Конечно, – сказал Джото. – Я не знаю, кому достался второй Джек. Но это обязательно должен быть человек с бородой… Ладно, отдыхай. Я пойду.

– Постой.

– Да?

– Почему ты работаешь на них? Деньги?

– Само собой.

– Это не ответ.

– Я работаю на них, потому что они платят, я же профессионал. Еще я работаю на них потому, что мне это интересно. И самое главное, я работаю на них потому, что они правы. Ты это еще поймешь.

Лаборатория была прекрасна. Здесь имелось все и все было очень современно.

Техника стоила громадных денег. Огромная рабочая площадь. Гектор прошел несколько секторов. Его везде пускали.

– Ничего себе, – сказал он, – я не вижу конца. Это где-нибудь заканчивается?

– Не уверен, – ответил Полудяи. – Никто не видел всей лаборатории и никто не знает где последняя комната. Разве что старик.

– Здесь можно сделать все и еще два раза по все.

– Конечно.

– Тогда зачем все это? Только для борьбы с борчихами, с РБЗЖДистками?

– Ну да.

– Старик мне об этом говорил. Но борчихи завелись совсем недавно. Год, может быть, полтора. Допустим, немного раньше сущестовали их незарегестрированные кружки. Но они не представляли опасности. А эта лаборатория строилась много лет. Тогда зачем она строилась?

– Спроси у старика. Может быть, он тебе скажет.

– Обязательно спрошу.

– Старик в тебя верит, – серьезно сказал Полудяи.

– Почему ты так о нем говоришь? Почему вы все так о нем говорите, как будто он бог?

– Он создал все это.

– Ну и что?

– Может быть, он не бог, но он больше чем человек. Разве ты это не чувствуешь?

– Нет.

– Значит, еще не пришло время. Или ты просто не прошел обряд посвящения. Ну конечно поэтому.

– Стоп, – сказал Гектор, – что за обряд?

– Для каждого это особенная процедура. Очень торжественно. И очень символично. Только после этого тебя допустят к работе.

– А если я не соглашусь?

– Согласишься. Здесь умеют уговаривать.

– Как это было с тобой?

– Ну, я не смогу этого точно описать, – начал Полудяи, – главное не процедура, главное – внутреннее чувство, то, как ты это воспринимаешь. Это не похоже ни на что. Что касается формы, это слегка напоминало посвящение в рыцари.

К этому нужно готовиться. Нужно пройти несколько ступеней посвящения. Я сейчас на третей ступени. Причем это не просто слова. До и после каждого посвящения ты проходишь полное сканирование кортикальных отделов мозга – и любое жульничество исключено. Это необходимо.

– Конечно, – сказал Гектор, – сюда нельзя допусить чужого. Но меня пустили.

– Тебе еще не разрешили работать.

– Да, но я уже много видел.

– Ты боишься?

– Как тебе сказать? Всадник не отвечает за дрожь коня, как писал кто-то из старых авторов.

– Я не обижаюсь, – сказал старик. – Многие сопротивляются. Многие, и почти каждый поначалу сопротивляется в душе. Но знаешь, почему они перестают сопротивляться?

– На них давят, почему же еще? – ответил Гектор.

– Давят, если нужно, – усмехнулся старик. – Но не только поэтому. Потому что жизнь бессмысленна. Сколько бы мы не искали смысл, его нет. Что бы ты ни делал, ты умрешь и все исчезнет, сразу, через год или через тысячу сто пятьдесят три. Для вселенной это ничто. Кто-то понимает эту истину отчетливо, а кто-то смутно, вмеру своей тупости. Кто-то вообще не понимает, а лишь чувствует безотчетный ужас, как поросенок, которого везут на бойню. И он может визжать как поросенок или спокойно спать в теплом углу, это дела не меняет. Нож времени уже занесен, и он режат чисто, не остается ничего. Но есть единственный способ найти смысл. Этот способ – служение. Служение чему-то большему, чем ты сам.

Родитель служит своему ребенку и оставляет его после себя. Художник служит служит своим созданиям и оставляет их после себя. Все остальные служат своим идеям, своим служением они усиливают эти идеи и распространяют их. И эти идеи останутся после них.

– Я это уже слышал. Меня это не убеждает.

– Я могу доказать тебе гениальную и простую вещь, – скзал старик. – Ты ученый, ты веришь в экспериментальные доказательства. Ты получишь доказательство.

– Доказательство чего?

– Для начала доказательство того, твой мозг – не вместилище разума. Твой мозг всего лишь материальный агрегат. А твой разум – всего лишь идея, чистая идея. Твой разум использует материю твоего мозга, чтобы проявить себя в этом мире. Когда ты умрешь, твой разум исчезнет из этого мира. Но это не значит, что он разрушится или умрет. Что, если я докажу тебе это?